- Правильный настрой, - Виталик кивнул.
- А ты кем работаешь? - Отзеркалил вопрос Эдик.
- У меня свой бизнес. Водоочистительное оборудование - установка и обслуживание. Бытовые и промышленные фильтры. - Ответ прозвучал плавно, на одном дыхании, и Эдуард понял, что фраза была давно заготовлена для таких случаев и использовалась неоднократно.
- Понятно, - бросил он. - Сколько тебе лет?
- Тридцать один, - Виталик вновь обернулся.
- Мне двадцать три, - предвосхищая закономерный вопрос, отозвался Эдик. Парень кивнул.
- Эдик, а девушка у тебя есть? Просто немного странно, что ты отдыхаешь один…
- Нет, - покачал головой Эдуард и вдруг ляпнул, - И не было.
От ужаса его сердце трепыхнулось в груди и едва не остановилось. Рука дернулась к пересохшему рту, чтобы прикрыть чересчур болтливые губы, но, увы, опоздала.
Если бы кто-нибудь еще месяц… неделю - день! - назад сказал ему, что он запросто выболтает малознакомому человеку свою самую сокровенную тайну, он рассмеялся бы глупцу прямо в лицо. Но теперь Эдуард вдруг понял, что общение с Виталием лишает его остатков ума, осторожности, он чувствовал, что от слепящего дурманящего чувства он деградирует все сильнее с каждой секундой.
Эд, подавив вздох, взъерошил волосы на затылке и смирился с происходящим, мысленно махнув рукой.
Виталий удивленно обернулся и окинул Эда взглядом:
- Так ты… этот…
- Этот, - утвердительно кивнул головой Эдуард. Ему показалось, что он уловил неприязненные нотки в голосе соседа, и поэтому не стал дожидаться, пока Виталий подберет слово погрубее.
- Ясно, - тот хмыкнул и отвернулся, теряя к парню интерес.
- А ты женат? - пробормотал Эдуард. Он не хотел затягивать паузу.
- В разводе. - Коротко бросил Виталик, даже не обернувшись. Он встал со скамейки, с наслаждением потянулся и проговорил. - Благодарю за компанию.
Эд кивнул ему на прощание, ощущая легкую досаду.
суббота, воскресенье
Выходные выдались смертельно скучными.
Погода испортилась, и ночами часто лил дождь, баюкая постояльцев санатория. По утрам свежий ветер и насквозь мокрый песок никак не располагали к пляжному отдыху.
Эдуард, мающийся от безделья, даже был готов сходить на профилактические процедуры, на которые ранее откровенно забивал, но в эти дни оздоровительные манипуляции не проводились, и персонал санатория был сокращен до минимума.
Четыре стены номера и опостылевший телевизор могли развлечь не более чем на пару часов, занятия в гостеприимно распахнувшем двери санаторном зале ЛФК не могли длиться вечно, игры в телефоне успели порядком надоесть, поэтому он сбегал на прогулки, куда глядят глаза.
Компания красавчика-соседа выглядела перспективой заманчивой, но тот на контакт не шел. Дверь его номера всегда была плотно прикрыта, когда он находился внутри, встречаясь в столовой, они практически не общались, за исключением пары-тройки банальных фраз - и Эдик с досадой осознавал, что своим нелепым несвоевременным признанием спугнул парня, который теперь самым явным образом его избегал.
Несколько раз Эдик видел его с какой-то книгой и документами в беседке. Они лишь сухо кивали друг другу, и Эд не навязывался, все чаще покидая территорию санатория, забредая в своих походах дальше и дальше.
За выходные пересеклись они лишь однажды.
Незадолго до ужина Эдуард решил прогуляться и, сунув руки в карманы, покинул блок.
Внезапно в центре коридора он увидел старшую медсестру, которая, звеня связкой ключей, отпирала одну из дверей. В мозгу Эда тот час же вспыхнуло воспоминание о том, что комната ароматерапии работает каждый день, и он, ускорив шаг, двинулся к женщине.
- Семагин, голубь сизокрылый, - устало пробормотала она, терзая расшатанный замок, - то не дождешься тебя на процедуры, то, наоборот, в спину мне дышишь.
- Так скучно, вот я и решил оздоровиться, - немного смущенный Эдуард растянул губы в улыбке.
- Ох, проходи, - махнула она рукой и вошла в небольшую комнату.
Эдик немного удивился, что один из процедурных кабинетов оборудовали на третьем - жилом - этаже, а не вместе со всеми на первом, но расспрашивать медсестру не стал.
- Присаживайся, - буркнула женщина, капая в аромалампу смесь эфирных масел. - Ингаляцию включить?
- М-м-м... - Эд растерялся, но она вновь махнула рукой, и вскоре в центре комнаты сосуд на длинной ножке, чем-то напоминающий торшер, забулькал испарениями.
В воздухе разлился резкий, но приятный аромат. Старенький кондиционер, заработавший на полную, приятно охладил душное помещение, и Эд, развалившись в кресле, достал смартфон.
- Только, Эдик, - снисходительно бросила медсестра, поворачиваясь к двери, - не переусердствуй. А то еще решишь оздоровиться на все две недели вперед и заночуешь прямо тут.
- Помните, как меня зовут? - Слегка растерянный Эдуард опустил руку с телефоном. Он не мог не отметить, настолько хорошо медсестра ориентируется в именах пациентов уже буквально с первых дней заезда.
- А чего запоминать-то? - Фыркнула женщина. - Тут из парней молодых только ты да Тополев! Вас даже поселили вместе, чтобы не мешали никому. А то знаем мы вас, жеребцов... С мамочками вы не уживаетесь, деткам весь режим насмарку из-за ваших орущих телевизоров! От пенсионеров потом ровными стопками жалобы ложатся, что гуляет молодежь допоздна, спать мешает... Так что, Семагин, можно сказать - повезло вам - целый блок всего-то на двоих.
"Вот уж точно" про себя подумал Эд и дежурно кивнул. Медсестра, пожевав губы, задумчиво отметила парня в журнале посещения и отбыла, оставив его в пахнущем ароматической смесью кабинете терапии.
Релакс объял парня от макушки головы до кончиков пальцев. Прохлада воздуха и приятный запах расслабили, музыка, льющаяся из колонок старенького музыкального центра, походила на естественные звуки природы, в которые тонко и ювелирно вплеталась мелодия флейты. Эдик опустил отяжелевшую вдруг руку со смартфоном и прикрыл глаза.
Внезапно дверная ручка резко дернулась вниз, замок щелкнул, и дверь распахнулась. Эдуард буквально подскочил в кресле от неожиданности и сел, напряженно выпрямляясь. На пороге показался Виталик Тополев, собственной персоной.
- О, - вздернул он брови в непритворном изумлении, скользнув взглядом по парню. Видимо, встретить здесь соседа он никак не ожидал. Выбрав кресло на некотором отдалении, Виталий уселся, по-хозяйски закинув голень на колено, и тоже уткнулся в телефон.
Горячая удушливая волна пронеслась от сердца к конечностям, и Эд вновь откинулся на спинку, сползая в кресле ниже. В голове фейерверками взрывались идеи о том, как можно начать ни к чему не обязывающий, но приятный разговор, однако Эдуард растерянно молчал. Сидящий в профиль к нему сосед был, казалось, погружен в свои дела, но его рука, сжимающая телефон, через некоторое время тоже лениво легла на подлокотник.
- Нужно отметиться, - вдруг
