При этом новоявленному маньяку ничто не мешает жить жизнью реципиента — в теле сохраняется его память, все обретенные по жизни навыки. Он способен контактировать с семьей, ходить на работу, выполнять другие свои функции. Умный человек с этим справится — а Усманский умен. Поведение, естественно, меняется, но если это происходит постепенно, то большого изумления не вызовет. Ведь люди иногда меняются, верно?
В июне произошло первое убийство — на новом, так сказать, поприще, значит, к тому времени маньяк уже захватил все ключевые позиции в новом теле. Что мы имеем сейчас? Его душа продолжает прогрессировать, он снова тот же самый Усманский, что зверствовал в Ярославле. Хотя в последнем я не уверен — возможно, многое в себе ему пока не нравится, и он попробует усилить одержимость.
— Это как? — не понял Кривицкий.
— Без понятия, — пожал плечами Сергей Борисович. — Проведет магический ритуал, если злые духи из тонкого мира подскажут ему идею. Что вы там подумали, Вадим? — покосился Якушин на Кривицкого. — Когти совы, шкура кабана, мышиный порошок — в качестве ингредиентов колдовского зелья? Нет, об этом забудьте. На последней версии я не настаиваю, но все возможно. Итак, по моему убеждению, вам нужно искать мужчину, чье поведение с февраля месяца сильно изменилось. Возможны вызовы медиков, мелкие ЧП и тому подобное. Не исключаю конфликты в семье, возможные проблемы на работе — это тоже надо учитывать. Не забывайте проверять почерки всех попавших под подозрение и сверять их с почерком Усманского.
— Сергей Борисович, но это же физически невозможно, — побледнел Кривицкий. — Во-первых, руководство нам такое не разрешит — простите, но полиция не работает по «переселению душ», нас на смех поднимут. И… вы представляете себе масштабы? Город, мягко говоря, немаленький, маньяк орудует во всех его концах. Надо проверять все городские районы и примыкающую к городу местность — Новосибирский район, Бердск, Кольцово, город Обь, Пашино…
— Да, я не сказал самого главного, — вспомнил Якушин. — Процесс перехода души может состояться только в том случае, если тело реципиента находится в состоянии клинической смерти. Сюда относятся кома, прекращение дыхания, прекращение деятельности сердца. Иначе быть не может. Так что круг ваших поисков сужается до вполне приемлемого. Вам нужно найти людей, которые в феврале, пережив такое состояние, благополучно вернулись с того света и продолжили полноценную жизнь. Если кто-то быстро поправился — лишний повод для подозрений. Уверен, что даже в таком городе, как наш, эта задача вполне посильная. Заодно проверите живучесть моей теории, — Сергей Борисович устало улыбнулся.
— А сколько таких может быть? — опешил Кривицкий.
— Сколько у вас — полтора миллиона? — задумался Губин. — Работа на несколько дней, Вадим. Нас не интересуют умершие, не интересуют бабушки, дедушки и очень слабые в плане здоровья. Нас интересуют крепкие мужчины, пребывавшие в феврале в описанном состоянии. Ну, десяток, может, меньше…
— Да, думаю, не больше, — согласился Якушин. — Уж кто получит нужную информацию быстрее, чем полиция?
— А позвольте вопрос, Сергей Борисович. — Кривицкий помялся. — Эту, извините… хрень, можно вытащить из человека? Ведь носитель ни в чем не виноват, разве не так?
— Думаю, можно, — кивнул Якушин. — Если осторожно, гм… Но сейчас не время об этом думать. С неприятностями следует бороться по мере их поступления. Вы получили консультацию, господа. Что-то еще?
Тут наши визитеры стали дружно мяться, вздыхать и многозначительно посматривать друг на друга. А я уже догадывался, чем это кончится. И Варвара догадывалась, и Сергей Борисович. А последний и вовсе — не догадывался, а знал. Он уже посматривал в мою сторону со всеми вытекающими. Варвара драматично вздохнула и украдкой ему подмигнула. Я глянул на нее со злостью: мол, что мы тут мигаем поворотниками?
— Такое дело, Сергей Борисович… — закряхтел Кривицкий. — Вы же понимаете, обо всех своих действиях мы отчитываемся перед начальством… и Роман тоже. Мы не можем из понятных соображений выдвинуть руководству озвученную вами версию. Если мы это сделаем, оно нас, того…
«Задвинет», — подумал я.
— Мы можем по официальным каналам собрать всю нужную информацию… — продолжал мямлить Вадим, и у меня укреплялось опасение, что сидящие в этой комнате собираются подложить мне крупную свинью, — мы постараемся сделать это тихо, чтобы не спугнуть преступника, а для начальства придумаем причину, зачем мы это делаем… Но конкретно работать по собранной информации — мы не получим ни людей, ни человеко-часов, а только оргвыводы… Не могли бы вы и ваши люди оказать услугу правоохранительным органам и всему обществу, поработав по этой теме?
И вот уже все четверо обратили свои взоры на мою персону, которая все сильнее испытывала дискомфорт.
— Вообще-то частные сыщики предпочитают работать за звонкую монету, а не просто так, — отозвался я прямым текстом. — Поскольку им тоже надо жить, кормить себя и своих близких, а на государственную зарплату, причем вполне приличную, в отличие от некоторых они рассчитывать не могут.
— Серьезно? — удивился Кривицкий. — То есть возможность спасти несколько женских жизней, а заодно оказать услугу органам для некоторых это не повод оторвать свою задницу от дивана?
Вот только полицейский может так вывернуть! Роман Губин тактично посматривал в другую сторону. Сергей Борисович сдерживал усмешку. Моя подруга Варвара устала подмигивать и приступила к сооружению каменного лица.
— Да, я догадываюсь, Вадим, что вы порываетесь нам сообщить, — медленно произнес Якушин. — Российская полиция предпочитает проходить мимо дел, от которых веет мистикой и чуть не голливудскими ужасами. Как, впрочем, и полиция любого другого государства, если черная магия в нем не является государственным вероучением, м-да… Хорошо, я постараюсь уговорить Никиту Андреевича. Возможно, чем-нибудь простимулирую. Но информация от вас должна поступать оперативно и безостановочно, обещаете?
— Да, можете не сомневаться, — кивнул Кривицкий и злорадно покосился на меня. — Тогда мы пойдем, Сергей Борисович? Наши средства связи всегда для вас доступны.
— Можно подумать, вас кто-то держит, — пробурчал я.
Но даже
