– Только тронь, сволочь! – захлебнулась слезами Лера.
– Мы сами по себе, нам никто не нужен! – сжал кулаки Ким Им Су.
– Крысы, – процедил Батон. – Не скучно чахнуть тут в темноте?
Он наконец понял, что напоминают ему очертания громадины за троном местного царька. Да уж, хорошо тебя саданули, раз старых друзей не признаешь. Это же маячный прожектор! Видимо, в тот день погрузчик вкатился в тоннель, да так и не выбрался.
– Мир сам подал нам знак. Мы научились в нем жить! Огонь потух. – Королек полуобернулся, указывая на линзу прибора. – И больше не вспыхнет вновь! Все обезличено!
– Сумасшедшие! – крикнула Лера.
– А ты мне еще на танкере понравилась. – Приблизившись, Им Су пальцем в перчатке приподнял лицо Леры за подбородок. Та отвернулась, но кореец неожиданно жестко схватил ее за щеки. – Молодая, дерзкая. Своенравная. Знаешь, как в Корее с такими поступали феодалы? – Он приблизил лицо к ней почти вплотную. – Но здесь не Корея. Я лично проучу тебя, заодно насладившись твоим телом. А потом отдам остальным. Интересно, сколько ты продержишься?
– Тронешь ее, я оторву тебе яйца и заставлю их съесть. И ты при этом еще будешь улыбаться, – пообещал Батон.
Брезгливо оттолкнув лицо чуть не опрокинувшейся назад Леры, кореец подошел к Батону и без предупреждения нанес ему серию сильных, жестоких ударов. Охотник повалился на землю, но Им Су продолжал разъяренно бить его сапогами.
– Миша! – заорала Лера. – Перестань! Урод!
– Рот… закрой… – булькая кровью, пропыхтел задыхающийся охотник. – На кого б-батон крошишь, гнида…
– Довольно. – Скучающим жестом сложив нож, человек в пестром мешке встал со своего седалища. – Ты чего-то разошелся, Отшельник.
Им Су, одернув плащ, с гримасой вытер сапоги о корчившегося на камнях Батона.
– Что мы будем с ними делать?
– Ослепить, – не раздумывая, сказал Им Су. – Вырезать глаза как тупой скотине и выгнать обратно наверх, в назидание. Чтобы неповадно было остальным.
– Дельная мысль. А девушка?
– Руки прочь, суки позорные, – закричал Ерофеев. – Твари болотные!
Он закашлялся, на камни полетели комья красноватой слизи.
– О-о-о, да у нас тут еще и болезный, – усмехнулся Им Су. – Считай, что тебе повезло старик, сам подохнешь. Еще о гнилье руки марать.
– Деда, ты чего? – испугалась Лера, пытаясь подползти к согнувшемуся в спазме старику. Ее оттащили. – Оставьте его! Он же болен, вы что, не видите?!
– По камерам их, – снова надевая маску и прикрывая ее капюшоном, распорядился Им Су. – Пока. И дайте им вашего расслабляющего. Всем, кроме нее.
Измученных и избитых пленников рывками поднимали на ноги, выводя из зала.
– Оставьте, она не знает язык! – попытавшись обмануть, выкрикнул Яков.
– Да неужели? Тогда мы будем говорить на языке, которому не нужно слов.
Они остались с обладателем цветного мешка вдвоем.
– Они не помешают, – сказал Им Су.
– Надеюсь на это, Отшельник, – прохрипел тот, пряча в карман нож.
* * *Их вели к местам заключения через многочисленные помещения и коридоры, все так же освещаемые тусклыми ультрафиолетовыми светильниками, явно запитанными от водяных генераторов. Избитый Батон, у которого до одури ломило кости, моргая опухшим глазом, пытался сосчитать примерное количество Подземников. Из-за постоянных поворотов, пинков и покрикиваний получалось плохо, вдобавок гудела голова. Одно было ясно, они попали в тот самый дополнительный отсек для строивших туннели рабочих, о которых на собрании говорил инженер. Оставалось лишь догадываться об его истинных размерах, которые за последние годы местные обитатели могли собственноручно расширить.
Кем они были? Застрявшие здесь рабочие, запертые в туннеле люди, спасавшиеся от обрушившегося сумасшествия и давки? Хотя, казалось бы, острова находились вообще в стороне от всеобщей бойни. Но как знать, что может сделать даже простое радиосообщение захлебывающегося в истерике ведущего с психикой и без того напуганного человека. Не зря когда-то говорили – даже перо режет сильнее меча.
Кем бы они ни были, но явно обезумели за столько лет прозябания под землей, без дневного света и нормальной пищи. Солнечные лучи наверняка вообще ослепили бы их, реши кто-нибудь выглянуть на поверхность. Но зачем носить мешки здесь, в сумраке, под землей? Скрывать уродство? Или это, скорее, был некий добровольный кодекс обезличивания в замкнутом мире, где не называли даже имен. Но вероятнее всего, подумал Батон, эта была лишняя перестраховка на случай появления таких вот «светлых» гостей, как они. Не зря же у них первым делом отобрали фонари. Да еще более чем экстравагантным способом. Науськали же каких-то тварей, бляха-муха! В Треску плюнули, не заразился бы. Хотя если сами пользуют, вероятно, эта штука не особо опасна.
Иногда они проходили через просторные пещеры-теплицы, где под потолками гудели непонятно куда выводимые системы вытяжек, и даже целые огороды, в которых под опрелым полиэтиленом росли или доходили растения и овощи, совсем как в довоенные времена. Значит, про ограбленный караван Им Су не соврал, и у одичавших обитателей подземелья действительно водились более-менее сносные продукты.
Работали на фермах сгорбленные над грядками люди с корзинами на спинах, куда складывали урожай, и в неизменных мешковинах на головах, делающих невозможным определить пол их обладателей. Иногда попадались странные мерцающие растения и вьюнки, оплетавшие стены и специальные проволочные оградки, словно поросль винограда. В этих отсеках воздух насыщали запахи, смешивающиеся в странный одурманивающий коктейль.
В одном месте, правда, Батону все-таки удалось разглядеть кое-что интересное. Пока конвоиры задержались, разговаривая со встречным постом, возле входа в обложенное кафелем помещение, из которого доносились непонятные животные звуки, пронзительно разило кровью и слышался стук топора, он увидел в конце недлинного туннеля странный механизм, напоминающий дрезину, стоявшую на помосте в зарешеченном коробе. Масляно тянуло запахом инструментов.
На чем работала эта хрень, неясно, но на первый взгляд была вместительна, а еще, приглядевшись перед тем, как его повели дальше, Батон сообразил, что сделана машинка была из катамарана, наваренного на автомобильную ось легкового автомобиля.
Леру от остальных отделили сразу и брыкавшуюся и кричавшую девушку поволокли куда-то под присмотром Им Су.
– На веночек рыбку лови. Песенкой. Крючки да сети не бери, уколется, задохнется. Слезки лить будет. Детский плач, он страшнее смерти… – успел странно шепнуть ей Птах, когда их разводили.
– Что? – оглядываясь, не поняла Лера, пока ее толкали в другую сторону. Но юродивый уже кричал, тыча пальцем в Линь Има.
– А ты! Да, ты! За блуд ответишь! Одумайся, пока не поздно…
– Иди, иди! Двигай! Пошла…
* * *Сколько времени они провели под землей, определить было трудно, вдобавок у Батона отобрали часы. Это бесило больше всего, так как охотник понимал, что они чудовищно теряют время и нужно как можно скорее найти выход из внезапно плачевно сложившейся ситуации. Тарас и Солус чинят лодку
