Арагур продолжал молчать, явно ожидая от меня чего-то.
– Новый этап… Ты хочешь сказать, что я сейчас на новом этапе?
Учитель хмыкнул довольно и кивнул.
– Не только ты, – сказал он. – Но и я. Ты сейчас на том же этапе, на котором я был когда-то давно, когда встретил своего учителя.
Я снова напрягся.
– Хочешь сказать, что мне для того, чтобы перейти на следующий этап, нужно будет несколько тысячелетий повисеть на стене в виде приколотого иглами призрака, наблюдая при этом за миром?
– Не обязательно все должно быть так, – Арагур отвернулся, но я успел заметить, как между бровей у него пролегла скорбная складка. – Все может быть по-другому. В отличие от моего учителя, я не стану неволить тебя. Ты сам выберешь время и мир, за которым станешь присматривать.
– Подожди, – я вскинул руку. – Я так понимаю, стражи наблюдают за миром, пресекая любые попытки вмешаться в естественный ход истории. Именно в этом их предназначение?
– Я делал именно так. Наблюдал, как человечество развивается, потом губит себя, после снова поднимаясь с колен и начиная новое развитие. И так раз за разом. Люди доходят до определенной черты, а потом своими руками рушат все построенное, словно карточный домик. На моей памяти в этом мире человечество трижды почти погибало. Оставалась лишь жалкая горстка, которая со временем откатывалась назад в развитии. Людям приходилось все начинать сначала.
– Но зачем? – спросил я возмущенно.
Мне даже обидно стало. В этот момент я вспомнил передачи, просмотренные когда-то давно, о том, что на Земле раньше были иные рухнувшие по каким-то причинам цивилизации. Вспоминалась пропавшая Атлантида и Гиперборея. Может ли быть, что и там происходило что-то подобное?
– Думаю, это заложено создателем, – произнес учитель задумчиво. – Люди всегда стремятся к одному и тому же – к бессмертию. Как только они близко подбираются к решению этой проблемы, происходит смена цивилизации. Тем, кто нас всех создал, явно невыгодно, чтобы люди жили бесконечно долго. Ему нужно, чтобы они перерождались снова и снова, учились чему-то новому каждый раз или же проходили то, что уже пережили, для лучшего закрепления, так сказать. Развивали свои души тем самым. И стражи должны следить за тем, чтобы никто посторонний не вмешивался в происходящее.
– Поэтому Разум прошлого мира выбросил меня. Но почему просто не убил?
– Потому что сделать это он уже не мог, – Арагур пожал плечами. – Ты начал переходить на новый этап. И страж не мог не понять, что происходит.
– Почему же он не стал моим учителем?
– Ты меня так спрашиваешь, словно я знаю, о чем мог думать другой страж, – фыркнул учитель. – Я могу лишь предполагать.
– Предположи, – предложил я.
– Хорошо. Давай подумаем. Скорее всего, переходить на новый этап ему было еще рано. Он знал об этом, поэтому отправил тебя дальше. Я не знаю, как я определил, что пришло мое время, просто ощутил это, когда ты шагнул в этот мир из портала. Просто понял, что именно тебя я буду учить. Именно тебе передам свои знания.
– Получается, стражи ничего не делают, просто наблюдают, – сказал я немного разочарованно. – И прогоняют время от времени тех, кто пришел не вовремя. И многих ты выгнал?
– Ни одного, – признался Арагур.
Я задумался. Судя по всему, меня ждет подобная участь в дальнейшем, но мне отчего-то совершенно не хотелось тысячелетиями наблюдать, как люди развиваются, а потом рушат построенное, откатываясь в своем развитии назад. Отчего-то мне казалось, что не все так просто и Разум вполне может повлиять на мир. Почему тогда Арагур думает иначе? Может ли быть, что стражи на самом деле отличаются друг от друга? Почему бы и нет. Возможно, у каждого из нас своя дорога, которая просто соприкасается однажды.
– И что с твоим учителем? Куда он делся?
– Ушел дальше. Не спрашивай меня, куда именно. Он просто открыл портал и шагнул в него. Больше я никогда его не видел. Сейчас я точно знаю, что стоит мне сделать то же самое, как я попаду куда мне надо. Но куда именно, толком не могу сказать.
– То есть тебя ждет следующий этап развития?
– Верно. Что будет там, мне неведомо. Как и то, что всех нас ожидает в самом конце. Но у меня есть одно предположение.
– Какое?
– Мне кажется, в самом конце нас ждет самая главная наша встреча. С создателем.
Я скептически хмыкнул. Когда-то я думал, что Разум – это бог. Как оказалось, я ошибался. Разум – это тот же человек, только наделенный необычной силой и выполняющий свою работу. Никакой не бог. По сути, просто маг. Что ж, гадать, что нас ждет когда-то там, через тучу лет, смысла нет, так что пока заниматься бессмысленным делом мне не хочется.
– Значит, политика невмешательства, да? Ты вполне мог предотвратить войны и все эти жертвоприношения, но вмешиваться тебе нельзя, даже несмотря на то, что ты мог это сделать.
– Верно, – Арагур перевел на меня серьезный взгляд. – Мне кажется, это часть обучения. Нам дана власть, но стоит запрет. Кто знает, что стало бы, если бы я вмешался. Возможно, мое существование просто стерли, и все.
Я не был согласен с Арагуром в этом вопросе, но решил не спорить. Поживем – увидим. Всё-таки тот старше меня на кучу лет. Даже до того, как встретить учителя, он успел побывать в сотне миров. Мало ли как я сам буду думать через тысячу лет.
– А эти листы? Книга? Зачем все это было? – поинтересовался я. – И почему твой учитель запер тебя так, что ты не мог выйти? Это вообще обязательно?
– Начнем с листов. Для начала хочу сказать, что части были разбросаны равномерно по всему миру. Это помогло мне с растяжением ауры. Почему книга? Не знаю. Просто когда учитель предложил мне разделить физическое тело на части, я представил себе именно книгу с девятью листами. Потом эти листы оставлял в местах, на которые указывал учитель. Это после я уже постарался собрать их как можно ближе друг к другу. Мне не хотелось, чтобы моему ученику пришлось обходить весь мир.
– То есть без такого разделения я не смогу растянуть ауру на весь мир?
– Почему? Сможешь, просто так быстрее. Полагаю, мой учитель тоже торопился. Ему не хотелось тратить сотни лет.
– А зачем он тебя приковал?
– Может потому, что я не хотел заменять его на посту? – спросил Арагур. – Ты ведь тоже не горишь желанием оказаться прикованным к стене в закрытой пещере на долгие, долгие годы?
– Не особо, – признался.
– Вот и я не горел. Почему-то мой учитель, в отличие от меня, считал, что в мире обязательно должен быть страж.
