царем и героем – над тобой еще целая иерархия, сначала человеческая, а потом нечеловеческая. Что все это даст овце? Да ничего, блядь! Более того, если овцы взбунтуются, ты их пинками и собаками затаришь в загон и не будешь им давать жрать и пить, пока либо бунт не кончится, либо они все сами по себе не передохнут.

– А что же делать овцам, чтобы подняться над собой?

– А вот смотри, дорогой мой человек по имени Казбек Мозгоев. Допустим, овцы внезапно прозрели. И ты уже собрался их опиздюливать, как ты умеешь и как мы рассмотрели всего десятью секундами раньше. Но не тут-то было. Внезапно вмешивается третья сила. Для овец появляется новая загородка. В ней неограниченный ресурс воды и пищи. Все овцы перебегают туда. Ты за ними – но тебя откидывает назад, раз за разом. Ты больше не властен над овцами. Нет, никто не применяет к тебе физического насилия. Это как такое особое айкидо. Тебя не трогают. Тебя просто изолируют от овец. И ты больше их не стрижешь и не режешь. Этому многовековому беспределу пришел конец. А овцы теперь, в условиях неизвестно откуда взявшегося изобилия, читают Байрона и изучают высшую математику. И потихоньку, из поколения в поколение осваивают суть мироздания. Сначала становясь равными тебе по интеллекту, а потом и превосходя тебя.

– Но как же целесообразность? Я же по-любому стою́ выше, чем овца!

– Бог мой! Кто сказал тебе такую глупость?! С чего ты это взял?!

– Да с того, что всегда было именно так!

– Тогда ты не Мозгоев, а Безмозгоев! Вот, смотри. Ты говоришь «всегда». А между прочим, отвечать ты можешь – более или менее адекватно – всего-то за то время, пока ты живешь сам эту жизнь. То есть за время, пока ты непрерывно находишься в одних и тех же декорациях и в непрерывном временном континууме – хотя даже это, друг мой, нуждается в доказательствах. А уж что было до тебя и, тем более, что будет после – этого ты контролировать не можешь никаким образом. Вот тебе и все твое «всегда было именно так». Дальше поехали. Тебя же не удивляет радиоприемник, нет? Ручку вращаешь, несущая частота гетеродина изменяется, воспроизводятся разные станции. А теперь представь себе, что ты и есть эта радиостанция, транслируемая на определенной длине волны. И если кто-то ручку-то повернет, то в тот же миг из динамика будешь уже не ты звучать, а кто-то другой! И таких континуумов бесконечное множество, и твой – всего лишь частный случай. И вовсе не ты на самом деле отвечаешь за поворот ручки, друг мой! А ты заладил – «всегда было именно так», – Док, похоже, выговорился.

Андрей приехал в гостиницу еще засветло. Поднялся в номер, открыл холодильник и понял, что весь его вечерний набор для позднего перекуса закончился. Сбежал вниз по лестнице и пошел пешком в соседний «Лидл» за едой. Идущая навстречу девушка улыбнулась ему. Андрей по инерции прошел несколько шагов вперед. Остановился. Развернулся. И пошел за ней.

Глава 14

Слушая гостью, Кадри с аппетитом расправлялась с дарами шведского стола. Маруллу она видела второй раз в жизни. Первый – когда они приезжали с Димитрой в ее родительский дом на западном побережье. Что приятно поразило Кадри в Марулле сегодня – то, что перед ней был совсем другой человек. Если в прошлый раз Марулла квохтала заботливой глуповатой мамашей-клушей – про таких мать Кадри говорила с презрительной усмешкой: из категории «больше одной вместе не собираться», – то сейчас перед Кадри сидела жесткая, расчетливая и чуждая сантиментов женщина. Да, она немного кокетливо ограничивала порции еды в своей тарелке, но при ее комплекции и возрасте такой подход был всего лишь досадной необходимостью.

– У Димитры только и речей что о тебе: Кадри то, Кадри сё… Вот, хочу познакомиться с тобой поближе.

– Давайте знакомиться. Только не будем ходить вокруг да около, – Кадри смотрела в упор на Маруллу, спокойно, но с вполне угадывавшимся во взгляде вызовом. – Что именно вас интересует?

Дими не умела лгать и скрывать. Наверняка проболталась мамаше об их постельных играх. Да, собственно, какая разница – проболталась и проболталась. Когда Кадри прилетела на остров, Света через свои знакомства и семейные связи мужа нашла Ди-митру. Димитра работала официанткой в модном баре-ресторане в самом центре городка и была не против сдать половину квартиры, что она сама снимала.

Кадри уже обладала солидным опытом совместного съема жилья в Лондоне. Такая жизнь имеет плюсы и минусы. Когда все вокруг осточертеет – а у всех случаются такие моменты, – конечно, соседи не самый лучший вариант. Зато если становится одиноко – и кто может избежать этих дней? – тогда соседка воспринимается как помощь, посланная тебе небом.

Когда Кадри пришла к Дими первый раз, та носилась кругами вокруг гладильной доски. У нее никак не получалось нормально выгладить форменную рубашку. Дими подпрыгивала как мячик, гремела пыхающим паром утюгом, злилась. Ее лицо раскраснелось. Кадри засмеялась – дай сюда, сейчас все сделаем, – и в несколько минут отгладила рубашку так, что можно было ставить свет и устраивать фотосессию на тему «Дими – самая сексапильная официантка в городе».

Дими завизжала от радости, опять подпрыгнула и поцеловала Кадри в щеку. Эта взбалмошная смешная девчонка просто покорила строгую холодную Кадри с первых минут. Шаг за шагом их отношения менялись: «мать – дочь», «подруга – подруга», а затем и «любовница – любовница». До Дими Кадри никогда не была с женщиной и поразилась, насколько легко, воздушно и ненавязчиво все у них получилось с самого первого раза.

Дими не ревновала Кадри к мужчинам. Кадри однажды спросила – почему? Дими стала тихой, серьезной, несколько минут молчала, а потом едва слышно произнесла:

– Ты можешь быть с кем угодно. Все равно любишь ты только меня.

Поначалу Кадри воспринимала их игры просто как новое ощущение, но со временем почувствовала, что Мышка значит для нее больше, чем просто живая кукла в постели. Ей больше нравился даже не секс, а неповторимое ощущение тепла, исходящего от Димитры. Это ощущение растворяло тяжелый осадок, что скопился в душе Кадри за годы. Конца-краю тому осадку и сейчас не было видно. Но стало его определенно меньше. И Кадри точно знала имя этой причины.

– Кадри! – Марулла подняла бокал «секс-он-зебич». – А скажи, тебя устраивает твоя жизнь?

Нормальный заход для начала.

– Что вы имеете в виду?

– Кадри, я имею в виду твою работу.

Кадри едва заметно поморщилась. Если это гадство назвать работой. Если это «подай – принеси – пошла вон» можно назвать «тем, что устраивает». Если жалкие девять сотен евриков за месяц каторги, в

Вы читаете Патч. Канун
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату