Разумеется, отрицать функциональную полезность научного метода глупо, особенно если сравнивать ее с бусами и погремушками парней в забавных шляпах. Но все-таки должен признать, я не совсем уютно себя чувствую, глядя на то, к каким выводам ненадолго свернул подобный ход мысли…
…И состояние ДвухпалатниковОрден Двухпалатников начался не как рой. Их корни растут из счастливого соседства адаптивных сбоев и небрежной приспособленности.
Имя возникло не от Джулиана Джейнса [336]. Скорее, и Джейнс, и Орден говорят о временах, когда парные полушария были единственным выбором: правое, прагматичный, лишенный воображения стенографист, и левое, распознаватель образов [337]. Представьте себе «дупликацию генов», процесс, когда генетическая репликация неожиданно летит под откос и начинает клепать множество копий гена там, где раньше существовал лишь один; такие копии становятся «запасками», доступными для эволюционных экспериментов. Межполушарная ассиметрия была в чем-то похожа. Прагматичное ядро; философское ядро.
Левое полушарие всегда ищет смысл, даже когда его в помине нет. Ложные воспоминания, парейдолия – индуцированный стрессом поиск имеющих смысл образов в шуме [338] – все это дело рук Левого. Когда нет ни данных, ни смысла, Левое может все равно его найти. Так левое полушарие получает религию.
Но иногда образы и паттерны еле заметны. Иногда шум их практически забивает; ну или почти шум, по крайней мере, так он выглядит для классически эволюционировавших чувств. Размазанные вероятности, волны, затемняющие место или импульс, или на что вы там прищуриваетесь. Виртуальные частицы, которые можно обнаружить только на границах черных дыр. Если отойти на несколько порядков величин от мира, который научились распознавать наши органы чувств, возможно, именно парейдолия может прийти на помощь. Как уже полностью сформированное перо, эволюционировавшее для терморегуляции, забрили на полетную службу, так и некогда надуманный поиск смысла можно перенацелить на нахождение образов, которые левому полушарию когда-то приходилось изобретать. Возможно, будущее стоит за слиянием религиозного и эмпирического.
Просто левому полушарию нужно слегка помочь.
Сбои и поломки указали Ордену путь. Определенные повреждения мозга приводят к мощным всплескам различного рода креативности. Инсульты дают толчок к художественному творчеству [339], лобно-височная деменция заряжает отдельные части мозга, хотя повреждает другие [340]. Некоторые аутисты обладают суперостротой зрения, сравнимой со зрением хищных птиц, хотя у них те же самые глаза, что и у всех нас [341]. У шизофреников есть иммунитет к определенным оптическим иллюзиям [342]. По крайней мере некоторые виды синестезии дают когнитивные преимущества [343] (люди, в буквальном смысле видящие время, расположенное вокруг них во всей многоцветной красе, в два раза лучше нас вспоминают события из собственной жизни [344]). И – как размышляет Дэниэл Брюкс – повреждение мозга является предпосылкой для базовой рациональности в случае принятия решений определенного рода [345].
Двухпалатники наносят своему мозгу точно вымеренные повреждения. Они воздействуют на экспрессию гена NR2B [346], корректируют действие TRNP-1 [347], используя искусственно вызванные раковые опухоли для роста мозговой ткани (все необходимые гены маркированы [348] на случай, если что-то пойдет не так), и в результате на порядок повышают нейроскульптурную степень свободы. Потом они безжалостно выпалывают все эти связи, подрезают сплетения до оптимального состояния, изолируют островки функциональности [349]. Они улучшают свои способности к распознаванию образов до такой степени, что та практически непредставима для обычных исходников.
Разумеется, такие улучшения обходятся не без потерь [350][351]. Двухпалатники потеряли способность общаться с другим когнитивным видом. И дело даже не в том, что они перепаяли себе речевые центры [352] и теперь используют для речи другие части мозга; дело в том, что после всех изменений они думают исключительно метафорами, содержащими значение образами, даже если этих образов, строго говоря, не существует.
Вся система становится еще более запущенной, когда Двухпалатники объединяются в сети, которые буквально рассеивают разум даже на современных рудиментарных уровнях связности. «Трансактивная система памяти» под названием Гугл уже перепаивает ту часть нашего мозга, что раньше отвечала за запоминание фактов; теперь в этих схемах хранятся поисковые протоколы для удаленного доступа к распределенной базе данных [353]. А Гугл и близко не подходит по уровню связности к реальному роевому разуму.
Несмотря на это роевые разумы уже давно повсеместная часть человеческого общества. Вы и есть роевой разум и всегда им были: единым последовательным сознанием, распределенным по двум полушариям головного мозга, каждое из которых – в изолированном состоянии – способно поддерживать самостоятельного разумного индивидуума со своими собственными мыслями, эстетическими взглядами и даже религиозными верованиями [354]. Случается и обратное. Полушарие, вынужденное работать в одиночку, пока его партнер валяется под общим наркозом (например, ему вкололи анестезию для операции), проявит другую личность, не похожую на ту, что появляется при функционировании мозга в целом, но как только оба полушария восстановят связь, этого индивидуума поглотит двуядерное сознание, работающее на всем органе. Оно расширяется, заполняя все доступное пространство.
Рои Двухпалатников берут пример с Кристы и Татьяны Хоган, близнецов, сросшихся черепами, чьи мозги соединены в области таламуса [355]. Среди прочих своих обязанностей таламус выполняет функцию сенсорного ретранслятора; близнецы разделяют одинаковый набор сенсорных входов. Каждая видит глазами другой. Если одну пощекотать, вторая засмеется. Отдельные свидетельства дают возможность предположить, что они могут обмениваться мыслями, и, хотя каждая имеет свою индивидуальность, любая использует местоимение «я», говоря о второй близняшке.
И все это происходит от слияния только в сенсорном ретрансляторе. Что было бы, если Криста и Татьяна оказались связаны еще сильнее? Мысль не знает, как ей остановиться, и поворачивает, когда достигает мозолистого тела. Тогда почему она поведет себя по-другому, если встретит мозолистое тело другого рода, почему два разума, соединенные трубой потолще, должны вести себя не так, как половинки вашего собственного мозга?
Таким образом, при достаточно высокой полосе пропускания получится единое интегрированное сознание, распределенное по любому количеству платформ. Технически сами связи могут использовать так называемую «эфаптическую сцепку» [356] (при которой прямой синаптической стимуляции нет, и нейроны срабатывают из-за распределенных электрических полей, которые генерируются в других зонах мозга). Здесь жизненно важна синхронность: объединенное сознание существует только тогда, когда все его части запускаются вместе с задержкой при передаче сигнала максимум в пару сотен
