– Машунь! – протянула руки, и моя зайка упала в объятия.
– Анечка, как ты? – спросила свекровь.
– Все хорошо. Теперь все хорошо.
И это было так. Прижимая к себе дочь, я понимала, что она – самое главное в моей жизни, а неверный супруг, мнущийся с цветами за спиной матери, – уже чужой мне человек.
– Анечка, что говорят? Когда тебя выпишут?
– Не знаю. Посмотрят результаты анализов и скажут.
– Давай к нам после выписки. Маша у нас живет. Пришлось перевести в другую школу. Глеб не успевал за ней следить.
– Хорошо. Тогда нужно вещи мои привезти. – Я не стала спорить. Ехать домой и выдворять соперницу не хотелось. Противно. Дом, который я любила и создала, осквернили. Приду в себя и подам на развод и размен квартиры. Это общее, нажитое в браке имущество, и мы с дочерью там прописаны.
– А папа давно уже твою одежду перевез, – простодушно произнесла дочь.
Давно, значит! Я бросила мрачный взгляд на мужа, и он отвел глаза.
– Маша сменила школу, и мы считали, что ты все равно решишь быть рядом с ней, пока она учится, – поспешила обелить сына свекровь.
– Мама, у меня только три четверки!
– Молодец! – похвалила я. Будь хоть двойки, не ругала бы.
– Мама, а ты с нами на море поедешь?
Я бросила взгляд на свекровь, и та развела руками:
– У нас путевки на следующей неделе. Мы с дедом летим и Маша. Давно уже взяли. Маша так по тебе скучала, что я не знала, как ее развеселить. Пообещала ей после завершения учебы отвезти на море, если закончит год без троек. – Она обернулась к сыну: – Глеб, если Анечку выпишут, можно ей с нами? Море пойдет на пользу здоровью.
– Я позвоню туроператору, – кивнул тот.
– Не надо. Не хочу менять климат. Лучше мы пока здесь все вопросы, связанные с моим долгим отсутствием, урегулируем, – произнесла я, бросив на супруга красноречивый взгляд. Наверное, и правда будет лучше, если дочь с бабушкой и дедушкой отдохнет, пока мы отношения выяснять будем.
Свекровь, посмотрев на нас, решила сменить тему и развила бурную деятельность, показывая, что из еды мне принесла. Все диетическое, протертое, с учетом моего состояния. Болтала без умолку, рассказывая об успехах Маши и доставая из пакетов необходимые в больнице мелочи. Обрадовали контактные линзы, телефон и мой ноутбук.
Маша как обезьянка висела на мне, но я отправила ее с отцом купить минералку, а сама попросила свекровь помочь мне помыться. Не знаю, когда это делали в последний раз, и до зуда в коже хотелось вымыть голову и освежиться.
У меня со свекровью всегда были хорошие отношения, а после смерти матери она мне еще ближе стала. Золотая женщина, как бы странно это ни звучало. Никогда не лезла в нашу жизнь, но всегда горой стояла, чтобы мы с Глебом были вместе. Оставшись со мной наедине, она занялась организацией купания и попутно не стала ходить вокруг да около.
– Анечка, я вижу, что ты все уже знаешь. Не пори горячку. Приди в себя, наберись сил. Мужики – они же дурачье. А у вас ребенок, и вы столько лет уже вместе…
– Мама, а что бы вы сказали, если бы это я другого мужика в дом привела, пока Глеб лежал в больнице?
– Так это же мы! Нашла с кем сравнивать. Мы же женщины, хранительницы семейного очага. В семье все от женщины зависит.
– Мам, а он к вам с ней приезжал?
– Нет, конечно! Еще чего. У меня есть одна невестка, и другой мне не надо. Не хватало ребенку еще новых стрессов. Она ведь не маленькая уже.
– А если любовница уже беременна?
– Насколько знаю – нет. Главное, что ты в себя пришла. Уверена, что теперь все наладится.
– Мама, ее беременность – это же вопрос времени.
Свекровь поджала губы, скривившись.
– Значит, будет помогать, если головой думать не может. Но это не дело – бросать одного ребенка ради другого.
– Да, и будем мы жить одной большой шведской семьей. И внуков к вам по расписанию возить – в одни выходные он со мной, а в следующие с ней.
– Аня, он такой дурак, что все рушит! Такой, как ты, он больше не найдет.
– Уже нашел и благополучно заменил. Мам, я не буду устраивать скандалов. Если ему хорошо с ней, то насильно мил не будешь. Мне бы сейчас в себя прийти. Вы не знаете, почему я в кому впала?
– Глеб рассказывал, что ты перестала их узнавать, устроила истерику, всех напугала. Вызвали «Скорую», но до ее приезда ты потеряла сознание. Думали, что тромб или кровоизлияние повлияли на память, но томография ничего не показала. В больнице ты еще раз приходила в себя, но потом впала в кому. Врачи не понимали, в чем дело. Мы с Машей каждые выходные к тебе приезжали сначала, но она так рыдала после этого, что у меня сердце разрывалось. Извини, но я забрала ее к себе, решив сменить обстановку. Глеб не справлялся. В третьей четверти она нахватала двоек, но в четвертой мы все исправили и годовые нормальные.
– Спасибо вам, что присмотрели.
– Да разве она чужая! Но сейчас главное – твое здоровье. Поправляйся и не думай о плохом. А я с Глебом поговорю.
– Не надо! Чтобы он потом обвинял, что вы разрушили любовь всей его жизни? Кого ни попадя он бы в дом не притащил. Значит, все серьезно.
– Еще чего! Вы семья! А это все от одиночества и дури. Будь умнее и наберись терпения.
Я не стала спорить. Не потому, что ее слова меня убедили, а просто не видела смысла. Они уезжают на отдых, а мы в это время подадим на развод и решим, как делить имущество. В одном она права – мне нужно как можно быстрее становиться на ноги.
Глава 28
Искупавшись и переодевшись, я вновь почувствовала себя человеком, а когда сделала легкий макияж, еще и женщиной. Свекровь одобрительно кивала, считая, что я ради Глеба стараюсь, но я делала это для себя и дочери, не желая пугать ее своим бледным видом. Пусть видит, что с мамой теперь все хорошо.
Они просидели у меня несколько часов. Глебу я написала список необходимых мелочей, и он воспользовался предлогом, умотал за покупками. А я отводила душу, общаясь с дочерью и слушая ее рассказы о том, как она жила. Со свекровью больше ни о чем важном не говорили. Но когда вернулся Глеб с покупками, она красноречиво скосила на него глаза, мол, смотри, какой заботливый. Но как по мне, такая услужливость – это просто от чувства вины.
Время посещения заканчивалось, и они ушли, а я устало откинулась на подушку. Что бы там ни думала себе свекровь, но между нами с мужем точно все закончено. У меня к нему вообще никаких чувств не осталось, даже праведной злости. За это время я столько всего пережила, что предстоящий развод казался мелочью жизни, а не проблемой. Было бы из-за чего переживать.
Я включила телефон, первым делом зашла в интернет, проверить почту. Куча писем по работе, но связываться с клиентами и хоть как-то заявлять о себе пока не стала. Как и звонить друзьям. Потом, все потом. Вот наберусь сил, приду в себя…
Усмехнулась от того, как двояко это прозвучало. Если подумать, я уже вернулась в себя. Интересно, как там Анника? Истерит, обнаружив себя замужней, или радуется, что получила назад свое тело? Как бы там ни было, но Дарстен изменился и уже не тот надменный, самоуверенный аристократ, для которого жена пустое место. Если не дура, оценит и попробует
