Я и представил, хоть это и оказалось не так просто. Аура первые пару минут сопротивлялась, но потом всё-таки поддалась. Ощущения были не самые приятные, если уж совсем честно. Не больно, нет, но всё равно хотелось передернуть плечами, сморщиться и прекратить.
Каждую минуту мне казалось, что все, это предел, но к моему удивлению, аура расширялась всё сильнее и сильнее. Поначалу я немного забеспокоился, притормозив, но потом всё-таки продолжил, наблюдая за происходящим более внимательно.
Когда моя аура прикоснулась к чему-то живому и разумному, я ощутил легкое сопротивление.
– Продолжай, – не дал мне остановиться Арагур. – Это Мартон.
В тот же момент мне в голову хлынул поток, представляющий собой смесь из различных, быстро меняющихся картинок, эмоций и слов. Разобрать что-то во всем этом мне показалось невозможным.
– Остановись пока здесь, – попросил Арагур. – Сейчас будем учиться разбираться в той каше, что люди называются своим мыслительным процессом.
Я попытался остановить разворачивание ауры. Получилось не слишком хорошо. Она дернулась, стремясь свернуться обратно, но я силой воли заставил ее замереть. Еще минут пять она колебалась взад и вперед, словно не зная, что ей сделать, а потом все-таки послушно замерла, время от времени слегка подрагивая, как потревоженная в миске вода.
– Для начала сосредоточься на том, что видишь и слышишь, – тихо сказал Арагур. – Сконцентрируй всё свое внимание на образах, которые видишь. Понимаю, они слишком быстро мелькают, но приглядись, многие из них постоянно повторяются.
Я, как и сказал Арагур, попытался сконцентрировать свое внимание на том, что происходило в голове Мартона. Что-то рассмотреть в быстро сменяющихся картинках оказалось крайне сложно. Я не представлял, что человек может думать столь быстро. Разве такое возможно?
– Он не думает быстро, – снова заговорил Арагур, а я прислушался. – Это обычная работа мозга. Когда ты смотришь на что-то, то кроме этого предмета невольно видишь и все находящееся рядом. Ты вроде не думаешь об этом, но картинка в голову всё-таки поступает. Например, Мартон кормит лошадь. При этом его мозг отмечает еще множество дополнительных моментов, таких, как солома на полу, небольшая дыра в полу, значит, завелась мышь, проржавевшие петли на двери в конюшню, хлипкость ведра, паутина в углу, торчащий из стены гвоздь и многое, многое другое. Сверни ауру, только медленно.
Я тут же сделал, что попросил Арагур. Закончив, поморщился и выдохнул.
– Отлично. А теперь посмотри на кровать. – Я хотел спросить, зачем это, но потом просто повернулся в сторону названной мебели и глянул на нее. – Останови взгляд на чем-нибудь одном. Например, на подушке. Отлично. Тебе кажется, что ты видишь только подушку, но на самом деле твои глаза замечают и слегка отвернутый край покрывала, и его цвет, и стену, и тумбочку рядом с кроватью, и дверь, и окно, и шторы и еще тысячи мелочей. Мозг все это обрабатывает, именно поэтому ты видишь столько быстро сменяющихся картинок, ведь Мартон не стоит, замерев в одном положении, смотря только в одно место. Он двигается, а значит, картинка перед его глазами постоянно меняется. Он не думает обо всем, что видит в прямом смысле слова, но в голове это все равно отпечатывается.
– И как же отличить простую картинку того, что он видит перед собой, от его мыслей? – спросил, понимая, что Арагур прав: смотря только на подушку, я замечаю и многое другое, просто в любое другое время не обращаю на это столь пристального внимания.
– Очень просто, – Арагур хмыкнул. – Разворачивай. – Я послушался, снова медленно развернув ауру – в этот раз даже не поморщился. Остановился только тогда, когда достиг Мартона. – Отлично, а теперь закрой глаза и сосредоточься. Смотри, то, о чем он думает, немного отличается по насыщенности цветов, но при этом контуры всего более размыты. Ориентируйся на самые яркие пятна.
Я напрягся, пытаясь отследить в этой вакханалии цветов и образов то, что было самым ярким. Арагур замолчал, не мешая мне. Когда я смог определить то, что мне надо, то попытался ухватиться за это мыслью, но картинка моментально сменилась, заставив меня следить дальше.
Что-то получаться у меня начало только после нескольких часов непрерывных попыток. Если бы у меня была самая обычная голова, она обязательно начала болеть, а так я ощутил только нечто отдаленно напоминающее усталость.
– Прекращай, – посоветовал Арагур. – Мартон ложится спать. Тебе тоже надо отдохнуть. Завтра продолжим.
Как и сказал Арагур, мы продолжили на следующий день. В этот раз у меня получалось намного лучше. Вскоре я уже мог с лету определить, мысль это или визуальный образ. После этого я начал разбираться со словами. Да, люди очень часто думают так, словно говорят сами с собой. Картинки можно увидеть в большинстве своем тогда, когда они вспоминают о чем-то. Иногда все это еще и перемешано.
В общем, в прошлом мире все было как-то намного легче.
– С одной стороны, аура и магия – совершенно разные вещи. А с другой стороны, и то и другое – энергия. Если бы твои нити остались с тобой, то ты всё равно не смог бы управлять энергией этого мира. Она менее плотная, больше похожая на туман. На ауру. Именно поэтому я начал твое обучение с этого. Твоя магия в прошлом мире становилась чем-то вроде посредника, отфильтровывая то, что тебе не нужно, и передавая только необходимую информацию. А в этом мире тебе приходится работать напрямую.
– То есть иного способа нет? – спросил я уже более уверенно считывая то, о чем думал сейчас Мартон, при этом успешно разговаривая с Арагуром. Совершать два действия одновременно было сложно, но я пока справлялся. Хотя от напряжения уже семь потов сошло.
– Верно, – Арагур мысленно кивнул. Не знаю, как это возможно, но я словно увидел, как он кивает. – Как-либо воздействовать на энергию этого мира ты можешь только с помощью своей ауры. Именно поэтому ты должен научиться контролировать ее так, словно она продолжение твоего тела. В прошлом мире инструментом, которым ты пользовался, были нити, в этом – аура.
– Все ясно.
– Раз ясно, то давай разворачивай дальше. С одним разумным у тебя уже получается более-менее справляться. Будем увеличивать количество поступающей информации.
Вместо того, чтобы воспротивиться, я поджал губы и начал медленно разворачивать ауру дальше. Вскоре в ее сеть попал еще один человек, потом еще и еще. Разобраться в том, о чем думают сразу несколько человек, было просто нереально сложно, но ничего иного мне не оставалось. Так что я, сцепив зубы, пробовал раз за разом, не отвлекаясь на неудачи.
