— Не обессудь, товарищ адмирал, — нахмурился полковник, — был приказ, который я, к слову, только что нарушил…
— Ты понимаешь, что это мой корабль? — еле сдержавшись прошипел адмирал. — Какие, к чертям собачим, могут быть секреты от боевого адмирала крейсера, отправленного чуть ли не в последний путь?
Поднимающегося на командный мостик адъютанта словно ветром сдуло, стоило только взбешенному адмиралу кинуть на него короткий взгляд.
— Ладно там, — он резко мотнул головой вверх, — сидят штабные крысы, которые ни в зуб ногой не понимают, но ты-то?! Ты ж боевой офицер, какие секреты могут быть между нами, еще раз спрашиваю тебя?!
— Вот именно. Я — боевой офицер и выполняю приказы, — слегка виновато смотревший в сторону во время гневной речи Андрея Алексеевича, полковник выпрямил спину, — и пока не было угрозы для выполнения операции — это была для тебя, Алексеич, лишняя информация.
Двое мужчин, каждый из которых не раз глядел глаза в глаза костлявой старухе с косой, каждый из которых имел за спиной свое собственное мини-кладбище, упрямо бодались взглядами. Одной единственной искры было достаточно, чтобы посадить росток недоверия между двумя лидерами летящей в неизвестность общности людей. Одного указания на свой чин и звание было достаточно, чтобы в пока еще дружном тандеме пилотов и штурмовиков появилась трещинка, грозящая в последствии превратиться в раскол. Одного слова было достаточно, чтобы поставить под удар всю операцию. И оба мужчины это понимали.
Адмирал, отдернув белоснежную полу мундира первый пошел на попятную:
— Бесит, Сергеич, — протянул он.
— Да понимаю, Андрей, понимаю, — тяжко вздохнул Трехлебов, — ну а куда деться? Секретность, мать её-туды.
— От кого секретность-то? — посмотрел на голографический экран адмирал, — сомневаюсь, что жукам есть дело до кучи зеков в крио-капсулах. Кстати, насколько я знаю, прыгать в гипер, находясь в крио-капсуле, скажем так, не рекомендуется?
— Не рекомендуется, — хохотнул полковник, — эк ты завернул. Да запрещено это. Вероятность в семьдесят процентов остаться идиотом на всю жизнь после разморозки! А мы, считай, два прыжка делаем и только после этого несколько лет летим до Терры-2.
— Не гуманней ли было их отправить на рудники или к тем же самым шахтерам? — уточнил успокоившийся адмирал, — будешь чай, кстати?
— Чтобы получилось, как двадцать лет назад, когда группа каторжников устроила переворот и захватила власть на шахтерском астероиде? — хмыкнул полковник, — Давай почаевничаем, мне четыре сахара, помнишь?
— Помнишь, помнишь, — бросил адмирал, направляясь к барной стойке, — ты, наверно, единственный человек, среди моих знакомых, который пьет настолько сладкий чай. Получается после двух прыжков, дай Бог несколько процентов останутся адекватными и то, первое время, как дети малые будут?
— Там нет невинных ангелочков, — пожал мощными плечами полковник, — просто так на строгач не попадают, ты же знаешь.
— Знаю, — Андрей Алексеевич ополоснул кипятком заварочник и сыпанул туда черного чая из старинной жестяной банки, по рубке поплыл терпкий аромат индийского чая, — поэтому и удивляюсь, зачем с ними возятся? К стенке поставили бы и делов…
— Как обычно, правозащитники вопят. Это не насильники, втроем распявшие на полу школьницу, а бедные-несчастные эмигранты, которых не принимает общество! Не серийные убийцы, а необычные люди. Не гнилые чинуши, по чьей вине в барках от холода замёрзло пятьсот человек, а рискованные бизнесмены…
Полковник едва подавил в себе желание сплюнуть
— И вся эта шваль имеет прикрытие в верхах. И я тебе больше скажу. Среди этих пятисот мерзавцев затесалось несколько журналюг и пара офицеров службы Контроля.
Адмирал, несущий термо-кружки с ароматно пахнущим напитком, споткнулся на ровном месте, чуть было не расплескав чай.
— Эти-то что тут забыли?
— Проверяют ВС РИ на предмет запрещенных международной конвенцией действий, — слегка закатив глаза по памяти процитировал полковник.
— Вот скажи мне, Николаич, — протянул кружку товарищу Андрей Алексеевич, — как можно исследовать Вселенную, искать в ней новую жизнь, если мы до сих пор сремся как кошки с собакой, то с Содружеством, то с азиатским союзом, а? Что ж мы за люди-то такие? Сами себе палки в колеса вставлять, а? Даже Рой нас ничему не научил!
— Не скажи, — с благодарным кивком принимая кружку и делая небольшой глоток, ответил полковник, — сам знаешь, мы максимально ушли во внутреннюю политику, только по необходимости вступая во все эти политические игры.
— А, Бог с ними со всеми, — махнул рукой адмирал, — что там с журналистами и контролерами? Известно кто?
— В том-то и дело, что нет. Поэтому и лежат они в крио-сне. На Терру-2 прибудем — разберемся.
— Если прибудем… — грустно улыбнулся адмирал.
— Когда, Андрей, — поправил товарища полковник, — исключительно — когда!
Оплот. Дарья Романова
К удивлению полковника, проблем с тяжами на шахтерской станции не было. «Оплот» с его тренажёрными залами, бассейнами, мини-кинотеатрами и зонами дополненной реальности привлекали бойцов куда сильнее старой рабочей станции, восемьдесят процентов которой составляли мужчины.
Благополучно приняв еще сотню каторжников, одетых на манер Содружества в оранжевые робы, главный искин «Оплота», сформировал отчетные документы и, послав в метрополию закодированный информационный пакет, направился в свой крайний прыжок. После выхода из гипера дальнейший путь крейсер должен был проделать практически автономно.
Проблема произошла перед самым прыжком. Часть заключенных, затеяли драку между собой, попутно сломав систему климат-контроля и вместо крио-камер угодили на гауптвахту, что, впрочем, не повлияло на время убытия тяжелого крейсера дальней разведки.
Расследовать драку был послан младший лейтенант службы связи с общественностью Дарья Романова. Капитан, порывавшийся было дать ей в сопровождение нескольких тяжей, отступил под напором молодой девушки. О гордое «Я сама!» и вздернутый вверх носик рушились все аргументы, выдвигаемые капитаном. Напоследок, улыбнувшись внезапно пришедшей в голову мысли, Серый сказал:
— Хорошо, младший лейтенант Романова, пойдете без сопровождения, но, — заметив довольную улыбку девчонки, нахмурил брови капитан, — в ваше распоряжение поступит младший лейтенант инженерной службы. Для, ммм, устранения неисправности установки климат-контроля!
— Хорошо, — мгновенно согласилась девушка, на чьем лице промелькнуло плохо скрываемое торжество, — разрешите идти, товарищ капитан?
— Идите, — усмехнулся Серый и добавил, глядя ей вслед, — даже именем инженера не поинтересовалась, егоза!
Дождавшись, когда девушка, завернет за угол, махнув напоследок гривой каштановых волос, капитан достал интерком:
— Мрак, тут починить кой-чего надо и присмотреть заодно за мелкой… Да, которая Седого дочка… Что? Да, как и ты теперь — младший лейтенант… По обстоятельствам… Третья палуба, сектор Д… Отлично, на связи.
Капитан с серыми глазами еще раз ухмыльнулся, радуясь своей смекалке. Теперь за дочку командира можно было не опасаться. Вадим Ухов не даст её в обиду.
Оплот. Дарья Романова, Вадим и Мелкий
Младший лейтенант Романова шла с гордо поднятой головой на свой первый настоящий допрос.
«Наконец-то она добилась, чтобы ее воспринимали всерьез!» — довольно подумала девушка.
Большинство офицеров либо предпочитали не связываться с дочкой командира звена тяжей, либо окружали её таким количеством сопровождения,
