Нашу колесницу со всех сторон окружали вооруженные сильфы. Связанный Арвель мило беседовал с одним из них — объяснял, что его положение — необходимость, а не покушение на наследника.
Нас, и сонных, и связанных, сопроводили до башни дворца. Той самой, с которой король после беседы с Арвелем снес беседку. Его облачность Дегор собственной темнокрылой персоной ждал нас на площадке. За спиной короля стояла королева.
Сердце пропустило удар, я всмотрелась в бледное лицо матери. Наши глаза встретились. Во взгляде женщины промелькнули радость и сомнение. Я ее отлично понимала и не обижалась за то, что она не пыталась подойти ко мне. Для нее я была незнакомкой, в чертах которой женщина не видела ничего родного.
Король раздавал приказы. Коротко, по делу, без суеты и лишних движений. Глядя на него, я не могла представить, что чувствует этот сильный, уверенный в себе мужчина, узнавший, что его направляла самовлюбленная и эгоистичная женщина.
Среди наших охранников не было случайных. И ни одного мага, попавшего под влияние леди Стеллы. Это радовало — значит, Маэлю поверили.
Нас проводили в кабинет, по словам Эмриса, закрытый магией, как царская сокровищница. Там ждали первый советник, Маэль и престарелый маг-человек с длинной седой бородой.
Король занял место за столом, королева — кресло слева. Маэль приветливо кивнул нам с дивана в дальнем углу. К нему посадили спеленатого магией Арвеля и Эмриса. Мы с Каем остались стоять перед столом. Старик дождался, когда стражники выйдут, представился магистром целительской магии и извинился за возможные неудобства и собственную неспешность — проверку родства ведь надо проводить тщательно.
Тщательный магистр продержал нас посреди комнаты полчаса. Когда магическая чаша с двумя каплями крови короля и королевы была готова, я почти вприпрыжку подскочила к нему, подставила под иголку палец.
Зеленая вспышка была очень яркой.
Королева дернулась ко мне, но осталась сидеть, натолкнувшись на взгляд мужа.
Магистр развеял чашу и принялся плести новую.
Я вернулась к Каю.
Вторая проверка прошла так же успешно. И третья.
На четвертой, контрольной, как выразился магистр, я, наплевав на этикет, повисла на руке Кая — это было лучше, чем лечь к его ногам, — колени подгибались от усталости.
— Положительно! — довольно объявил маг.
Поклонился и ушел.
— Итак, господа, — король окинул взором нашу компанию, — думаю, вам не нужно напоминать, что все происходящее здесь является государственной тайной и в случае разглашения преследуется по закону?
Все дружно закивали. Я тоже кивнула, стараясь скрыть разочарование. Совсем не так я представляла встречу с настоящими родителями. Не так сухо, не так официально, не так холодно. И кажется, я начинаю понимать Арвеля.
— Леди, — Дегор обратил взор на меня, — вы — моя дочь. Я рад вашему возвращению.
И всё.
Дальше нам разрешили сесть и учинили допрос: кто, где, когда и почему в таком виде.
Через несколько часов выползая из кабинета, я тихо спросила у Арвеля, которого тащили мимо Маэль и Эмрис:
— Он всегда такой?
— Почти, — хмыкнул сильф. — Привыкай! Добро пожаловать в семью!
Но в семью я пожаловала немного позже, когда в дверь моей гостиной вошла королева и замерла на пороге, увидев Кая. Охотник поклонился и покинул нас. Она проследила за ним задумчивым взглядом, посмотрела на меня, нерешительно улыбнулась. Потянулась к своим волосам, выдернула из них черную ленту и осела на пол, тихо рыдая.
Я бросилась к ней, упала на колени, схватила за руки. Слова не находились, были лишь чувства: радость, восторг и тепло, бесконечное тепло и понимание, что она меня любит. И то, что я видела в кабинете, было искусной маской — официальным обликом королевы. Она сразу поверила — сердце подсказало, но была вынуждена сдерживаться. Как часто я буду видеть ее такую, настоящую, растерянную, радостную, — не знаю. Но помнить момент, когда мы сидели на полу и беспомощно всхлипывали, глядя друг на друга, буду всегда.
— Я столько лет надеялась, что ты не погибла… — Королева смяла траурную ленточку, дотронулась до испорченной прически, вытащила синюю ленту, символ надежды. Покрутила в пальцах: — А теперь не знаю, что сказать… Ты такая взрослая…
— Я тоже не знаю… — Я обняла королеву, свою настоящую мать.
Мы сидели, слушая дыхание друг друга. Не веря, что нашлись.
Аврора была образцом доброты и мудрости. Она не ревновала, когда я, рассказывая о семье, называла Гленду мамой. Мне было легко с ней, мы словно никогда не расставались. А еще я поняла, почему именно в мою мать влюбился король сильфов. Она не была яркой, эффектной, но, глядя на гордую посадку головы и осанку, никто не сомневался, что перед ним королева.
И Мэли со временем обещала стать такой же. А пока нежный цветок радовался моему появлению. Вместе с Фифой.
Дни летели незаметно. За разговорами с сестрой и братом, с Эмрисом и Каем. За вечерними встречами с матерью и редкими визитами к королю. Дегор решал, как лучше представить меня придворным — меня, принцессу Леттану-Виолетту, — чтобы возвращение выглядело если не подарком богов, то прелестной случайностью, а не частью заговора.
Да, как и в прошлом, правитель сильфов решил не предавать огласке дело леди Стеллы. Ее судили тайно, официально она отбыла на один из уединенных островов ундин к жениху. На самом деле поселилась в тюрьме где-то на окраине Арвейна. Ее приговорили к пожизненному заключению в одиночной камере.
А мы наконец-то узнали настоящую историю сестер Сиэн.
Король сильфов действительно взаимно влюбился в Аврору. А Стелла не захотела принять чувства сестры. Потом изобразила смирение. Именно тогда она нашла лабораторию Эмриса, но ей потребовалось время, чтобы понять, как использовать опасные знания. Меж тем родилась Мэли. Королева забеременела снова. Стелла ждала мифического жениха, заботилась о сестре, а сама готовила жуткий ритуал для создания темного везения. Нет, мы были не правы, когда думали, что она не знала, с чем имеет дело.
Она все знала. И хотела получить короля, пусть не сразу, через время, но
