— Тише, Фурисо, тише, прошу, — сморщившись, Рисата успокаивающе похлопал здоровяка по плечу. — Это переговоры, а не рынок, тут крик делу не помогает. А вы, ваша милость… — он улыбнулся так, что на мгновение Джейн показалось, что нужно бояться не пышущего злобой Фурисо, не хитрого Велонсо, а его. — Если кто-то в страже потеряет документы, и из-за беспорядка хотя бы половина укнасино выйдет на свободу и вы откажетесь от части своих законов — мы с радостью поможем вам и городу всем, чем сможем.
Джейн сглотнула.
Чертовски привлекательная сделка. Кучка безмозглых придурков и малая часть денег за целые золотые горы, которые отроют ей и Лепорте сотни дорог. Она сможет нанять армию. Она сможет подчинить Виареджио. Она сможет вернуть в город богатство и величие. Она…
В голове всплыло лицо нидринга — окровавленное, со всколоченной бородой, выглядывающее из двери разбитой лавки.
— Нет, — хрипло произнесла она.
Пасиенте вытаращил глаза на неё. Фурисо зло усмехнулся, будто был прав. А Рисата повернулся к Велонсо с застывшей улыбкой.
— Я же говорил, что она откажется.
— Раз она отказалась, то ей здесь больше делать нечего, — пробасил Фурисо, маша рукой в сторону двери. — Похоже, её милости легче удавалось обещать, а не делать. Вот суть популистов.
— Не знаю, на что вы надеялись, — разочарованно качнул головой Велонсо. — Убедить нас пустыми словами дать вам денег? Денег на то, чтобы вы потом использовали их против нас? Не понимаю, — он растерянно пожал плечами.
Она надеялась проговорить достаточно, чтобы понять. И она, наконец, поняла.
— Прежде чем я уйду, — тихо проговорила она, опустив плечи и напустив на себя вид проигравшей. — Вы помните, фра Рисата, время расцвета не только Империи, но и патрициата?
— Конечно, — старик едва заметно нахмурился. — PaxLeportum.
— Да, Pax Leportum, — Джейн слабо улыбнулась и подошла к побитому временем бюсту какого-то патриция. — Два века мира и процветания. Ни одной войны, ни одного голода. Только сияние славы и величия Лепорты. А затем, — она легонько щёлкнула пальцем по лбу бюста. — Конец. Коллапс, — она резко повернулась к Рисате. — Некоторые идиоты говорят, что виноваты были патриции.
— Я вижу, куда вы ведёте, и…
— Они требовали всё больше привилегий, — жёстко продолжила Джейн, повысив тон. — Богатели всё больше и всё меньше хотели делиться богатством с Империей. Делали всё меньше для Лепорты. А в конце… — она трагически вздохнула и развела руками. — Гражданские войны, одна за другой. Ведь величие Лепорты было бесконечно, а её трон — это право на всё величие Империи сразу. И почему бы не попробовать взять его силой, если есть на это деньги? Как на покупку художника или скульптора на год?
— Это совершенно разные вещи, — холодно проговорил Велонсо.
— Но и это не было концом. Самый-самый конец наступил тогда, когда плебс понял, что Pax Leportum для сотен тысяч закончился из-за амбиций пары десятков достаточно богатых.
— Хватит! — прорычал Фурисо, вскакивая. Джейн захотелось отпрянуть и оказаться поближе к двери, но вместо этого она задрала подбородок и презрительно взглянула на него.
— Можете кричать сколько угодно. История от этого не изменится. И она повторится, если её, вы не поверите, повторять. Завтра. Через год. Через пятьдесят лет, — Фурисо зарычал, и Джейн стиснула зубы, чтобы не сдвинуться с места. — Но сути это не меняет. С каждым днём вы отдаляете новый PaxLeportum и приближаете день, когда плебс потеряет терпение.
— Я так и не услышал условий, — Рисата заинтересованно склонил голову набок, как большая птица.
Джейн улыбнулась самой своей располагающей улыбкой. Сердце колотилось, как безумное. Сейчас или никогда.
— Я позволю фра Пасиенте освободить должность Хранителя Казны. И занять новую должность представителя патрицив в Магистрате — Принцепса.
Огонёк в глазах Рисаты подсказал, что звучание имперского титула ему пришлось по вкусу. Крючок заглочен.
— И в чём смысл? — зло фыркнул Фурисо. — Патриции всегда были представлены в Магистрате, и…
— Смысл, фра Фурисо, в том, что это раньше вы могли купить должность гонфалоньера. Я предлагаю вам место того, кто гарантирует, что город не только слышит вас, но и считает своей частью.
Теперь они были похожи на банкиров, прикидывающих выгоду. Джейн видела, как новые возможности проносятся у них перед глазами. Больше власти, больше возможностей, больше голосов в Магистрате, больше уважения среди малых семей патрициев…
— Тогда, быть может, нам стоит выбрать на эту должность кого-то более опытного, чем фра Пасиенте? — задумчиво предложил Велонсо.
— Это была его идея, и мне кажется, что он заслужил место, — очередная маленькая ложь, которая даст большой результат, — Но, впрочем, как желаете — у нас Республика, — и она подмигнула Пасиенте.
Ни Рисата, ни Фурисо, ни Велонсо никогда бы не позволили друг другу занять такую лакомую должность. Это было верхом иронии — своим пренебрежением и страхом друг перед другом они будут вынуждены поднять Пасиенте над собой.
— Хорошо, допустим, это будет Пасиенте. Но этого мало, — добавил Рисата. — Одна должность — этого мало.
Джейн расхохоталась.
В театре это всегда было самое тяжёлое — хохотать живо и искренне даже тогда, когда тебе больше хочется впиться в подушку, заползти в тёмный угол и выть.
— Мало? — она развернулась к двери. — Если вам мало участия в возрождении Империи… — она неверяще качнула головой и уверенно пошла прочь.
Когда двери захлопнулись, она замерла на мгновение, всхлипнув и закрыв глаза. А затем, натянув невозмутимую маску обратно, пошла по коридору прочь.
Каждый шаг отдавался эхом, кровь гулко бухала в висках, а сердце билось о рёбра так, что она чуть не падала.
Пожалуйста. Пожалуйста. Прошу. Умоляю. Пожалуйста. Пожалуйста.
Пожалуйста.
Сердце рванулось из груди, когда она слышала сзади скрип двери.
— Госпожа гонфалоньер, — изумлённый голос Пасиенте ударил по ушам. — Мы согласны!
Глава 17. Готовься к миру
Глава 17. Готовься к миру
Джейн начинало казаться, что не все прошлые гонфалоньеры были бесполезными идиотами.
По крайней мере, Бассо Пикколо стал приятным исключением. Конечно, он был чванливым казнокрадом, одно упоминание которого в счётных книгах вызывало головную боль, но его Гостевая комната…
Джейн слабо улыбнулась. Она могла бы назвать это место ещё одни шедевром Лепорты — не таким известным, но, чёрт возьми, куда более полезным, чем все статуи и фонтаны вместе взятые.
Особенно сейчас.
Посол Виареджио неуютно переступал с ноги на ногу, терпеливо ожидая, пока она ознакомится с его верительными грамотами. Джейн уже давно пробежала их глазами, выцепила заветное «…уполномочен заключать договора и говорить от лица Совета Виареджио» и
