Именно поэтому я постарался просто надорвать одну из нитей. Через какое-то время сделать это удалось – плетение медленно начало расползаться. Я не давал ему делать это быстро, придерживая, где надо. Через какое-то время от него ничего не осталось.
Мысленно выдохнув, я начал выбираться из своего не совсем обычного состояния. Оказалось, что сделать это не так просто. Чем-то это напоминало сонный паралич. Я вроде как понимал, что надо «проснуться», но сделать это не получалось.
Не успел я серьезно испугаться, как меня словно пробку вытолкало куда-то наверх. Распахнув глаза, судорожно вздохнул и повалился на землю, скрючиваясь. Перевернувшись на спину, раскинул руки в стороны и посмотрел на небо, цвет которого из-за ауры Арагура сложно было понять.
– Арагур? – хрипло позвал я, только сейчас понимая, что тот слишком долго молчит.
– Я здесь, – ответил Разум как-то приглушенно.
– У нас вышло?
– У тебя все получилось.
Почему-то в его голосе не слышалось радости, словно он до сих пор не осознал, что срок его заключения близится к концу.
Резко сев, я глянул в сторону дыры. Вот теперь стало видно, что проход ничем не закрыт.
– А где лист? – встревожился я.
– На твоей руке.
Поднявшись, я скинул силестин и посмотрел на свою руку. Действительно, мое запястье обхватывали девять тонких браслетов. Шумно выдохнув, хмыкнул. Наконец-то я их собрал. Даже как-то не верится.
– Что дальше? – поинтересовался я, облачаясь снова в силестин. Без него как-то не слишком уютно.
– Прыгай.
– Что? Прямо вот так просто? – удивился я, делая шаг в сторону темнеющего зева колодца.
– Можешь перед этим сплясать, – отозвался язвительно Арагур.
Прыгать не хотелось, но я напомнил себе, что убить меня не так просто, как кажется, поэтому шагнул вперед. Падение вниз напоминало то, благодаря которому я попал в этот мир.
«И долго мне так падать?» – спросил с беспокойством. Как-то мне не хотелось добраться до центра земли и сгореть в раскаленном ядре.
– Уже почти… Еще немного…
В этот момент я рухнул на что-то твердое. Если бы у меня было физическое тело, то сейчас оно превратилось бы в кусок мяса. А так силестин просто на некоторое время потерял свою форму, расплескавшись по поверхности, в которую я впечатался.
– Нельзя было предупредить?
Встав, я собрал силестин, который тут же принял форму тела. Вокруг царила непроницаемая темнота, отчего становилось довольно жутко. Подняв голову, заметил далеко вверху светлую точку. Так, если вспомнить строение вулкана, то сейчас я в его жерле. Все это выглядело довольно странно.
– Что дальше? – спросил, приседая и пытаясь понять, на чем я стою.
– Тебе нужно сломать эту преграду, – тут же отозвался Арагур. – Не спрашивай меня, как это сделать. Если бы я мог, то давно бы освободился сам.
Кивнув, сел и сосредоточился. Окружающая тишина и темнота напрягали, но я постарался не обращать на все это внимания. Вскоре ощущение тела исчезло, я почувствовал себя так, будто нахожусь где-то в невесомости.
Как и в прошлый раз, концентрация через какое-то время достигла такого уровня, что всё мое внимание было сосредоточено только на одном – проникнуть внутрь.
В этот раз это оказалось даже немного сложнее. Аура барьера была настолько плотной, что я едва смог протиснуться между ячейками. Но зато когда у меня это получилось, я почти услышал тихий треск. В тот же момент моя концентрация слетела, а меня выбросило в реальный мир.
Пол подо мной шел трещинами, сквозь которые пробивался желтоватый свет. Не успел я толком отреагировать, как все развалилось, а я снова рухнул вниз.
Новое падение было чуть лучше, чем прошлое, по той простой причине, что падать пришлось не так долго. Помня о барьере, я рефлекторно прикрыл голову, но, к моему удивлению, ничего сверху на меня не упало. Да и рядом тоже.
Убрав руки, я открыл глаза и осмотрелся. По идее, здесь внизу должны были лежать куски рухнувшего барьера, но ничего подобного не было, словно тот, пока падал, испарился.
– Наконец-то, – голос Арагура звучал облегченно.
Встав, я обернулся, замирая. Честно говоря, я никогда не пытался представить, как выглядит мой учитель, которого кто-то запер, без возможности выбраться. Сейчас я мог увидеть, как все это выглядит.
Оказалось, что свет излучала громадная круглая печать на стене. Светящиеся символы выглядели так, будто горели светло-желтым огнем. Посередине печати можно было увидеть призрачное тело человека, прибитого к той же самой стене тонкими иглами, похожими на сенбоны, на концах которых горели какие-то неизвестные мне буквы.
– Арагур? – спросил я, нахмурившись.
Как по мне, так всё это выглядело довольно болезненно. Пришпиленный к камню Разум напоминал витрувианского человека, раскинувшего руки и ноги в стороны.
– Ты рассчитывал встретить тут кого-то еще? – спросил Арагур, как-то невесело при этом хмыкнув.
– Что дальше? – задал я вопрос, встряхнувшись.
– Тебе нужно вытащить эти иглы. Это нужно сделать последовательно. Я буду говорить тебе, какую иглу тянуть. Только не прикасайся к буквам, они могут обжечь даже тебя. То есть душу.
– Понял, – ответил я и подошел ближе. Признаюсь честно, от Арагура веяло какой-то запредельной жутью. Подавив желание развернуться и уйти, я вопросительно посмотрел на учителя, ожидая, когда тот скажет, какую именно иглу тянуть.
– Слева, ближе к краю, внизу, – сказал Арагур.
Я поискал взглядом нужную иглу и, прежде чем прикоснуться к ней, вопросительно поглядел на учителя, чтобы тот подтвердил, правильно ли я его понял.
– Да, эту.
Перехватив тонкую иглу так, чтобы не прикасаться к горевшей на кончике синим огнем букве, я осторожно потянул. Та на удивление легко поддалась, выскальзывая из камня. Арагур что-то промычал, а потом выдохнул резко. И я подумал, что это может быть на самом деле больно.
Как бы мне ни хотелось поторопиться, учитель заставлял быть внимательным. В итоге я смирился и действовал медленно и осторожно.
– Осталась последняя, – выдохнул Арагур. В его голосе отчетливо слышалась болезненная интонация. Кажется, вся эта процедура не приносила ему приятных ощущений.
Последняя игла была вбита прямо по центру лба. Когда я до нее дотронулся, то заметил, как Арагур весь закаменел. Кажется, эта будет самой болезненной.
– Медленно или быстро? – спросил, смотря прямо в глаза учителя. Сейчас, когда он был чем-то вроде белесого тумана, определить их цвет не представлялось возможным, но почему-то я был уверен, что они должны быть светлыми.
– Быстро, – ответил учитель спустя некоторое время.
Кивнув, я перехватил иглу удобнее, замечая, что даже простое прикосновение к ней приносит боль Арагуру. Поджав губы, весь напрягся, а потом одним рывком выдернул иглу, отбрасывая её в сторону так, словно она была пропитана ядом и любая секунда могла быть для меня смертельной.
Глаза Арагура закатились от боли, а сам он рухнул вниз. Символы на печати налились ярким светом, запульсировали,
