– И значит, действительно убил их, – нерадостно добавил старик.
– А где сейчас этот человек? Он ушел? Вы знаете куда?
– Не совсем чтобы ушел, но можно и так сказать, – смутился Каша. – Он умер. Его птицы… в общем, он трагически погиб, а его тело лежит на окраине леса. Тут часа три ходьбы будет.
– Умер? – растерялась Вика.
– А лекарство? Лекарство с ним? – перебив ее, почти вскричал Глеб.
– Да, то есть нет, я их выбросил.
– Выбросили?! – в один голос вскрикнули парень и девушка.
– Я же не знал, – поспешно начал оправдываться старик. – Думал, что он один из тех сумасшедших, кто такие байки первому встречному травит. Да и в состоянии я тогда был непростом. Но я их в снег выбросил, эти пилюли – они, наверное, так и лежат теперь возле тела. Там никто нынче не ходит, никуда они не делись, не переживайте. Их можно забрать.
– Покажите, как туда пройти! – от возбуждения Глеб даже привстал. – Или лучше нарисуйте карту.
– Да там одна только дорога…
За дверьми что-то скрипнуло. Каша, знающий свой дом до последнего гвоздика, живо сообразил – кто-то притаился за порогом, там, возле левого косяка – только третья доска так поскрипывает, словно со стоном. Старик прислонил указательный палец к губам, давая всем знак замолчать. Гости поняли его жест и замерли. Глеб медленно вытащил пистолет из кобуры, привстал. Старик ухватился за стул – в случае чего отбиться от нападения.
Под дверью вновь скрипнуло, и ручка опустилась вниз. Заперто.
Некоторое время в доме царила гробовая тишина – все уставились на дверь, не зная, что предпринять дальше. Потом, закладывая уши, прогрохотало. Вика успела броситься на пол, остальных обсыпало щепками и древесной пылью.
– Стреляют по замку! – только и выдохнул Глеб.
Старик оттолкнул его в сторону, сам прислонился к стене. Мощного напора дверь не выдержала, после второго удара ногой с лязгом распахнулась, обнажая квадратный проем, в котором стоял незнакомец в черном комбинезоне. В руках у него был автомат. Охотник.
Первую очередь гость дал наугад, только чтобы усилить эффект своего появления и сбить с толку присутствующих. Вторую планировал пустить точечно, в стену, метясь в старика. Но Каша среагировал быстрее и обрушил табурет на охотника первым. Пули пошли выше, а сам стрелок едва не выронил оружие, пошатнулся, начал заваливаться. Старик уже хотел было прыгнуть на противника с кулаками, как прогрохотал еще один выстрел – это подоспел Глеб. Пуля попала врагу прямо в голову, и тот замертво повалился на пол. После тяжелого удара тела сразу наступила гнетущая тишина.
– Вы как? – тяжело дыша, поинтересовался старик.
– Но… нормально, – заикаясь, ответила Вика. А потом ошарашенно произнесла: – Глеб, ты убил его.
– Убил, – механически повторил тот, немигающим взглядом глядя на тело. – Я его убил.
– Если бы не мы его, то тогда он нас, наделал бы всем тут лишних дырок в теле, – словно оправдываясь, произнес Каша.
Помогло это мало. Глеб дрожащими руками спрятал пистолет в кобуру, на ватных ногах подошел к лежащему.
– Они же вроде уехали, я сам видел, – произнес старик.
– Да, уехали, – кивнул парень. – Но, видимо, оставили одного дозорного. Догадались, что мы к вам придем. Больше потому что не к кому. У вас у одного из трубы дым идет. Мы подумали, что второй раз они уже к вам не сунутся, в другую деревню пойдут, поэтому и зашли. А они хитрее оказались.
– Глеб, надо посмотреть, вдруг там еще кто-то есть? – пролепетала девушка.
Парень осторожно высунулся в щель, потом и вовсе вышел на улицу. Вернулся минуты через две, сказал:
– Никого.
– Что это за охотники такие, может, все-таки расскажете? – спросил Каша.
– Они хотят поймать нас, – начала Вика.
– Да неужели? – ехидно спросил старик, но его сарказм никто не понял.
– Да. Им я нужна.
– Зачем?
– Мы не можем вам сказать, – жалобно ответила девушка. – Потому что… не можем.
– Ладно, и этого достаточно, – махнул рукой старик, поняв, что от странной парочки большего не добиться.
– Вика, вставай, – выйдя из оцепенения, сказал Глеб, протягивая ей руку. – Нам надо идти.
И, повернувшись к старику, спросил:
– Вы ведь скажете нам, где лежат лекарства?
– Конечно.
– Отлично. Ну, чего ты расселась? Вставай.
Но девушка лишь издала стон и посмотрела на парня круглыми, полными страха глазами. Выдавила из себя лишь одно слово:
– Живот…
Глеб подскочил к девушке, попытался поднять ее, но та вскрикнула от боли, отстранилась.
– Что такое? Ты ударилась животом? Ты поранилась? – зачастил парень, окончательно растерявшись.
– Внутри болит… Ай!
Старик тоже попытался оказать помощь, но парень грубо его отпихнул. Прошипел:
– Я сам. Ты не знаешь.
– Она что, беременная? – быстро сообразил, в чем дело, старик, глядя на едва округлившийся животик девушки, который поначалу принял просто за складки кофты. Совсем еще небольшой срок.
Ему не ответили, но молчание было лучше всяких ответов. Каша присвистнул.
– Во дела! – и поторопил стоящего в нерешительности Глеба. – Давай, неси ее на кровать скорее. Там, в другой комнате.
Аккуратно подхватив девушку на руки, Глеб перенес ее в соседнюю комнату, уложил на кушетку.
– Что-то нужно? – спросил старик, встревоженно поглядывая на Вику. Вид у той был неважный, лицо побледнело, став похоже на маску призрака, на лбу выступили крупные капли пота.
– Я… не знаю, – честно признался парень. – Врача бы, наверное.
Каша не смог сдержать смешок.
– Где же ты тут врача найдешь? Только ты да я.
– Тогда чего спрашиваешь? – обозлился Глеб.
– Мне сейчас лучше станет, не беспокойтесь, – произнесла Вика совсем тихо. – Не ругайтесь только.
Старик и парень замолчали, потупив взоры.
Глеб сел возле Вики, промокнул рукавом кофты пот с ее лба. Девушка улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.
Каша принес воды в кружке, протянул лежащей. Глядя, как та тяжело пьет, невольно подумал о том, как же она будет рожать, не имея поблизости ни доктора, ни хоть кого-то, кто умеет принимать роды. И вдруг словно окатило ледяной водой: а болезнь? Хоть у девушки и начальная стадия, даже особых признаков не видно, но ведь это ненадолго. Как же ребенок? Не выносит она его – болезнь быстрее протекает и несколько месяцев ждать не будет.
Все сжалось внутри старика. Он посмотрел на лежащую девушку, на ее чуть выпирающий живот. Улыбка невольно заиграла на его устах. Посреди выжженного мира робко пробивался росток новой жизни. Это ли не чудо?
«Может, есть еще шанс? Хоть и совсем маленький, но все же, – подумал старик. – Может, это будет первый житель нового мира, не такого страшного и грязного, как этот? Ведь ничего не уходит навсегда». От этой мысли впервые за столько времени стало чуточку теплее, а боль, вцепившаяся когтистой лапой в сердце после смерти жены и не отпускавшая ни на минуту, вдруг отступила.
И не сговариваясь,
