А через два дня я провожал маму и Тальриону домой в Кентию, с ними убывал и канцлер. Я же загрузил несколько телег подарками, снабдил канцлера чертежами новых светильников и экземплярами всех книг, которые мы издали на этот момент. Технологию изготовления бумаги и чертежи печатного станка привезут их мастера, которые сейчас у меня обучались.
Обняв и расцеловал всех на прощанье, я долго смотрел вслед каравану, увозящему вроде бы чужих, но в то же время таких родных в этом мире мне людей.
Глава двадцать первая
Подготовка к походу заняла еще неделю. Я заранее выслал гонца в столицу, чтобы предупредить Даниса, что прибуду вместе с армией Кентии и ее правителем. И вот мы в пути, войско идет ходко, и даже обоз движется довольно быстро. Через трое суток мы уже приблизились к столице и, чтобы не пугать обывателей, встали лагерем в километре от стен города. Через пару часов в расположение лагеря прибыл посыльный от короля с предложением правителю Кентии Донету тан эль Зоргу и его сыну Алексу тан эль Зоргу посетить короля.
Прихватив сотню конников, меньше никак нельзя, надо соответствовать статусу, мы с отцом отправились на встречу с Данисом тан де Брюлотом. Народ с любопытством смотрел на кентийцев. Пусть они в лице моих воинов уже не были какой-то экзотикой, но вид ста воинов внушал уважение и страх. Огромные, закованные с ног до головы в блестящие доспехи, на больших и сильных конях, они олицетворяли собой силу и мощь Кентии. И народ, собравшийся на улицах, встречал их приветственными криками, радуясь, что эти машины для убийств на их стороне, а не на противоположной.
Король и его приближенные встретили нас у входа во дворец – это тоже традиция; два правителя, два союзника обнялись и обменялись приветствиями и заверениями в дружбе. Данис предложил пройти во дворец и принять участие в пире по случаю посещения королем Кентии его королевства.
Все эти ритуальные пляски нисколько не помешали нам, когда большинство присутствующих втянулись в дегустацию спиртных напитков, обсудить и согласовать порядок и сроки выдвижения войск. Было решено, что кентийцы пойдут через старое русло, а торвалцы – по прямой дороге, соединяющей столицы империи и королевства. Выступит Данис через седмицу после нашего ухода, еще мы пообещали королю, что по пути в империю приведем к повиновению взбунтовавшихся баронов, которым удалось улизнуть с поля боя под стенами столицы. Они снова закрылись в своих замках, а вот граф погиб.
Сидели мы за столами недолго, надо было еще отдохнуть, ведь завтра снова в дорогу, и тянуть нельзя, еще чуть больше месяца зимы, и начнется весна, а с ней грязь и раскисшие дороги. Большую часть конников отправили к остальному войску, так как у себя в усадьбе мне их разместить было негде. Казарма, выстроенная на территории, вмещала всего тридцать человек, еще был домик для гостей на два десятка, вот и все, а ведь там уже жил десяток охраны. По приезде я показал отцу свой дом, ему очень понравились ванные комнаты, и он решил и у себя сделать такие же, я пообещал изготовить ему краны и унитазы, остальное и сами сделают. Утром, совершив все положенные процедуры и позавтракав, мы отправились в расположение войск; впереди дорога, и рассиживаться просто нет времени. Войска уже были собраны и готовы к движению, ожидали только нашего прибытия. Даже не слезая с коней, дали команду двигаться, и вся колонна пришла в движение.
Через несколько дней мы стояли у ворот замка одного из бунтующих баронов… Чтобы не растягивать время, я приказал подогнать на сотню метров пушку и выстрелить ядром по воротам. Витор сам взялся наводить и стрелять, ворота вынесло сразу. Было видно, что кто-то при этом пострадал и как забегали внутри осажденные. Я отправил к воротам переговорщика и потребовал, чтобы барон прибыл ко мне, во избежание новых жертв. Пообещал, что я ему гарантирую неприкосновенность.
Через некоторое время из ворот выехал одинокий всадник и направился к нам, им оказался молодой парень лет шестнадцати-семнадцати. Это был старший сын барона, сам барон лежал раненый после схватки под стенами столицы и прибыть не мог.
Я предложил парню присесть и с любопытством разглядывал его бледное лицо.
– Представьтесь, – напомнил я ему, потому что парень, находясь в стрессовом состоянии, забыл это сделать. Тот вскочил, и его бледность сменилась румянцем стыда.
– Баронет Ален де Вильт, сын барона Итера де Вильта, – поклонившись, проговорил он.
– Присаживайтесь, баронет, у меня к вам серьезный разговор. Как вы, надеюсь, заметили, мне не составит труда превратить ваш замок вместе с находящимися в нем людьми в пыль и прах. Но я не настолько кровожадный, чтобы это делать. И поэтому хочу предложить вам сделку. Вам надо уговорить вашего отца пойти на мировую с королем. Какие у них там причины для раздора, меня не интересует. Король у нас человек здравомыслящий, не вздорный и не злобный, и думаю, при уступках с вашей стороны пойдет на мировую. – Я говорил и внимательно следил за баронетом, как он реагирует на мои слова, парень хмурился и мрачнел, а когда я закончил говорить, поднял на меня глаза.
– Отец очень плох, и мы ждем со дня на день его смерти, – проговорив это, он закусил губу, сдерживая навернувшиеся на глаза слезы. – А я еще несовершеннолетний.
– Тогда разреши дать тебе совет. Пошли к королю гонца с письмом, в котором напиши, что отец умирает, а ты не хочешь продолжать вражду и просишь короля взять тебя и твою семью под свою опеку до твоего совершеннолетия. В общем, думай, тебе решать, ты скоро станешь главой семьи.
Уже провожая его обратно, я положил ему руку на плечо.
– Мы не будем атаковать ваш замок, завтра утром снимемся и уйдем, так что можешь успокоить маму, своих сестер и брата, чтобы не боялись, а сам думай, как поступить.
На этом мы расстались.
Утром, как я и говорил, мы отправились дальше в сторону границы с империей, по дороге нам предстояло посетить замок еще одного бунтовщика. Стояли великолепные дни, вот представьте себе: мороз пару градусов и ясный солнечный день. И в такие дни даже думать не хотелось о том, что впереди нас ждет война, кровь и смерть.
В следующем замке мне даже не пришлось устраивать демонстрации, барон сам выехал нам навстречу, его проводили ко мне. Барон оказался мужчиной лет сорока, довольно приятной внешности и плотного телосложения.
– Барон Клайд де Штонт, – войдя в палатку, представился он. Я представился в ответ и предложил ему так же повиниться перед королем. Тем более, как
