– Думаешь, это он? – Лера отстранилась от окуляров. Каких, а главное, сколько существ потребовалось, чтобы сотворить такое? И что не менее важно – где они находились теперь? И что случилось с обитателями поселения, видневшегося в низине за котлованом? Столько вопросов – и ни одного ответа.
Где-то там держали Мигеля.
– Я пока ничего не думаю. Опять торопишься? – Охотник словно прочитал ее мысли. – Деревню оставь. Вспоминай, чему учил.
– Так. – Лера снова взялась за бинокль, пальчиком регулируя кратность. Из ее кармана показалась любопытная мордочка Чучундры. – Судя по челюсти и зубам, это хищник.
– Не халтурь.
– Развитая грудная клетка, таз меньше. Судя по лапе, вон той левой, которую не догрызли – достаточно неуклюжий, в основном пользуется передними конечностями. Сильный. Очень.
– Как определила?
– Нужна серьезная мышечная масса, чтобы поддерживать такой скелет. Но на корму ослаблен. Голова близко посажена к туловищу и плечам, значит, способен нанести серьезный урон таранным маневром.
– Еще. Главное.
Лера снова напрягла зрение.
– Череп.
– Что именно?
– Вижу глазницы. Даже несколько. – Девушка нахмурилась. – Но если это наш крот, получается, что он видит?
– И восприимчив к дневному свету. – Батон забрал у Леры бинокль. – Значит, может ходить по поверхности. Плюс к карме. Но ты верно подметила, если это наш крот.
– Может, доложить?
– О чем? Что обнаружили суповой набор, а вокруг ни души? Знать бы, что здесь произошло. Где все люди, почему пожар. Кто напал на тварь и что они не поделили. Биргер! Если сигнализация не работает, где остальные?
– А? – встрепенулся Эрикссон, задумавшийся о чем-то своем.
– Где животные? – развел руками Батон.
– Они… – Биргер сглотнул, дернулся острый заросший кадык. – Наверное, ушли за маткой.
Последовала пауза.
– Что еще за фигня, – напрягся Батон. – Какая к черту матка?
– Понимаете… первые животные… – забормотал Эрикссон, переводя взгляд по вперившимся в него лицам. – Которые скрестились… Они. У них… В результате мутации неожиданно получилось как бы нечто… Одно целое. Гермафродит.
– Как бы нечто?! Гермафродит? – багровея, выкрикнул Батон. – А какого хрена я узнаю об этом только сейчас? Находясь на территории этого нечто, твою мать?!
– Я… вы так много спрашивали. – Задрав шапку, Биргер потер лоб. – Я устал. Торопился. Я же упоминал про гибрид! Да и не знаю я про него практически ничего. Откуда? Мне ведь не рассказывали…
– Упоминал?! Однако сейчас ты про него говоришь, сволочь! Куда ты нас завел?!
– Я убью его. – Эйлерт потянулся к болтавшейся связке лезвий на ремне. Батон, не оборачиваясь, сделал останавливающий жест.
– Погодите! – выставив руки, попятился испуганный Биргер, чуть не полетев с края в кратер, по стенкам которого зашуршали мелкие камушки. – Клянусь! Я слышал, она не опасна… Только рожает и все…
– Не опасна?! – захлебнулся гневом Батон. – Чудовище-производитель, которое не сидит в гнезде, а способно передвигаться?! Ты ее видел, мать твою?! Роженицу эту? Где ее держат? Повадки ее? Строение. Размеры?! На это вы потратили те сраные ДНК?! А? Или женушка опять наврала…
Он с размаху заехал Биргеру в челюсть. Тот упал на колени, схватившись за лицо.
– Миша! – дернулась Лера.
– Не подходи, – не глядя, осадил напарницу охотник. – Встать!
Он за шкирку поднял трясущегося Эрикссона, ставя на ноги и вплотную приближая свое перекошенное лицо к физиономии Биргера.
– Не трогай мою жену, – сквозь кровоточащие десны процедил тот.
– Твою жену, может, сожрали уже давно! Что. Это. За новая. Дрянь, – словно забивая каждое слово молотком, процедил разъяренный Батон.
– Пусти! – брыкнулся швед.
– Я внимательно слушаю, ну! Где она может быть?!
Стоявшие рядом Паштет и Треска испуганно заозирались.
– Говорю же… Я понятия не имею. Ничего конкретного. Только обрывки…
– Сейчас из тебя самого будут обрывки!
– Пока мы были внизу, буря повредила подстанцию. Буи не работают. В лаборатории наверняка что-то случилось… Вы же сами видите. Ее могли потревожить, и она сбежала, увлекая за собой остальных…
– Куда, твою мать?!
Отпустив его, Батон несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, шумно пропуская воздух через сложенные трубочкой растрескавшиеся губы. Потом повернулся к остальным, смотря на молчавший отряд.
– Доигрались, – обобщил Паштет.
– Куда она могла пойти? – спросил Яков. – Эта… Это существо?
– Он не скажет. – Батон устало махнул рукой.
– А если они разбредутся? – упавшим голосом спросила Лера.
– Без грунтомесов и дрессуры они не отходят от матки. А уйти далеко она не могла. Нам всем нужно успокоиться. – Биргер снова поднял руки в перчатках ладонями вперед.
– А все спокойны, – угрожающе озвучил за команду Треска. – Зря ты не дал Эйлерту его грохнуть, Батон. Может, он специально нас сюда затащил, а мы повелись, идиоты. Мало нам говна в подземке было!
– Обожди, не кипишуй. – Охотник поиграл желваками, еще раз оглядел котлован, пытаясь собраться с мыслями. – Ты на его лицо глянь. Трясется как осиновый лист. Ох ты-ж, мать. – Концентрируясь, он стал рассуждать сам с собой. – Никаких вводных. Ни повадок, ни описания. Ничего. Ноль. Лишний геморрой, о котором мы ровным счетом ничего не знаем.
– Может, она действительно не… – Лера осеклась под его взглядом.
– И чё делать? – неожиданно совершенно четко спросил Птах.
Все удивленно на него посмотрели. Не отреагировал только Батон. Вытянув шею, он понюхал веявший гарью воздух и посмотрел на рассеивающийся в облаках дым.
– Пошли. Надо осмотреть подстанцию и лаборатории, раз уж нас тут так упорно не желают встречать.
– Да-да, идемте. Сюда. – Немного ободрившись, Биргер сделал знак следовать за собой, но Батон обогнал его, оттеснив плечом с дороги.
– К остальным, Сусанин.
– Но…
– Я сказал.
– А деревня, жители? – спросил Яков.
– Вперед, – продолжая шагать впереди, раскинул руки охотник. – Общайся!
Двигаясь еще медленнее, отряд стал обходить котлован по краю, направляясь в сторону чадящей подстанции.
* * *– А откуда на островах подобные лаборатории? – не упуская случай, спросил любопытный Яков, пока они подходили к поврежденному зданию.
– Данный объект не лаборатория в правильном понимании этого слова, – пояснил Биргер, радуясь возможности отвлечься после неприятной стычки с Батоном. – Когда на Шпицбергене строили Хранилище Судного дня, на нескольких островах были оборудованы дополнительные лаборатории или станции, как их называли на работе жены. Каждой были присвоены номер и литера, соответствующая назначению объекта. Мы идем на склад.
– Твоя жена в этом участвовала? – удивился поляк.
– Отчасти, – уклончиво отозвался Биргер.
– Для чего? – спросил Эйнарт. – На Сувурое таких нет.
– Вы их просто не видели. В основном для повседневных нужд – это официальная версия; ветеринарные клиники, больницы, склады медикаментов, научные центры. Но некоторые из них несли особо важную функцию, так как напрямую сообщались с Хранилищем закрытыми ходами на случай всяческих непредвиденных ситуаций.
– Каких, например? – спросил Яков.
– Наших времен, например. – Эрикссон с грустной усмешкой показал вокруг.
– Вас послушать, тут под Фарерами лабиринты одни.
– Так и есть, – неохотно ответил Биргер. – Но вам не положено.
– Да куда уж мне. Только поздновато спохватился, не кажется?
– Хочешь сказать, и отсюда тоже в Хранилище тропинка была? – с ними поравнялся внимательно слушавший разговор и при этом не забывающий поглядывать по сторонам Эйнарт.
– Нет. К сожалению. А может, и к счастью. Это автономный сектор. Один из самых простейших. Минимум
