Изгнание духа пса из собственной души напомнило срывание засохшей, покрытой струпьями повязки. Было больно и приносило усталость, которую она давно уже не чувствовала. Каждый из десятка последних часов, проведенных в седле, свалился на нее стофунтовым камнем. Одежда липла к телу и воняла, потертости и синяки болели, а длинный порез на лодыжке, заработанный не пойми когда, горел огнем. Это нечестно, что остальная часть отряда могла отдыхать, а ее Ласкольник приволок сюда.
Но у нее было дело, а потому она не стала плакать.
— Твои люди стоят больше, чем сабли и луки, которые они держат в руках, — продолжал командир восставших.
— Мы уже говорили об этом. — Ласкольник пожал плечами. — Да, стоят. Но мы приняли участие в сражении, потому что у нас не было выбора. Не воспринимайте это как официальную поддержку Империи.
— Правда, выбора не было, и мы не воспримем. — Поре Лун Дхаро тоже склонился над столом и криво ухмыльнулся. Молнии, вытатуированные у него на груди, кровавым следом выглянули из-за ворота кафтана. — Когда бы у вас была возможность сбежать, вы бы даже не взглянули на нас.
— Наверняка. — Еще одно пожатие плечами и гримаса нетерпеливости указывали на то, что генерал не собирается терять времени на глупости. — У меня есть собственные обязательства и клятвы. И я сюда приехал не за этим.
— Хватит. — Кровавый Кахелле коротким жестом удержал кочевника от резкого ответа. — Мы благодарны. Благодарны тебе. Мы потеряли бы больше людей, если бы не вы.
Кайлеан только теперь обратила внимание, насколько уставшим выглядел мужчина, насколько уставшими были все они. Вечер и ночь напролет они командовали, укрепляли оборону, готовились к контратакам. В хаосе, в темноте и дыму сумели взять своих людей под контроль, всю их массу, не допустили падения духа, паники. Невысокий Молния метался по всему полю боя, бросая свои малые силы туда, где противник получал пусть даже незначительное преимущество. Кор’бен Ольхевар лично поставил лагерь из нескольких десятков повозок, которыми загородил дорогу главным силам врага, и удерживал оборону два худших ночных часа. А сав-Кирху всеми ими командовал, собирал донесения, отсылал приказы… Кха-дар сопровождал его часть ночи и утверждал, что тот, кто так быстро и умело взял ситуацию под контроль, должен носить синеву на плаще.
Из уст Ласкольника такая похвала звучала нечасто.
Но сейчас он только нетерпеливо махнул рукой. Не о чем говорить. Займемся делами поважнее.
— Знаете, кто это был?
Командиры повстанческой армии обменялись взглядами, а Кровавый Кахелле заскрежетал зубами.
— Гегхийцы. Северная Гегхия. Под командованием Хантара Сехравина.
— Он сам? Здесь?
— Лично. С тремя или четырьмя дюжинами магов огня и двадцатью тысячами войска. Примерно.
Кайлеан это мало что говорило. Как название страны, так и имя какого-то генерала или князя не пробуждали в ней никаких чувств. Но Ласкольник, похоже, сразу понял, о ком речь. Миг-другой раздумывал. Потом подошел к столу и наклонился над одной из карт.
— Гегхия — тут. — Палец кха-дара ходил по пергаменту. — Граница у них за пятьдесят или шестьдесят миль отсюда. Эта карта точна?
— Да.
— Ну тогда почти шестьдесят. Как они так вас надурили?
По лицам всех собравшихся промелькнула обеспокоенность. Даже Уваре Лев опустил взгляд.
— Из-за Вахези, — пробормотал он наконец. — Мы решили, что тамошний князь так нас боится, что нам нет нужды слишком всерьез следить за югом. Сехравин оставил слонов, артиллерию, лагеря — все, что могло его задержать, и прошел сквозь это сраное княжество только с пехотой и кавалерией. Обогнул нас с юга, потом двинулся на север и ударил с запада, со стороны, откуда мы не ждали нападения. Но нам вчера повезло. Куда сильнее, чем мы заслуживаем.
Ласкольник выжидающе глянул на чернокожего гиганта, но ответил ему Кахель-сав-Кирху:
— Ветер стих. Обычно в это время года ветры дуют с запада. Потому гегхийцы подожгли лес с той стороны. Когда бы так дуло последние три дня, огонь пожрал бы джунгли отсюда и на двадцать миль к востоку, до самых равнин. Но ветер прекратился и…
— Потом принесешь благодарность Дресс. Или Владычице Судьбы. Или каким еще местным духам, которые не захотели, чтобы им подожгли задницы. — Ласкольник снова склонился над картой. — Куда убегают недобитки?
— В сторону Помве.
— Почему туда?
Кайлеан едва сдержала улыбку. Мужчины в шатре не заметили, как кха-дар принял руководство. Еще не командовал, но стоит ему отдать какой-то приказ, наверняка первым желанием их окажется бежать выполнять его. Пока же они только слушали и отвечали на вопросы. Быстро и по сути. Как Кровавый Кахелле вот сейчас.
— Мы отрезали их с юга и с востока. На западе — взгорья с лесом настолько густым, что птицы там не летают между деревьями, потому что им не взмахнуть крыльями, а за ними — равнины, где черные племена не обрадуются чужакам из здешних княжеств и не встретят их цветами. Остается одно направление. Север. А Помве — по дороге.
Помве. Казалось, что это название вызывает у всех гнев. Кайлеан не нуждалась в Бердефе, чтобы его ощутить. Горький, кислый, требующий мести за убитых.
Ласкольник тоже почувствовал эти настроения в шатре.
— Сколько людей у Сехравина? — спросил он, не поднимая головы над картой.
Лицо Кахеля-сав-Кирху сделалось осторожным.
— Мы не знаем точно. Я выслал за ними разведчиков. Похоже, он успел отвести свою гвардию, Рыжих Собак, примерно две тысячи. Вдвое больше наберется тех, кто убегает сейчас сквозь джунгли. Может, чуть больше или чуть меньше… Посмотрим.
Это «посмотрим» сказало все о планах рабов.
— Вы отправитесь следом, — Ласкольник даже не спрашивал.
— Да, — кивнули они все вместе. Даже Уваре.
— Месть?
Поре Лун Дхаро хищно улыбнулся.
— Если Помве впустит его за стену…
Но Кровавый Кахелле вздохнул и покачал головой.
— Нет. Не только месть. В Северной Гегхии Хантар Сехравин — единственный, кто сумел задавить восстание. Железом, огнем и кровью. Немногим нашим вообще удалось вырваться из его княжества. Если сейчас мы его добьем, если воткнем его голову на копье, восстание запылает там, словно стог сена. Без князя, без армии…
Он замолчал, подождал, пока генерал не взглянет на него.
— Ударить на Белый Коноверин, на Город Агара было бы ошибкой, тогда бы весь Юг встал на защиту Ока. Даже Вахези и Бахдара послали бы против нас войска. Но здесь есть еще один большой морской порт. В Южной Гегхии. А в порту корабли, много кораблей, на которых мы сумеем поплыть на север. Домой. В Южной Гегхии небольшая армия и слабый владыка, а потому если мы уничтожим армию Сехравина, то с легкостью захватим устье Персалии и заставим оба этих княжества пойти на уступки.
Удивил ее. Значит, вот какой у них план? Понимал ли командир повстанческой армии, сколько нужно кораблей, чтобы перевезти сто, а то и двести тысяч людей? Капитаны кораблей не
