— А Китай?
— Политика одного ребенка. Мы контролируем численность, не разрешая женщинам иметь более одного ребенка. Иногда двух. Но численность населения это просто. А ты попробуй контролировать соотношение количества мальчиков и девочек. Немного кто, кроме муравьев, способен на это. Муравьи определяют пол, оплодотворяя клетку. Если клетка оплодотворена, то это самка. Если нет, то самец.
— А Китай?
— С помощью абортов. Традиционно все хотели иметь как минимум одного мальчика — наследника. Но что делать, если ребенок — девочка, а второго ребенка иметь нельзя? Так что у девочек в Китае мало шансов. Как только УЗИ показывает, что ребенок — девочка, женщины в этот же день идут на аборт. Каждый год рождается девять с половиной миллионов мальчиков, и лишь чуть больше восьми миллионов девочек. И, заметь, это даже не группа делает. А сами женщины. Так что человеческий суперорганизм способен контролировать соотношение полов, также как и муравьиный.
— Альтруизм, контроль над ростом населения и соотношение численности полов. И всё? И из этого ты делаешь вывод, что Китай — суперорганизм?
— Мы построили феромонную систему, практически идентичную муравьиной. Видел людей, слепо идущих по улице, полностью погруженных в свои телефоны? Они постоянно подключены к центральной системе. Муравьи управляются химическими сигналами. Люди же управляются сигналами через телефоны. Средства коммуникаций разные, но принцип работы одинаковый. Но человеческая феромонная система пошла даже дальше. Теперь система ведёт диалог с каждым конкретным человеком. Она знает о человеке всё и может вызвать практически любое поведение. И если человек по каким-то причинам отклонится от необходимого поведения, система это мгновенно увидит и примет меры. Супербыстрый двусторонний способ коммуникаций, присоединяющий каждого индивидуума к системе. Эта система и есть наша феромонная система. И она даже лучше, чем у муравьев.
— Подожди, но в других странах тоже есть такие системы.
— Жалкое подобие. Хотя и они идут в том же направлении. Я же говорю, это будущее всего человечества. Китай просто идет на несколько шагов впереди. И потом, у них нет системы самоконтроля.
— Самоконтроля?
— Ты видел камеры наблюдения на улицах? У нас их теперь почти миллиард. Они повсюду. И все они подключены к центральной системе. Той самой, которая управляет действиями людей через телефоны. И эти камеры способны с абсолютной точностью распознать личность человека. Так что, даже если ты попытаешься отключиться от феромонной системы, она всё равно будет знать, где ты и что делаешь. Любой индивидуум постоянно под наблюдением группы. И знаешь, что происходит, когда человек знает, что за ним наблюдают?
— Что?
— В университете Ньюкастла было кафе самообслуживания. Подразумевалось, что все будут сами брать себе кофе и печенье и сами же платить в коробку для денег. И угадай что? Люди постоянно не платили. Уж что они ни делали — и угрозы, и воззвания к совести — ничего не помогало. Но там мимо шел психолог, и он сделал простую вещь. Он распечатал изображение глаз — просто глаз! — и повесил над коробкой. Все стали платить! Абсолютное, автоматическое следование правилам. Просто, когда люди думают, что за ними наблюдает группа, они автоматически, подсознательно меняют своё поведение. Подчиняются.
— И в Китае все под постоянным наблюдением…
— Что ещё более важно, каждый в Китае думает, что он под постоянным наблюдением. И, хочет не хочет, меняет своё поведение. Теперь они все подчиняются. Автоматически. Это становится нормой. Даже полиция становится ненужной. Люди делают то, что они думают группа ждет от них. Представляешь, на сколько более продуктивным является такое общество? Ни конфликтов, ни разногласий. Все подчиняются. Как ты можешь противостоять этому? — короткий задыхался от возбуждения. — Мы построили первый в мире Паноптикон! Мечту Джереми Бенхама.
— Паноптикон?
— Тюрьму, которая не нуждается в охранниках. Где все подчиняются, просто потому что думают, что за ними наблюдают. Вот! — он открыл чемоданчик и достал поблекшее черно-белое фото. — Вот, охранник в центре видит всех, но заключенные не могут видеть охранника. Они даже не могут знать, если ли вообще он или нет. И все заключенные ведут себя как этого требуется. Все подчиняются, автоматически…
— Потому что думают, что за ними наблюдают…
— Муравейник. Суперколония! Суперорганизм нового поколения! — он закричал, подняв сжатые кулачки к потолку. — Это неизбежность! Эволюционная конвергенция! Если есть что-нибудь, что дает организму существенное преимущество, это что-то будет изобретено эволюцией множество раз. И каждый раз независимо от предыдущих. Просто потому, что это что-то приносит пользу. Возьми, к примеру, глаз — один из самых сложных инструментов в природе. Только сетчатка состоит как минимум из пятидесяти разных видов клеток. И, тем не менее, эволюция изобретала его множество раз. У осьминога глаза очень напоминают по строению человеческие, но появились они совершенно независимо.
— Глаза дают преимущество, и поэтому они появляются, изобретаются?
— Всё, что даёт преимущество, изобретается природой снова и снова. И с суперорганизмом тоже самое. Эта форма организации группы дает гигантские преимущества. Собственно, поэтому муравьи и занимают четверть биомассы животных. А с термитами и пчелами, которые тоже суперорганизмы, так будет вообще половина планеты. И заметь, большинство из них пришли к суперорганизму независимо друг от друга!
— Разве муравьи и термиты не родственники?
— Вообще никакого отношения друг к другу они не имеют! Термиты произошли от тараканов. Муравьи от ос, много миллионов лет позже. И все они создали суперорганизмы независимо друг от друга. А теперь настал черед человека. Вот и всё. От бактерии к многоклеточным организмам. От племен к суперорганизмам. От простого к сложному. От индивидуумов к колониям. Это природный тренд. Ему невозможно противостоять.
— Так же как солнце сливает индивидуумов в группы, водород в гелий… — прошептал я, закрыв глаза.
— Люди привыкли считать себя индивидуалами. Личностями. Со своими собственными целями и идеями. Как же это неэффективно, нецелесообразно, Джим! И вот, наконец-то, они стали частью, клетками большого организма. Суперорганизма, который невозможно победить.
— Есть ли… — я прошептал, в ужасе уставившись на него, — есть ли шанс спастись?
— Спастись? У одиночки? — в голос рассмеялся он. — Полиция присматривает за клетками. Также как и иммунная система. Иногда какая-нибудь безумная клетка, одиночка, пытается восстать и освободиться, но у неё одна судьба — быть уничтоженной иммунной системой… Да, бывает так, что кому-то удается улизнуть, обмануть систему. Знаешь, что тогда происходит?
— Что?
— Такая клетка начинает бесконтрольно воспроизводиться. Начинается восстание. Это рак.
— Рак?!
— И организм погибает. Вся колония погибает. Рак — это восстание одиночки против системы, колонии, общества. Восстание против главного процесса в природе — построения всё более сложных систем. Муравьи, пчелы, человек — просто ступени этого процесса. И надо быть идиотом, чтобы идти против него.
