- Как так вышло? - Эд чуть не расхохотался. - Да ты же до сих пор уверена, что я просто еще не встретил хорошую девушку!
- Я и дальше буду… - Ольга осеклась, - так кто он?
- Его зовут Ярослав, он переводчик.
- Сколько ему лет? - недобро прищурилась мать.
- Тридцать три, - ответил Эдуард. Ольга в немом изумлении только и смогла всплеснуть руками.
- Так это все тот же, который… - она с неприязнью вспомнила инцидент с Никитой и больницей.
- Мам, я не хочу с тобой об этом говорить, - Эдуард надеялся, что разговор все еще можно замять.
- Эдик, этот мужик связался с малолетним школьником! Он маньяк или больной извращенец! - Ольга уже почти кричала. - Я же была уверена, что ты с ним больше не видишься! Ты понимаешь, что я обязана принять меры?
- Какие, на хрен, меры? - снова повысил голос сын. - Просто в покое нас оставь!
- Господи, ну почему ты такой… - ее лицо искривила гримаса отчаяния, в глазах стояли слезы.
- Какой? Голубой? Таким родился, не ко мне претензии, - рявкнул Эдуард. - Чем раньше ты это примешь, тем будет лучше для тебя.
- Да ты же ни с одной девчонкой даже на свидание не ходил! - Ольга уже не владела собой.
- Много ты знаешь! - холодно рассмеялся Эд. - Ходил, и дальше что?
- Что? - тупо переспросила мать.
- Не стоит у меня на них, вот что! - снова заорал Эдуард, и даже сам осознал, что фраза прозвучала, как пощечина. Мать задохнулась всхлипом, прижимая руку ко рту. Он больше не мог выносить эту пустую перепалку, и, не говоря ни слова, выскочил из дому в прохладные сумерки.
Эдуард довольно долго гулял по сонному району. То и дело зажигались уютные окна многоэтажных домов, заставляя его еще острее чувствовать свою оторванность от остального мира. Эд внезапно понял, что найти свое место под солнцем в этой жизни будет сложнее, чем он предполагал.
Спасаться от невеселых, назойливых мыслей он привык в чужих дворах. Еще со школьного периода, с ранимого возраста скрывался от проблем на улице, убегал от самого себя в людные места. Но не в массово людные: оживленные улицы и проспекты для этого не годились. А вот дворы подходили идеально.
Лучше всего, если место было отдалено от родного квартала - тогда ощущение одиночества накрывало полностью. Не тоскливого, тягучего одиночества, а легкого, похожего на ощущение свободы. Когда Эд был полностью уверенным: никого из знакомых здесь повстречать нельзя. Только прочувствовав это, парень мог себя убедить - все проблемы и непонимание остались там, дома, далеко отсюда.
Особенно хороши дворы пятиэтажек спальных районов: в них по-особому тихо и зелено. И сам воздух пронизан ощущением, что здесь все друг друга знают. Все находятся пусть и в шапочной, косвенной, но связи. Летний вечер, время, когда народ уже вернулся с работы, и из окон доносится неясное, но узнаваемое бормотание телевизоров, а воздух будто пропитан каким-то аппетитным ароматом ужина…
В такие моменты можно упиваться одиночеством сполна. Сидеть на лавочке, на низком заборе - совсем неважно, где - смотреть на закатный свет солнца, пробивающийся сквозь густые листья деревьев, и философствовать, смакуя проблемы с мазохистским удовольствием.
Уставший парень присел на скамью в одном из таких дворов и, делясь переполняющим отчаянием, отправил Яру смс: «Мать нашла ключи. Закатила скандал». Невесело усмехнувшись про себя, парень подумал, что некий плюс в сложившейся ситуации все же имеется: больше не было необходимости врать матери и скрывать свои отлучки на свидания. Правда вскрылась болезненно и внезапно, но Эдик был этому даже рад. Слишком мал был шанс увидеться с Яром, уповая на совпадение его рабочего графика и списка ночных дежурств Ольги. Теперь их встречи пообещали стать более частыми, потому как Эдуард не собирался продолжать держать свою личную жизнь в тайне.
Ответное сообщение от любовника порадовало своей лаконичностью: «Блять. Приезжай». Но Эдику сейчас не хотелось никуда ехать, а требовалось просто побыть в одиночестве. Он отправил сообщение с отказом и снова бесцельно двинулся вперед.
Ноябрь
19 лет
Жужжание дверного звонка заставило мать Эдика вздрогнуть. Она не ждала гостей, а сын вряд ли вернется раньше утра, к тому же у него есть ключи. Ольга выключила телевизор и поспешила в прихожую. Мельком взглянув в глазок, она отперла дверь.
- Здравствуй, Олечка, - на пороге топталась соседка, живущая этажом выше. - Прости, пожалуйста, что отвлекаю. Не найдется у тебя парочки чайных пакетиков? Так неохота в магазин бежать.
- Заходи, Надюш, - Ольга открыла дверь шире и посторонилась. - Хочешь - вместе чаю попьем? Я дома одна.
- С удовольствием! - Соседка шустро юркнула в прихожую и заперла за собой дверь. - А сынок где?
- Да бог его знает, - печально пробормотала мать Эда, но, спохватившись, добавила громче, - гуляет!
- А ты что поникшая такая? Глаза вон на мокром месте, - приятельница придирчиво окинула взглядом лицо хозяйки. - Случилось что-то?
- Нет-нет! - Воскликнула Ольга. - Это я простудилась немного, насморк.
- Ой, мне моя Тонька шагу ступить не дает, когда я болею, - Надежда прошла в кухню, удобно устроилась за столом и, улыбаясь, продолжила, - то «мама, я тебе пирог испекла», то «мама, сейчас чай сделаю с малиной»!
- Такая умничка у тебя растет, - Ольга, вскипятив чайник, разлила воду по чашкам и спросила - Чай черный или зеленый?
- Любой, - махнула рукой Надежда, - я тоже всем говорю - в свое время я с ее болячками детскими намучилась, теперь пусть она немножко за матерью поухаживает.
Ольга кивнула в знак согласия и, не выдержав, выплеснула наболевшее:
- А мой видишь, как… Умчался - и ни слуху, ни духу. Даже не позвонил.
- Ну, мальчишки всегда более самостоятельные, - соседка вытащила из вазочки вафлю, - это дочки с мамами остаются близки.
- Это точно, - Ольга вздохнула и отпила горячий чай.
- Ехала недавно в лифте вместе с Эдиком. Такой симпатичный парнишка стал, повзрослел, - поделилась соседка наблюдением.
- Да, даже чересчур повзрослел, - Ольга поджала губы, пытаясь сдержаться и не выносить сор из избы, но ей нестерпимо хотелось излить свои переживания хоть кому-нибудь.
- А что такое? - осторожно осведомилась соседка, прикончив вафлю. Она словно почувствовала двусмысленность и недосказанность фразы.
- Надя, мне все сложнее находить с ним общий язык! - голос прозвучал так горько, что Ольге стало жаль себя пуще прежнего. - Он стал совершенно неуправляем!
- А из-за чего же? - приятельница
