– А-а-а… Он вас баловал, наряжал, как куклу?
– Да… ну, да… он меня баловал. Он сказал, что если бы ты не была такой, ну, крутой, как он сказал, то я бы, ну я бы так перед тобой не… не расстилался…
– Да, я считаю, что она явно была с ним скорее ради денег, а не по любви, это учитывая, что он возраста ее матери… О какой там любви может идти речь, скорее всего, там корыстный расчет, не более того.
– Потом что-то он стал пить, выпивать, да?
– Да-а-а, сначала у нас всё было очень красиво, и мне понравилось его чувство юмора, его щедрость, его внимание, то, что он тоже очень любит музыку. Мы как-то вот на одной волне…
– Вы пели в барах в то время?
– Да, я работала в ресторане. Да, я пела. А ему это, как он говорил, ему это не очень нравилось.
– Где взять регулятор?
– Сделать его здесь нереально. С этой стороны Кольца нет технологии.
– Так где взять?
– Там же, где и барабанчики. У нас есть контакт. Нужно физически его забрать.
– Так-так… А сколько регуляторов нужно? Один модуль – один регулятор?
– Нет, мама. Регулятор предъявляется модулю оператором. Он как ключ. А дальше модуль подключается к инфосети Кольца и работает под управлением Кольца. Но в самый первый раз нужны все трое: модуль, оператор Кольца и регулятор.
– Понятно, сын. Я скажу папе.
– Хорошо. Я ему потом всё-всё объясню. С картинками и цифрами.
– Ревновал?
– Да он говорит: ой, зачем ты туда идешь, ты там непонятно кто…
– Ну, тогда вложил бы в вас деньги, сделал из вас звезду…
– Он же серьезную девушку ищет, с серьезными намерениями, для серьезных семейных отношений, а у нее там за спиной такая история…
– Аделечка! Значит, хочу зачитать, у нашей Адели есть определенные требования. Значит, во-первых, вы будете петь, это прямо вы мечтаете…
– Да, я мечтаю!..
– …это будет ваша карьера. Не будет убираться. Очень, значит, должна быть домработница, дарить цветы и подарки вы должны два раза в месяц…
– Ха-ха-ха, ну, можно и чаще!..
– …нужно финансово помочь маме и бабушке…
– Ну, так это же хорошо!
– Вы не поняли! Это за ваш счет, милый мой!..
– А что, я согласен, потому что я тоже помогаю своей маме…
– …и еще она будет заниматься благотворительностью. Правильно я прочитала из анкеты?
– Да, ну… я не говорю, что всё только за его счет, я тоже буду работать и как бы общий бюджет…
– Ну, если помогать маме и бабушке… А мама инвалид? Вы уточняйте просто…
– Не-е-ет, не-е-ет, не инвалид!
– Ну, я так понимаю, мама на пенсии…
– Да что вы! Какая пенсия, ей сорок пять лет! Вот, написано у меня: «живет в Испании», я так понимаю.
– Просто, ну-у-у, мы помогаем все в семье друг другу, то есть бабушке все мы как бы скидываемся, высылаем что-то, помогаем…
– Ну, так все равно, вы уточняйте, что это – надо делать!
– Адель, показывайте сюрприз…
– Слушай, малыш. А почему ты раньше молчал?
– Так мы же Посвящение всего неделю назад прошли. До Посвящения – кто ж мне такую информацию доверит?
– Понятно. Прости, сразу не подумала.
– Ладно, мам. Спи давай. Не залеживайся тут. Я пошел.
– Хорошо, Джонни. Спокойной ночи, маленький мой.
– Спокойной ночи, мама.
– …я за Лену!
– А я за Дарью!
– Ну, первая девушка тоже классная…
– Деньги копите, юноша! Что там – «классная», «не классная» – Адель не про вашу честь! Нет, не потянете. Ни Адель, ни Дашу. Короче, так. Я думаю, вы уже решили, к кому пойти. Идите. В любом случае мы вас поддержим. Проходите…
– …мне надоели потрясения всякие, мне хочется, чтобы рядом был человек, которому я по-настоящему нужна, и мне очень нравится, что он с головой, что он молодой парень, и он тоже любит музыку, и самое главное, чтобы нам было хорошо вместе…
– Я приглашаю всех выйти и поддержать Ивана!
– Лена, добрый день, я считаю, что ты растопила мое сердце. Хоть у тебя и были долгие отношения, но я думаю, что я смогу еще раз этот огонь поднять и расшевелить. Так что прошу пойти со мной!
– У нас сегодня есть пара – Иван и Елена! Если вы одиноки или вам понравился кто-то из участников сегодняшней программы, пишите, а я желаю, чтобы любимый человек обязательно сказал вам: «Давай поженимся!» Удачи!..
Глава 20
Ни письмами, ни звонками Жека не баловал. Всякий раз, когда Док, не вытерпев, звонил сам, отвечал скупо:
– Да так, ничего особенного, работаем пока…
Отшучивался:
– Когда будет? После дождичка в четверг, ну, или после тумана на шабад!
Док отдавал себе отчет, что выглядит глупо, но ничего поделать с собой не мог. Ждал, не находил себе места, надеялся. И прекрасно понимал, что в ситуации от него ничего не зависит. А хотелось бы, чтобы зависело. Только как?
С недавних пор Дока преследовал один и тот же сон. Он в концертном зале, за кулисами. А зал огромный, может, даже не зал, а дворец спорта. Начинался сон всегда с одного и того же. Док сидит в гримерке – видит кофры с одеждой, гитары в футлярах и на стойках, какие-то гитарные примочки и, наконец, понимает, что он – музыкант, и, судя по всему, не простой, а звездный. В комнате больше никого нет, свет приглушенный. Смотрит в зеркало, но лицо свое видит лишь в общих чертах. В ушах оживают внутриканальные мониторы:
– Готовность полторы минуты. Аншлаг. Начинаем. Свет, стартовый паттерн!
В зале запускаются лазеры и прожектора, потолочный свет фэйдером сводят в ноль, первые слайды транслируются на экран задника сцены.
– Готовность одна минута. Звук, подавайте интро!
Звукачи начинают транслировать в портал стартовый марш в исполнении духового оркестра длиной ровно тридцать две секунды.
– Ребята, при выходе через правую кулису аккуратнее. Плохо лежит кабельный тоннель, не споткнитесь. Ударник, перкуссия, бас, ритм – раз, два, три, пошли! Клавиши – выход через десять, девять, восемь…
Док сидит в гримерке и опять пытается увидеть свое лицо. А лица нет. Группа уже играет, и Док откуда-то знает, что остается тридцать два такта до вступления его соло. Вскакивает с кресла, надевает гитару, прописанную в сет-листе для двух первых композиций, и бежит к выходу на сцену. Зал ревет, танцпартер беснуется. До вступления «соляка» шестнадцать тактов… двенадцать…
Док выпрыгивает на авансцену. Зал начинает визжать и топать. Левой рукой машет залу, правой впихивает «гвоздь» акустического шнурка в торец гитарной деки. Гитарный стек хрюкает – но так и задумано: играем как всегда, немного грязно, небрежно, фирменным саундом, так, как нас любят! Восемь тактов… Четыре… Погнали!
Тут Док понимает, что никогда не держал гитары, не знает нот, не учился музыке. Кривой неумелый удар по струнам – стадион заполняется омерзительным фуззом его расстроенной гитары, перекрывающим пульсирующий слаженный групповой бит.
Каждый раз Док просыпался
