Феномен заинтересовал психиатров, но, увы, человек скончался. Это был конкретный переброс души после смерти — личность носителя тела при этом была просто подавлена энергией убийцы…
Начало XX века, та же Америка, Пенсильвания, середина марта 1901 года. Уважаемый пастор протестантской церкви, который лежал в больнице в состоянии комы, внезапно очнулся и заявил, что он, ни много ни мало, президент Бенджамин Гаррисон, скончавшийся несколько дней назад. А тот умер от пневмонии, похоронен в Индианаполисе. Казалось бы, при чем тут Пенсильвания? Мужчина настаивал, ничего другого знать не хотел, и, разумеется, — двери ближайшей психлечебницы гостеприимно распахнулись. Он вырывался, кусал санитаров, не мог взять в толк, почему его тут держат. Когда его насильно успокоили, пастор-президент начал повествовать о своей жизни — то есть о жизни президента Гаррисона. А тот к моменту смерти уже десять лет как покинул свой высокий пост. Он рассказывал обо всем — о детстве, о юности, о том, как воевал в Гражданскую войну в звании бригадного генерала. О том, как решал проблемы в Венесуэле, как прибирал к рукам Гавайские острова с их базой в Перл-Харборе, об интригах и интриганах, с которыми при этом столкнулся. Звал свою дочь Мэри, супругу Кэролайн, которая давно скончалась от туберкулеза, кричал, что и его надо было лечить от туберкулеза, а не от пневмонии, как это делали врачи… Неудивительно, что после таких откровений — особенно об интригах и интриганах — пастор прожил недолго: его нашли повесившимся на дужке кровати. А представителям его родной Республиканской партии пришлось отплевываться от обвинений в заказном убийстве…
Могу еще рассказать, господа. Город Чебоксары, Россия, 12 лет тому назад. Семья — дочери двадцать пять, родителям в районе пятидесяти. Погиб отец, дорожный рабочий, — сорвавшийся каток практически закатал его в асфальт. У матери рак, умирает медленно, в страшных мучениях. Семья небогатая. У дочери астма, замуж еще не вышла, и не предвидится. Жилплощадь — маленькая, куча долгов. И вот душа матери после смерти реинкарнирует в тело родной сестры, проживающей в том же городе. Ей надо остаться в этом мире, надо ухаживать за больной дочерью… А у сестры и так все в жизни не очень ладно — семейные проблемы, уволили с работы, и вообще она лежит в коме после аварии — как тот пастор. Уверяю вас, это было непаханое поле для психологов, психиатров и любителей теории переселения душ! — Сергей Борисович невольно возбудился, заблестели глаза. — Душа погибшей не возобладала полностью над личностью сестры, и произошло дикое смешение.
В одном человеке пребывали две сущности. Сестра уже и не рада была, что выбралась из комы. Обе личности в смятении, поочередно впадают в экспрессию, не знают, что делать, тянут в разные стороны, а тут еще у девушки обострение астмы, требуется срочная госпитализация… В общем, жуть на жути. Две души в одном теле так и не смогли договориться. Женщина конкретно сошла с ума, перестала разговаривать, замкнулась, начались проблемы со щитовидкой, выросла опухоль, и все закончилось очень быстро и печально. Случай не разрекламированный, но реальный. Главврач больницы, в которой провела последние месяцы сестра скончавшейся от рака женщины, — моя добрая знакомая… Воспринимайте эти факты как хотите, господа. Наука ищет шарлатанов, но факты — вещь упрямая. Тело гибнет, духовная личность остается. И куда уж ее повернет… Сей феномен не изучен. И сомневаюсь, что его когда-либо будут фундаментально изучать. Еще чаю?
— Нет, спасибо, как-то уже не до чая… — Роман сглотнул, жалобно посмотрел на своего сибирского коллегу, словно тот мог помочь. Кривицкий, по крайней мере, благодаря моей персоне не впервые сталкивался с подобными проявлениями. — Скажите, Сергей Борисович… — Роман засмущался, — а вы кем работали, пока не стали работать… здесь?
— Сергей Борисович окончил Новосибирский педагогический институт, — язвительно заговорила Варвара. — Преподавал языки, работал гидом в «Интуристе», редактором в Новосибирском комитете по телевидению и радиовещанию, инструктором отдела пропаганды обкома КПСС, спонсировал театральные постановки. Именно он основал и поднял на международный уровень знаменитую «Сибирскую ярмарку», а с 2001 года приступил к реализации своего проекта «Новосибирский крематорий». Что еще вы хотите знать? Он известный общественный деятель, основатель Российско-немецкого центра похоронного сервиса, вице-президент Союза похоронных организаций, основал выставку «Некрополь», основал Музей мировой погребальной культуры.
— Варвара, уймитесь, — поморщился Якушин, — хотите сказать, что человека с психическими отклонениями на такие должности не позовут?
— Именно, — кивнула Варвара. — А вот обретению новых знаний подобная работа всячески способствует. Не надо обвинять нас в невежестве, Роман. А то придется обвинять большинство людей, которые здесь работают — включая вот этого товарища… — Она кивнула на меня.
— Простите, — пожал плечами Губин. — Вроде я никого не обвинял… Но все равно простите. Я не очень хорошо информирован, Сергей Борисович. Ваше мнение на основе всего сказанного?
— Усманский умер 2 февраля. Думаю, в этот же день его душа и нашла себе новое пристанище — в далеком от Ярославля регионе. Почему именно здесь — не спрашивайте, не знаю. Душе виднее. Или тому, кто ее отправил. Вы должны искать мужчину, поведение которого начало меняться именно с того времени. Одержимость нарастает постепенно. Даже теперь, несмотря на четыре убийства, не уверен, что она полностью закрепилась в теле.
— Но у человека дом, семья, работа… — забормотал Кривицкий.
— Это ничего не значит, — возразил Якушин. — Повторяю: одержимость нарастает ПОСТЕПЕННО. Маньяк не может сразу получить контроль над телом реципиента — назовем его так. Могу лишь предположить, что происходило. Приступы затмения, человек периодически теряет сознание, а очнувшись, ведет себя вяло, не понимает, что происходит. Несколько раз его могла увозить «Скорая». Это могло происходить дома, на работе — внезапные выпады из
