— Ну?
— Простите, ваше величество. Речь о землях, заселенных сахрендеями?
— Да. Ты должен был выяснить.
— Мне жаль, но точных границ в Степях узнать не удалось. Там расстояние указывается в днях дороги, а это довольно свободная мера.
— Я не прошу от тебя точности наших картографов, мне достаточно будет и приблизительной, в шаг коня.
Один из служащих вынул из стоящего на земле ящика оловянную лошадку высотой в несколько дюймов и гордо продемонстрировал.
— Хорошо. Начинайте расставлять. От места, где Ласса впадает в Амерту, сначала на восток. — На основании его указаний на карте росла граница из стоящих одна за другой лошадок. — Теперь на юго-восток, чуть дальше… еще три лошадки, и снова на восток. До самого конца. Хорошо.
Кан-Овар обернулся к императору.
— Сахрендеи занимают примерно в два раза больше земель, чем верданно, но они малочисленней. Их объединяют в союз те, кого называют Спасенными Детьми. Это деликатное дело, но, пока все они чувствуют угрозу с юга, разойтись они не должны.
Сука вздохнула и махнула веером. Проклятие, женщинам хорошо, а ему — никак не помахать куском расписного шелка, растянутого на деревянной рамке.
— И насколько деликатно это дело?
— Спасенные Дети, которых еще зовут Призрачными Волками, ездят верхом. И все больше молодежи Фургонщиков берет с них пример. Там рождается новый культ… а скорее, новая интерпретация культа старого, согласно которому Лааль Сероволосая выбрала Кей’лу Калевенх, чтобы освободить верданно от клятвы и показать новый путь. Чтобы посадить их на спины лошадей — скажем прямо. Это должно обрадовать наших жрецов Лааль, поскольку их до сих пор раздражали эти фургонщиковы странности.
— Хватит, — махнул рукой император. — Мне нет дела до фанаберий жрецов. Каков риск конфликта между верданно и сахрендеями на текущий момент?
— Никакого, ваше величество. Это скорее сопротивление… традиции. Но среди верданно многие командиры понимают важность собственной конницы. Призрачные Волки могут стать осью, становым хребтом кавалерии Фургонщиков, но они не ударят по своим приемным родителям. Да и многие из них считают себя скорее сахрендеями и сражаются на их южной границе, поддерживаемые лагерями и колесницами Фургонщиков. Нет. Не будет никакого конфликта. Но и у самого Аманева Красного существует проблема, поскольку на его землю все сильнее напирают верные Йавениру племена. Как я и говорил, тамошние границы текучи, и порой достаточно нескольких дней, чтобы они передвинулись на много миль. Кроме того, хотя эта весть не подтверждена, якобы сахрендеи в битве у брода через Лассу потеряли большинство своих племенных духов. Те не вернулись в резные столбы, а их присутствие всегда было частью тамошних племен. Столько мы знаем из рапортов наших людей, ваше величество.
— Как раз об этом бы я не особо переживал. Чем меньше валандающихся по миру духов, тем лучше. Но ослабление сахрендеев нынче нам не на руку.
Некоторое время император задумчиво постукивал пальцами по балюстраде, а взгляд его блуждал по восточной части карты.
— Добавьте четыре, нет, пять красных на границе сахрендеев и се-кохландийцев.
Несколько раскрашенных в красный цвет лошадок направилось в атаку на ряд оловянных собратьев.
— Люво.
— Да, господин.
— У нас есть какие-то чаарданы подле Совиненна Дирниха?
— Готовятся к перегону скотины Фургонщиков по его земле. Сейчас их там примерно тысяча.
Границы земель взбунтовавшегося Сына Войны, примерно четвертая часть Степей, видных на карте, обозначал ряд лошадок, которые были едва тронуты по спинам красной краской. Гентрелл начинал понимать код. Дирниха не считали союзником настолько же верным, как Фургонщиков. Потому главную границу Меекхана, Амерту, все еще охраняли стройные ряды оловянной конницы.
— Пошлите еще тысячу. Чтобы наш дорогой Совиненн понимал, что хорошо бы усилить давление на восточные племена Йавенира. Это должно помочь сахрендеям.
Первая Крыса кивнул. Едва закончится совещание, приказы будут отданы. И отправятся тропками магической связи, чтобы за несколько часов преодолеть сотни миль и начать небольшую войну. Нет, не войну. На языке дипломатии такое называлось бы «необходимым подчеркиванием наших ожиданий».
Имперская кавалерия, расположенная на Востоке, была разделена на оловянные полки по четыре лошади, каждый — с собственным номером. Десять полков у самой пограничной реки, усиленные серыми лошадками без номеров, — наверняка места концентрации вольных чаарданов и сил союзных племен, а еще двадцать — он быстро посчитал точнее — двадцать три полка примерно в ста милях за ними сгруппированы в две небольшие конные армии. И масса пеших подразделений, стоящих во второй линии за кавалерией. Креган-бер-Арленс говорил правду, когда упоминал, что он готов к очередной войне с кочевниками. На глаз половина армии стояла на меекханском берегу Амерты.
Любой шпион врагов Империи отдал бы обе ноги, чтобы только бросить взгляд на эту карту.
Что объясняло меры безопасности на подходах ко дворцу.
На глазах у Крысы один из слуг при помощи длинной палки развернул несколько лошадок, стоящих на границе княжества Совиненна Дирниха головами на восток. Добавили к ним еще одну обычную лошадку, представлявшую свободные чаарданы.
— Хорошо. — Император кивнул и улыбнулся, но так, что у Гентрелла внутри все заледенело. — А теперь, как я уже говорил, обсудим происшествия на Севере. Я приказал подождать с этим, пока не придет Третий, чтобы нам не пришлось повторяться. Люво?
Первый сжался, скорчился. Гентрелл только теперь заметил, что вместо обычных темных одежд асв-Нодарес облачился в рубаху и штаны темно-синего цвета и что волосы его в беспорядке, словно он забыл их смазать. Выражение его лица, может, и осталось выражением кота, объевшегося сметаной, но теперь кот знал, что сметана предназначалась не ему.
Север?
Гентрелл вспомнил. Рота Горной Стражи, к которой выслали дружину Крыс и девушку из-за Мрака. Вместе они должны были отправиться сквозь Мрак, ища Кай’лу Калевенх. Ту самую, которая якобы почти сделалась ана’богом, рожденным на поле битвы, и которая теперь превращалась в объект культа Фургонщиков.
Проклятье.
Если мир — большой гобелен, порой можно заметить, как в нем пересекаются нити.
На севере рельефа, примерно в трети от западной грани, Крыса заметил пятно черноты. Сразу за Большим хребтом. Раньше он принял бы ее просто за грязь, но теперь…
Император похлопал его по плечу. Словно бы дружески, но Третий не дал себя обмануть. Император был в ярости. Настолько, что лишь присутствие слуг не позволяло ему начать ругаться. Ведь правила поведения, впаянные
