– Но с чего бы ему вдруг плавиться? Здесь ведь довольно прохладно, и теплее не становится.
– Не знаю. Если я открою капот «кенмобиля», то в жизни не соображу, что там делают все эти металлические хреновины. Для меня, например, тайна, как функционирует сотовый. И еще много чего. Но оно все равно работает.
– Так, больше никаких исследований, – сказал я. – Никуда не ходим, ничего не трогаем. Своим присутствием мы уже изменили это место. Теперь главное – не сделать еще хуже.
– Боюсь, мы поздно спохватились, приятель.
– Надеюсь, ты ошибаешься.
– И я тоже на это надеюсь. Впервые в жизни.
Бросив последний взгляд на бассейн, мы отправились назад. Когда мы вошли в главный зал, Пьер, Молли и Джемма стояли в центре.
Молли, заслышав наши шаги, обернулась.
– Джемма кое-что обнаружила, – сказала она. – Кое-что… очень странное.
Глава 34
В руках у Джеммы был телефон. Вернее, белый айфон в бирюзовом футляре. Я сразу его узнал.
– Так и не докричавшись до Фезер, мы вернулись сюда. – Голос у Джеммы хоть и был уставшим, но звучал воодушевленно. – Молли рассказала нам, что у вас погас фонарик, и мы решили проверить, сколько вообще источников света осталось в нашем распоряжении.
– Хорошая мысль. И?..
– Светящийся шнур, один маленький фонарик и один большой. Налобный уже еле-еле светит.
– И это все?
– Да. И неизвестно, надолго ли хватит остальных. Может, на пару часов, а может, на десять минут. Пьер говорит, аккумуляторы в камере протянут часа два, а осветитель в ней мощный, так что это хорошие новости. Потом мы подумали, что стоит также проверить и заряд телефонов. Здесь, к сожалению, все очень грустно.
– Ясно.
– И вдруг я вспомнила, что у нас есть еще один телефон – Фезер. Я достала его из ее рюкзака, и… – Джемма протянула мне айфон. – Взгляни сам.
– А пароля на нем разве нет?
– Есть. Шесть-один-один-пять.
– А… как так получилось, что ты его знаешь?
– Я наблюдательная. Профессия обязывает. Не отвлекайся.
Я нажал на кнопку. На экране с простенькой заставкой высветились иконки приложений.
– И что дальше?
– Тебе ничего не бросается в глаза?
– Приложений мало.
– Именно. Если точнее, то никаких, кроме стандартных. Она даже «Фейсбук» не установила.
– Не у каждого есть аккаунт в «Фейсбуке», Джемма.
– Но у миллиарда с лишним людей, большая часть которых женщины, он есть. А Фезер – определенно одна из них, уж поверь мне: сидит в нем целыми днями, щедро лайкая посты друзей и посылая всем позитивные вибрации.
– Значит, она использует для этого компьютер, а не телефон.
– Возможно, но ты посмотри на ее фотографии.
Чувствуя себя неловко, будто подглядываю за кем-то в замочную скважину, я открыл соответствующее приложение и кликнул на самое свежее фото. На снимке, сделанном вчера утром, была запечатлена наша подготовка к сплаву на плоту.
– И что с того?
– Взгляни на предыдущие.
На предыдущих тоже не было ничего занимательного, лишь пейзажи и наши физиономии, сделанные с разных ракурсов. Таких фотографий полно у каждого, кто хоть раз бывал в отпуске. На предпоследней были запечатлены мы с Фезер, а на последней – ее муж с сыном.
– Джемма, я не понимаю.
– Я залезла в ее альбом только потому, что меня заинтриговало отсутствие «Фейсбука». Да, я знаю, это не преступление, и нет такого закона, который бы обязывал людей вести активную деятельность в соцсетях, но мне это показалось очень странным. Вот я и не удержалась. И вот оно, пожалуйста, – самое первое фото.
– Да, я его уже видел. И Молли видела. Дальше-то что?
– Меня насторожили два момента: первый – до вчерашнего дня это было единственное фото в этом телефоне.
– Да потому что она только что его купила, Джемма. И первым делом сфотографировала мужа и сына, что вполне естественно. Так все мамаши делают. Поэтому и кучи приложений нет – Фезер просто вечно некогда, ну или это ее первый смартфон.
– А ты присмотрись повнимательнее.
Я открыл фото, присмотрелся – и не увидел ничего нового. Симпатичный парень с хипстерской бородкой и ребенок, оба смеются.
– Джемма, хватит уже ходить вокруг да около.
– Тебе это фото не кажется постановочным?
– Само собой, они ведь позируют на камеру.
– А то, что одежда на них практически одинаковая, – это, по-твоему, не странно?
– Ну… да, может быть.
– И освещение прямо-таки идеальное, согласен?
Я вгляделся в изображение. Судя по длинным теням на земле, снимок сделали вечером, но на лицах характерных теней не было, что наводило на мысли о специальном освещении.
– Ей просто повезло. Или она включила заполняющую вспышку.
– Учитывая, что все остальные фотографии крайне убогого качества, я сомневаюсь, что Фезер вообще знает о существовании заполняющей вспышки, Нолан.
– Значит, этих двоих фотографировал кто-то другой. Не все ли равно?
– До чего же с тобой тяжело, Нолан. Ладно, не буду больше тебя мучить. Я знаю этого парня.
– Мужа Фезер?
– Заметь, я этого не говорила! – Джемма подняла указательный палец. – В общем, никакой он ей не муж. И я его не то чтобы хорошо знаю – просто раньше мы пересекались. Неоднократно. А как-то раз даже оказались на одной вечеринке.
– Да? И когда это было?
– Когда я писала о моде. Он модель, Нолан.
– Ну и что?
– И живет в Сан-Франциско.
– К чему ты клонишь?
– Господи боже, Нолан, да он гей. Модель и гей, и это не семейное фото. Этот снимок был сделан для гламурного журнала.
– Ты ничего не путаешь?
– Нет. И я почти на сто процентов уверена, что это была коллекция «Сандэнс», – слишком уж цвета знакомые. И вот еще что: в айфоне у Фезер, кроме фотографий, вообще ничего нет – ни сообщений, ни писем, ни звонков.
– И писем нет? Но она же сказала, что отправила нашу фотографию мужу по электронной почте. Молли, ты ведь тоже тогда была с нами?
– Да, – подтвердила Молли. – Я помню.
– Ну и пусть, это все равно ничего не доказывает. Возможно, Фезер одинока и комплексует по этому поводу. Или…
Кен все это время стоял немного в стороне и пялился в пустоту – точнее, в черноту, обступившую со всех сторон наш крошечный залитый светом островок.
– Кен? А ты что думаешь?
Он ответил не сразу. Продолжая буравить взглядом темноту, он задумчиво жевал нижнюю губу. А потом произнес:
– Мы с тобой встретились сразу же после того, как мне позвонили из фонда Палинхема и сказали, что на съемках шоу обязательно должен присутствовать их человек. Так?
– Ну да, – ответил я. – Ты воспринял это… без особого энтузиазма. И мы пошли в бар в Санта-Монике.
– Помню, я жутко злился, ревел как бешеный, а ты все подносил стаканы с выпивкой и твердил: ничего не поделаешь, надо так надо. В итоге я на это плюнул, мы сменили тему и хорошенько надрались. Поэтому вторую часть я тебе так и не рассказал.
– Какую еще вторую
