— То есть он — в Москве, а ты — в Сингапуре.
Она кивнула.
— И сколько так уже?
— Два года.
Ну, что тут скажешь… И так все понятно.
— Это я во всем виновата, — прошептала девушка. — Надо было остаться. Рядом с ним.
— Пожертвовать мечтой? Ради чего?
У меня получилось зло.
— Ради любви.
— Любовь…
— Чтобы быть вместе… Вопреки всему.
— Знаешь, Наташ… А я вот не верю в любовь вопреки всему. Потому что вопреки — это уже не любовь. Нет… Ну, одно дело быть с кем-то вопреки запретам, обстоятельствам… Но если их нет. Если есть обычная, земная, человеческая жизнь и проблемы, которые можно решить, обсудить, вот скажи мне — зачем?! Зачем отказывать в мечте тому, кого любишь? О чем бы он не мечтал?
— Да?
— Да, — кивнула. — Любовь, как и работа, должна быть в радость! Иначе — зачем? Зачем вся это каторга? К человеку, который не разделяет твои мечты — не подстроишься. Только если расстанешься с мечтой. И тут нет вопроса в том, что ради любви надо выбирать и чем-то жертвовать! По крайней мере если речь идет о Сингапуре так уж точно! Тут беда в другом. Просто…когда «половинка» смотрит в другую сторону…
— Половинкам не удержаться вместе, — Наташа подняла на меня полные слез глаза.
— Ну сама подумай! Если человек не в состоянии подняться — и поехать… Даже не в след за тобой — вот эти подвиги тоже не нужны! Зачем они вообще сдались. Почему бы просто не полететь на край света вместе с тобой? Вместе? Потому что хочется быть рядом. Ну какая разница где если вместе? Если…любовь?
— Ты права. Это просто я не такая, как надо…
Я посмотрела на Наташу. Чуть вздернутый носик, брови — две черные ласточки, ямочки на щеках. Глаза… Красивые. Грустные только очень. И такая…злость взяла! Аж кулаки сжались.
Мужчины?! Ау! Сидит на пляже СЧАСТЬЕ — не надо? Никому? Ну и идите лесом тогда…
— Прекрати! С тобой — все в порядке. Более чем. А он… Захочет — вернется. Любит — никуда не денется, поняла? И все на этом!
— Идочка… — Наташа вдуг подскочила, обняла, забормотала какие-то извинения…
— Наташ, ну ты чего?
— Ида, ты… Ты плачешь.
Я поднесла ладони к щекам. И правда — мокрые. Надо же. Я и не заметила.
Какие же мы, женщины, все-таки глупые…
Глава шестнадцатая. Пора домой…
Москва! Как много в этом звуке…
Раскаленный воздух Москвы. Сухой, с «тонким» ароматом бензина, взвесью смога, нотками пота и духов встречающих-провожающих… Красота! Как же я по всему этому соскучилась! Стояла в обнимку с чемоданом на парковке — и не могла надышаться.
Что? Не верите? Сама в шоке…
И с чего это на меня напала такая лирика? Наверное, это все потому, что сказка должна заканчиваться. Иначе к ней можно привыкнуть, и волшебство исчезнет. А еще — за финалом следует возвращение домой! Туда, где тебя любят и ждут.
Например, мама.
И я полезла в сумку, чтобы позвонить и сообщить — самолет приземлился, со мной все в порядке. Но не успела я этого сделать, как меня окликнули и (о, ужас!) попытались перехватить ручку чемодана:
— Ида Викторовна!
Я решительно выдернула из чужих лап свое законное имущество и уже приготовилась закричать, как мужчина в черном костюме и черных очках (ну, просто man in black!) тяжело вздохнув, развел руками.
Мол, он тут присматривает за инопланетянами и некой Идой Викторовной заодно, а последняя мало того, что не рада, так еще и мешать вздумала.
Я насторожено смотрела на мужчину, раздумывая — а не бросится ли мне бежать? Конечно, тут многолюдно, и это, наверное, хорошо, но почему-то не успокаивало.
— Ида Викторовна. Успокойтесь, пожалуйста! Все в порядке. Все под контролем.
Я так разнервничалась, что не сразу услышала то, что мне пытаются сказать.
— Кто вы такой?
— Говорю же! Меня господин Галицкий отправил вас встречать. И… вот, — мужчина в черном протянул мобильник.
— Да, — осторожно проговорила я, ожидая, что сейчас кто-нибудь вырвется прямо из трубки и цапнет за ухо.
— Идка! Прилетела? Я так тебя ждал.
И столько радости в голосе Кирилла, что весь мир уходит на второй план. Хотя… какой там второй… Не остается ничего, кроме этого счастливого голоса.
— Ждал? — повторяю бестолково.
— Ждал. Минуты считал! Как мальчишка перед первым свиданием. Все выгадывал, как дела раскидать, чтобы встретиться. Хочу тебя обнять…
— Кирилл.
— Ты можешь приехать?
Он меня околдовал, не иначе. Потому что и я, до дрожи, хочу прикоснуться к нему, почувствовать сильные руки, уткнуться в грудь. Замереть. Рядом. Снова.
— Да. Могу.
— Михаилтебя отвезет.
— Хорошо.
Отдаю трубку и строго смотрю на… Как его? Михаила.
— Напугал? — догадывается этот… догадливый.
Киваю, но сил злиться нет. Улыбаюсь. Глупо и счастливо. Кирилл. Скучал. Ждет.
— Простите, — мужчина забирает чемодан, очень осторожно, словно проверяя — буду я сопротивляться или уже нет. — Просто мы вас охраняли, уже привыкли. Что-то не сообразили, что вы нас не видели.
Оба смеемся.
В какой-то момент я понимаю, что едем мы не в центр Москвы, в гостиницу, а куда-то за город.
Вопросительно смотрю на охранника.
— А господин Галицкий дом купил. Подумал, что в гостиницах ему надоело, — делится со мной информацией служащий. — Он, конечно, большую часть времени мотается между Москвой, Питером, Токио и Дальним Востоком, но вот что-то захотелось ему.
И мне становится тепло-тепло. Дом. Как хорошо, что у человека появляется такое стремление. И как хочется быть в этом доме рядом с ним…
Так. Решено. Я соглашусь ждать эти семь месяцев. Соглашусь на его условия, какими бы дурацкими они не казались! Потому что другой мужчина мне просто-напросто не нужен.
— Ида!
Мистер Бонд выскакивает навстречу, подхватывает на руки. Кружит. Будто и правда я домой вернулась!
— Идка! Я так скучал! Прости, что сам не приехал.
— Шифруешься? — спрашиваю строго, но получается плохо. Губы сами по себе расплываются в довольной улыбке.
— Не хочу давать повода для скандала.
Киваю.
— Ты отдохнешь с дороги… Или?..
Смеюсь. О, как у него загораются глаза, когда он произносит это волшебное "или"…
— Может, ты голодная? Я там купил кое-что…
Прижимаюсь к плечу, ищу его губы. И шепчу прямо в них, с восторгом ощущая дрожь предвкушения большого, сильного тела:
— Я очень. Очень… Очень голодная.
* * *Конечно, надо было насторожиться еще тогда, когда услышала преувеличенно-бодро-вдохновленный голос менеджера из салона. Я позвонила, чтобы узнать, можно ли забирать мистера Купера.
О! Что это был за голос! Будто ему сообщили, что он выиграл премию года и наградой обязательно будет миллион. Лишь ничтожный шаг остался до победы — обаять меня.
Было даже как-то…неловко, что ли? Настолько сильно чувствовалось, как этот человек подпрыгивает в стремлении мне угодить.
Мда. Расслабилась я в Тае. Желание угодить, ага, как раз! Где живем, однако! Не в бунгало же под пальмами…
И вот я в салоне, где "все готово уже давно, когда вам будет удобно подъехать, приезжайте, мы вас ждем!"
Прошлась вокруг машины. И… даже слов
