— Разумеется, — пояснил он тогда. — С тобой никогда ничего такого не случится. Повсюду расставлены люди, которые головой отвечают за твою безопасность. Но все же, все же….
Когда они уже собирались домой, отец подвел ее к какому-то неприметному домику, который Пэм всегда считала чем-то вроде сторожки, в которой сотрудники охраны пережидают непогоду. Отец несколько минут молча постоял на месте, а потом, указав на домик, тихо сказал:
— Это источник нашей безопасности.
Больше он ничего не пояснил, а Пэм как-то скоро забыла об этих словах, окунувшись в водоворот повседневности. И вот теперь, стоя на карачках посреди ночного леса, она отчетливо вспомнила тот разговор. Домик буквально встал перед ее внутренним взглядом. Она видела его в солнечных лучах, в окружении разлапистых хвойных веток — маленький и неприметный.
— Я знаю, куда нам надо, — уверенно произнесла девушка и вкратце рассказала Лёхе о домике.
— Думаю, что твой домик — это совсем даже не домик, а самая настоящая крепость, — усмехнулся Лёха.
— Ничего, — самоуверенно успокоила его Пэм. — Смелость города берет!
— Вон как ты заговорила! — теперь уже точно улыбнулся молодой нармил.
Пэм и сама толком не могла понять, откуда в ней взялась эта уверенность, но факт оставался фактом — она на все сто процентов внутренне была уверенна, что в данный момент их целью должен являться именно этот центр управления всей системой безопасности спецучастка. Как в него проникнуть и отключить все ловушки, она понятия не имела, но точно знала, что сделать это надо.
Домик они нашли легко — слава богу, он был совсем рядом. Как и следовало ожидать, около него было весьма людно для этого времени суток. Два черных силуэта неподвижно стояли с двух сторон от двери и постоянно водили дулами автоматов из стороны в сторону, словно сканируя ими местность.
— То, что мы еще живы — это чудо, — прошептал Леха Пэм, наблюдая из кустов за охранниками, больше похожими на роботов из фантастических фильмов. — Что будем делать?
— Есть одна идейка, — так же шепотом ответила Пэм и изложила свой план.
Через пять минут все началось. Пэм встала в полный рост и вышла из кустов. Автоматчики моментально отреагировали на ее появление. Синхронно они повернули дула в сторону появившейся фигуры и практически хором крикнули:
— Стоять!
В ту же секунду над домиком вспыхнул ослепивший Пэм прожектор.
— Я Елена Дмитриева! — крикнула Пэм. — Дочь члена Центрального комитета НКП, почетного председателя коллегии МНБ Станислава Игоревича Дмитриева!
Сквозь свет прожектора, Пэм увидела как открылась дверь домика, и в проеме появился человек, который замер, уткнув руки в бока.
— Выключить прожектор! — приказал человек, и по голосу Пэм поняла, что перед ней начальник охраны поселка полковник Петров, которого она видела всего несколько раз в жизни, но голос которого забыть было практически невозможно. Полковник Петров скорее не говорил, а скрипел, как несмазанный механизм столетней давности. Такого тембра, больше похожего не на человеческий голос, а на скрежет металла или стекла о стекло, Пэм никогда не слышала ни до, ни после знакомства с полковником.
Пэм знала, что Петров отличается беспощадностью и жестокостью. В принципе, именно за эти качества он и был назначен начальником охраны столь ответственного участка. Полковник Петров готов был уничтожить любое инородное тело, появлявшееся в зоне его ответственности. Ему было все равно, кто это: мужчина, женщина, старик или ребенок. Для него не существовало возрастных или половых различий, если речь шла о выполнении прямых служебных обязанностей. Все они были нарушителями, а потому подлежали уничтожению. Именно уничтожение Петров считал лучшей мерой, обеспечивающей безопасность жителей поселка номенклатуры. Пленных полковник предпочитал не брать.
Пэм ни раз слышала от отца, а потом и от Грома, что Петров настолько туп, что даже не понимает, что своей резней, он сам себе медленно подписывает приговор. И при этом приговор не только волков (как это было в случае разговоров с Громом), но и властей. Мысли отца и Грома звучали примерно одинаково: убивая нарушителей, Петров никогда не доходит до сути проблемы.
— Из-за таких идиотов и все заговоры проморгаем, — говорил о нем отец.
— Этот кретин нам только на руку, — вторил ему на собраниях волков Гром. — Ему не хватает мозгов поймать и допросить. А что может быть лучше для нас? Мертвый не может быть свидетелем.
И вот кровавый полковник стоял перед Пэм и молчал. Пэм поняла, что он рассматривает ее, утверждается, что перед ним действительно дочь одного из небожителей, а не деревенская самозванка или городская сумасшедшая, которая подлежит немедленному истреблению.
— Повторите свое имя! — потребовал полковник.
Но выполнить его просьбу Пэм не успела. В дело включился Лёха. Он подрался сзади к одному из автоматчиков, чье внимание было полностью сосредоточено на девушке.
Лёха действовал стремительно. Схватив автоматчика сзади, он резко развернул его в сторону полковника и буквально вдавил палец охранника в курок. Очередь прошила Петрова, и тот с приглушенным криком повалился на землю. Не медля и секунды, Леха, направил автомат на второго охранника, со стороны которого уже летели пули. Лёха использовал тело эмэнбэшника как живой щит. Очередь прошила охранника, а ответный плевок огня сбил с ног второго автоматчика.
Со всех сторон послышались крики.
— Давай! — что есть силы закричал Лёха и, схватив, второй автомат, начал поливать шквальным огнем.
Пэм рванула через лес в сторону домов. Она не думала в этот момент о смерти, хотя могла погибнуть в любую секунду. Сейчас все зависело от этого простого отчаянного парня с рабочей окраины, который рискуя собственной жизнью, вызвался помочь ей.
И Лёха не подвел. Оглянувшись и увидев, что Пэм побежала в лес, он, не прекращая выпускать очередь за очередью, буквально ворвался в домик, который внутри оказался самым настоящим командным пунктом. Повсюду стояли компьютеры, мониторы. Домик оказался лишь верхушкой айсберга. Впрочем, примерно так Лёха и предполагал. Но Пэм он решил не расстраивать своими догадками, а потому обошелся без подробностей.
Внутри он почти в упор расстрелял еще несколько офицеров. Пробежав взглядом по многочисленной технике, Лёха понял, что выключать ее, давить на кнопки и дергать рычажки — абсолютно бессмысленно. Он был простым парнем, который честно отслужил в народной армии, а потом пошел служить в народную милицию, чтобы защитить своих родных и близких от банальной преступности. Лёха не был суперменом и не кончал университетов. А потому, не мудрствуя лукаво, он просто направил оба автомата в сторону приборных панелей и вдавил курки. Посыпались искры. Мониторы лопались, извергая языки пламени. Все вокруг начало дымиться. Видимость упала до
