– О! Дорогие мои, как вам праздник? – Госпожа Ольхова наконец заметила их.
Платье развевалось вокруг нее, словно серое облачко, на котором она летала.
– Чудесно. Дивный оркестр, скажу я вам. – Эдуард мгновенно включил режим джентльмена.
Он поставил пустой бокал на поднос ближайшему официанту и поцеловал пухлую ручку госпожи Ольховой. При этом в его глазах отражалась лишь одна она. Природный магнетизм никогда не подводил.
– Спасибо, мальчик мой. – Женщина раскраснелась и помолодела на десять лет. – Лилия, красавица наша, как твои дела? – Она тактично умолчала о скандальной статье.
– Замечательно. – Лили улыбнулась и восхищенно округлила губы. – Ваше платье изумительно.
Госпожа Ольхова залилась звенящим смехом и покрутилась на месте:
– Все так говорят. Ох, я вижу чету Воробецких. Прошу извинить меня. – И женщина упорхнула к новым гостям.
– Лицемерка, – кашлянул в кулак Эдуард.
Лили закатила глаза:
– Неправда. Я сделала приятное человеку. Нет ничего лицемерного в маленькой лжи.
– Главное, не уподобляйся остальным. И не переступи черту, за которой лицемерие проникает под кожу.
Лилия поджала губы. Шутливая перепалка с Эдуардом не помогала отвлечься. Она продолжала чувствовать на себе кривые взгляды, гулкий шепот за спиной, тихий смех. Элита Велидара оценивала Лили, как кобылу на продажу, и с каждой секундой ее стоимость в их глазах падала. Попасть в заголовки газеты – для светского общества все равно что очутиться в чистилище. А для дочери Тигрова вообще не допускались никакие поблажки. Малейшая ошибка, и вновь восстановить репутацию можно лишь за счет удачного замужества.
Лили выдохнула сквозь стиснутые зубы и размяла плечи. Спина затекла от необходимости стоять ровно. Но нужно быть гордой и непоколебимой. И, возможно, от нее отстанут.
Как и предвещал брат, через полчаса внимание к Лилии ослабло, но напряжение никуда не делось. Мышцы налились сталью, и, чтобы хоть как-то расслабиться, она выбралась на террасу. Перед ней раскинулись ветвистые яблони, а тишина приятной тяжестью давила на уши.
Лили спустилась вниз по ступенькам и пошла в глубь парка. Прохладный воздух играл с подолом платья и локонами, которые выбились из прически. Возникла проказливая мысль отсидеться здесь до конца вечера. Но отец будет в ярости. И Лилия не хотела испытывать его терпение.
– Такая сладкая девочка и совсем одна. Говорят, ты работаешь? Теперь папа не может покупать тебе красивые платья, приходится трудиться самой. Хочешь, я помогу? Предлагаю увлекательную работу. Уверен, тебе понравится.
Лилия повернулась на смех и присмотрелась. Но тусклые фонари освещали лишь мужские силуэты.
– Пошел к черту, Игорь!
Голос Вероники она сразу узнала.
– Я не проститутка. Отпусти меня! – взвизгнула девушка.
– Как мы заговорили. Я буду решать, кто ты. И не смей сопротивляться! Заткнись.
Послышался шлепок. Лили вздрогнула и осторожно прошла вперед. Выглянула из-за раскидистого дерева и увидела Веронику. Девушка держалась за лицо, в глазах стояли слезы. Два парня окружили ее и жали к мраморной скамье.
– Что, молчишь? У тебя нет защиты, и ты это знаешь. – Игорь, щуплый молодой человек, довольно засмеялся. – Но мы ведь джентльмены, не так ли, Леонид? – Он обратился к другу, и тот кивнул. – Мы не бросим девушку в беде.
Вероника упала на скамью. Она глубоко дышала и смотрела на мучителей с нескрываемой ненавистью.
Лили прищурилась. Вот о чем говорил Эдуард. Лицемерие проникло под кожу. Она не знала молодых людей, но была уверена, что они знали ее. А отца – тем более.
– Вероника! – воскликнула она и вышла из тени. – Я искала тебя. Утром звонила мадам Ровийяр и просила передать тебе, что внесла изменения в наше выступление на День города.
Парни отшатнулись и подозрительно уставились на Лили. Ее ложь выглядела убедительнее правды. И они засомневались.
Лилия внимательно рассмотрела их:
– Твои друзья? Меня зовут Лилия Александровна Тигрова, рада с вами познакомиться. – Она подошла ближе и смело заглянула им в глаза. Как она и ожидала, ее имя произвело должный эффект.
– Мы уже уходим, – буркнул Игорь.
Видимо, он опасался называть свое полное имя. Обидеть Первую леди мог лишь отчаянный безумец.
Лилия посторонилась и вежливо попрощалась с ними, но они проигнорировали ее слова.
– Ты – последняя, от кого я ждала помощи, но все равно спасибо, – сухо обронила Вероника, когда парни ушли.
Она постепенно пришла в себя. Облизала нижнюю губу, на которой выступила капелька крови. Оправила помятый воротник.
– Не за что. Ты поступила бы так же на моем месте. – Лили присела рядом.
Вероника усмехнулась и достала из-под скамьи вскрытую бутылку шампанского.
– Не думаю. Во мне нет столько благородства.
– Во мне тоже.
Повисла тягостная пауза.
– Врешь и не краснеешь, – наконец заявила Вероника. – Я подставила тебя в клубе. Ты должна была сейчас пройти мимо и сделать вид, что ничего не слышала.
– Люди совершают ошибки, – пожала плечами Лили.
– Как можно быть такой идеальной? – Вероника поморщилась и запила презрение шампанским.
Но ее слова не трогали Лилию. Она вдруг поняла, что за грубой броней скрывается обиженная душа. И хоть невольно, но Лили несла за нее ответственность.
– В моей семье не выжить, если ты отклоняешься от идеала, – с иронией произнесла она. И улыбнулась.
– Неужели никогда не грешила? Ну, кроме похода в клуб? – На лице девушки заиграло настоящее любопытство.
Лили задумалась, и, когда ее молчание переросло в говорящую тишину, Вероника фыркнула:
– Так я и думала.
Они замолчали. Лили не решалась спросить о том, что, возможно, изменит ее жизнь. И этот страх перед неизвестностью пропитал воздух, который вдохнула Вероника. Казалось, она поняла, что мучает Лилию, и покачала головой:
– Вряд ли ты захочешь знать правду.
– Хочу, – упрямо отрезала Лилия, наплевав на осторожность.
– Все настолько прозаично и банально, что даже вспоминать не хочется. – Вероника поежилась.
Она уставилась на колени и ссутулилась, словно старуха. Стискивала горло бутылки, будто оно было виновато в случившемся. Костяшки тонких пальцев побелели.
– Тигров уговорил моего отца взять кредит в банке, – ее голос дрогнул. – Якобы на беспроигрышное дело, от которого они оба прибавят в деньгах. Папа колебался, но вы, Тигровы, обладаете всепоглощающей харизмой. И он согласился. Думаю, конец ты додумаешь сама.
Лили сидела как оглушенная. Додумать? Она не хотела. Не хотела думать.
– Что произошло потом?
Вероника посмотрела на Лили, словно она была умалишенной:
– Прогорело дело. А кредит пришлось выплачивать отцу. Ведь Тигров был чист. Банку отошла почти вся наша собственность, весь бизнес. Остался старый книжный магазин, который никому не нужен, – выплюнула Вероника. – Падение было слишком больным. Папа зарывается в долгах, мама – в алкоголе. Внизу оказалось не так комфортно, как наверху.
Лили вспомнила слова брата. Сегодня он бил прямо в цель или знал намного больше, чем утверждал.
Они сидели на скамье, и камень приятно холодил. Лилия молча переваривала историю Вероники, и
