Пэм же с детства чуралась всего этого. Отчасти это было следствием воспитания отца. Который происходил из простых людей и так и не стал до конца частью того, что называлось национал-коммунистической элитой. Вернее, само это понятие он трактовал по-своему. И никак не соотносил его с благами и богатствами, которые сопутствовали высокому статусу в обществе.
Дочери он прививал именно эту мысль. Наверное поэтому Пэм так легко и согласилась на предложение Грома вступить в организацию. Конечно, отец хотя и исповедовал некий аскетизм и умеренность, но все же она росла в номенклатурном дворце, в золотой клетке. А Гром показал ей другую жизнь, рассказал, что есть и другой мир. И тот другой мир оказался куда более реальным, чем жизнь за оградой отцовского дома.
И вот теперь, разговаривая с простым парнем Лёшей, Пэм отчетливо понимала, что по мимо ее воли она «включает» то, что можно было определить как классовое высокомерие или чем-то в этом роде.
— Так ты что хотела сказать? — настойчиво повторил вопрос Лёха.
— Что могла бы помочь тебе с карьерой и все такое, — выдавила Пэм и почувствовала, что краснеет.
— Вот спасибо! — с деланной благодарностью ответил Лёха и отвернулся. — Давай обойдемся без этих штучек, хорошо? Я, конечно, все понимаю: принцесса хочет отблагодарить нищего за его помощь. Но не надо. Я тебе помог просто потому, что ты оказалась в беде. Так давай и ты будешь воспринимать это именно так. Хорошо?
— Да я… — Пэм пыталась подобрать нужные слова. — Лёш, я не хотела тебя обидеть. Я наоборот…
— Наоборот, Лена, не надо. Ладно? И закончим этот разговор. Нам сейчас о другом надо думать, а не о том, кто какие бонусы получить по окончанию этой занимательной прогулки.
— Хорошо, — кивнула Пэм.
— Так вот, — продолжил Лёха. — Одна ты никуда не пойдешь. Раз уж оказались здесь вместе, вместе и дальше будем двигаться. Бросать тебя ночью в лесу я не собираюсь.
— Но… — хотела возразить Пэм.
— Никаких «но», — решительно прервал ее Лёха. — Итак, какой у нас план?
Пэм поделилась своими соображениями.
— Вполне разумно, — согласился с ее доводами парень. — Но у меня есть еще один вопрос. Даже если, предположим, мы каким-то чудом доберемся до дома Громова, то что дальше? Как ты собираешься проникнуть внутрь?
— Об этом подумаем на месте, — ответила Пэм, которая и сама мучилась той же самой мыслью.
— Ну, — пожал плечами Лёха, — вполне в духе всей предыдущей истории.
Пэм улыбнулась и ей показалось, что Лёша улыбнулся в ответ. Впрочем, вокруг было темно, и до конца она была в этом не уверенна.
Лёха снова сел за руль и загнал машину как можно дальше в перелесок, в котором они стояли. После этого, молодые люди двинулись вглубь подмосковного леса, по направлению к дачам.
Они не успели пройти и ста метров, как где-то совсем рядом замелькали фонари.
— На землю! — молниеносно скомандовал Лёха и первым рухнул на влажную траву, увлекая за собой девушку.
Пэм прижалась к холодной земле и почувствовала, что ее всю трясет. Она следила за передвижением лучей фонарей, которые шарили по стволам деревьев, кустарникам, пням. Некоторые из них проходили в считанных метрах от них. Пэм старалась не дышать, чтобы даже случайным вздохом не выдать себя.
Обладатели фонарей вели между собой неспешную беседу. Прислушавшись, Пэм поняла, что говорят они о каких-то сущих пустяках, обсуждая свои личные проблемы. Но в том, что это были сотрудники МНБ, сомнений не было, как и в том, что они точно такие же люди, как и все остальные, а, значит, ведут между собой самые обычные разговоры.
— Футбол вчера смотрел? — спросил первый голос, который раздался, как показалось Пэм, буквально в паре метров от нее.
— Нет, — недовольно ответил второй. — Моя свой фильм идиотский смотрела, а меня к телевизору так и не подпустила.
— Я тебе говорил, что вам второй надо покупать! — наставительно сказал первый голос.
— Тебе, Лосев, хорошо говорить, — с легкой обидой отозвался второй. — Ты ж капитан, тебе положено два телевизора. А я только старший лейтенант! Мне где, скажи на милость, талон на второй телевизор взять? Мне один только положен.
— Ну, я ж тебе сто раз говорил, что это решаемо! — раздосадаванно ухнул из отдаления второй голос, принадлежащий капитану Лосеву. — Устроили бы мы тебе второй телевизор! С тебя деньги, а остальное уже тебя не касалось бы!
— Ага, — тоже уже с приличного расстояния язвительно произнес первый. — А потом проверка какая. Откуда у вас, товарищ Ковриков два телевизора? А? И что я им отвечу?
Что должен был ответить на этот вопрос Ковриков ни Пэм, ни Лёха уже не услышали, так как голоса отдались окончательно и лишь жидкий свет фонарных лучей еще был заметен между деревьями. Скоро исчез и он.
— Кажется, пронесло, — прошептала Пэм и начала медленно подниматься.
— Вроде того. — Леха встал на коленки и отряхнулся. — Посмотрим, что дальше будет. Кстати, а что тут с системами безопасности? Я, помнится, разговоры наших в ментовке слышал, что места вроде этих не только люди патрулируют. Тут, вроде как все электроникой напичкано. Камеры, понятное дело. Ну и прочие электронные игрушки.
— Главное, что хорошая мысль приходит вовремя! — попыталась пошутить Пэм, чтобы хотя бы немного разрядить обстановку и успокоить саму себя. Действительно, про это она как-то совсем и позабыла — стресс все же сказывался. А ведь еще в детстве, когда с подружками, она гуляла по этому самому лесу, вездесущие товарищи из МНБ ни раз обводили ее вокруг каких-то определенных участков, объясняя, что ходить здесь опасно.
Моментально вспомнила Пэм и случае, произошедшем, когда она еще училась в школе. Тогда, посреди ночи, она, да и все домочадцы, проснулись от страшного, просто нечеловеческого крика. Несчастный человек прокричал несколько раз, а потом как будто захлебнулся и затих. Утром, за завтраком, отец между делом сообщил, что ночью на территорию поселка пытался проникнуть какой-то мужчина. Но пройти систему безопасности ему, разумеется, не удалось. От чего конкретно он умер, Пэм так толком тогда и не поняла. То ли нарушитель попал в какой-то капкан, то ли его прошил разряд тока, то ли еще что-то… Но в ближайшие же выходные отец, вернувшийся с традиционной пробежки подошел к ней и сказал:
— На сегодня ничего не планируй. У нас есть дела.
Этими делами оказалась своего рода экскурсия по окрестностям. Отец долго и наставительно
