Только бы шалость удалась. Океми скрещивает пальцы на удачу и притворяет за собой дверь.
***
— Что ты делаешь около моей лаборатории, позволь узнать? — тон эльфа скорее насмешливый, чем угрожающий, и это обнадёживает.
— Иду, — коротко отвечает Океми, пятясь назад. — Что, тут уже ходить без особого разрешения нельзя?
— С таким вороватым видом — нет, — парирует Эзарэль, следя за неумелым отступлением. — Если ты что-то сделала, лучше сразу признайся, потом хуже будет.
Это уже больше похоже на угрозу, но Океми не сдаётся и продолжает гнуть своё.
— Ничего я не делала! Что за предвзятое отношение?
— Оно не предвзятое, — эльф округляет глаза в поддельном удивлении, — просто там, где ты, всегда случаются катастрофы. Не хочу, чтобы что-то подобное случилось с моей лабораторией.
— Ничего с твоей драгоценной лабораторией не случиться, — фыркает Океми, находясь уже на приличном расстоянии от Эзарэля. — Уж поверь, — бросает она напоследок и, резко развернувшись, убегает.
— Верить? В такой-то день? — бормочет Эзарэль, с опаской открывая дверь собственной лаборатории.
***
— Мику, я вернулась!
Радостная Океми вбегает в свою комнату. Её шалость удалась почти идеально. То, что Эзарэль её заметил — почти не страшно, шансы, что он попадётся в её «ловушку», всё ещё очень велики. Океми радостно потирает руки, хитро улыбается и чуть ли не хихикает от радости. Наконец-то она сможет отомстить эльфу за все его издёвки и подколы, наконец-то правосудие свершится.
— Мику?
Фамильяр никак не отзывается и Океми это не может не настораживать. Не слышно ни её приветственного клёкота, ни шороха крыльев. Кровмеро не издаёт ни звука, и это пугает. Она подскакивает к подоконнику, на котором оставила свою ненаглядную Мику, отдёргивает штору и…
Крик, раздавшийся из комнаты Океми, слышала, наверно, вся гвардия, и уж, конечно, слышал Эзарэль.
***
Через несколько минут Океми уже со злостью колотит в его дверь, словно надеясь выбить её кулаком. Открывают ей достаточно быстро, ведь её, конечно же, ждали.
Увидев Эзарэля, Океми даже ненадолго забывает о том, что вообще-то пришла сюда, чтобы его убить. Она вообще обо всём забывает, стоит ей только увидеть недовольное, забрызганное краской лицо эльфа.
— Детский прикол, — ядовито замечает эльф.
— Зато действенный, — отсмеявшись отвечает Океми, мысленно жалея, что у неё нет камеры, хотя этот момент и так навсегда останется в её памяти. И момент этот был бы абсолютно счастливым, если бы не странное создание в её руках.
Откинув штору, на подоконнике Океми обнаружила вовсе не своего фамильяра, а непонятное нечто, больше всего напоминавшее здоровенную рыбину. И теперь эта рыбина извивалась в её руках, била хвостом и плавниками и вот-вот норовила выскользнуть.
Повисло гнетущее молчание. Оба противника сверлили друг друга ненавидящими взглядами. Океми очень волновалась за своего фамильяра, а держать рыбину было противно и неудобно. Краска начинала щипать кожу Эзарэлю. Не в силах больше терпеть, они оба синхронно вздохнули, на выдохе сокрушённо произнеся:
— Ничья.
========== Сказка о храбрых девах, страхах и их преодолении ==========
Рия со странностями — это Невра понял уже давно. Наверно, ещё тогда, когда стоя напротив Чёрного пса, она, трясясь всем телом и сжимая кулаки так, что ногти впивались в кожу чуть ли не до крови, смотрела ему в глаза. Смотрела так, будто действительно может с этим псом сразиться и выстоять, так, будто она действительно готова броситься в бой. Так, что даже сам Невра на мгновение в это поверил.
Рия со странностями. Она боится многого: сильных гроз, высоты, монстров, обитающих в лесу, и ещё чего-то, о чём никому не говорит. Но главное — Рия боится океана, но никому в этом не признаётся.
***
Она смотрит в воду так, как смотрела в глаза Чёрному псу. Будто вода её злейший враг, будто она хочет показать, что сильнее воды, но сама не верит в это.
— Рия? — имя её повисает в воздухе, словно на него никто и не должен был отзываться. — Рия!
Тем временем она уже по колено в воде и идёт всё дальше, как бы желая показать всем, что ей не страшно.
Невра останавливает её, когда вода доходит уже почти до бёдер, обхватывает руками талию и тащит на берег. В первые секунды Рия смотрит на него огромными от ужаса глазами цвета тёмной морской воды. Губы у девушки синие, а кожа бледная, как у тех, у кого море забрало душу и жизнь, а потом выбросило на берег их истерзанные тела. И Невре от этого становится страшно.
На берегу Рия садится на камень, обхватывает колени руками и старается не смотреть на воду, делая вид, что вовсе её не видит. Нерва, отправляя бутылку с посланием, делает вид, что вовсе не видит, как Рия пытается не дрожать.
***
— Может, нам стоит об этом поговорить? — осторожно спрашивает Невра, почему-то ему кажется, что от неверных слов что-то внутри Рии может разбиться.
— О чём? — на автомате переспрашивает Рия, вовсе не желая слышать ответ.
— О твоих страхах.
— Я большая девочка и справлюсь сама! — слова Рии острые и резкие, а во взгляде немая мольба «не надо».
Невре очень хочется сказать, что она не справится, что она уже не справляется, что он за неё боится, что… Но в итоге зачем-то говорит, что разузнать о её самочувствии просила Мико. Нет, не просила, приказывала. А приказы Мико не обсуждаются. В общем-то, это правда, вот только это такая исковерканная, недоговорённая правда, что самому Невре от неё противно. А вот Рие, наоборот, легче. Она убеждает себя, что это просто приказ, что Невре на самом деле всё равно, что он не будет считать её слабой.
Невра и Рия идут в столовую, делая вид, что они очень порядочные члены гвардии и что приказы Мико действительно не обсуждаются.
***
Невра мучительно подбирает слова, а Рия делает вид, что этого не замечает. Она прячет от Невры взгляд, смотрит всё время в сторону, в окно, в стену, в потолок, да куда угодно, только не ему в глаза. А Невра пытается поймать её ускользающий взгляд, хотя ловить ветер в поле было бы проще.
Невре почти впервые трудно с девушкой, потому что Рия со странностями. Если обычно девушки в его присутствии стараются показать, какие они хрупкие и беззащитные, то Рия делает всё наоборот.
