Карлос покрутил ручки, затем щелкнул выключателем. Приборчик на мгновение ожил, зашуршал, но тут же отключился. Лицо Карлоса осунулось. Он попытался вновь включить свое изобретение. На этот раз прибор издал высокий громкий писк и заглох.
– Прости, – сказал Карлос, смущенно глядя на Иви. – Я думал, что он заработает.
Иви рассматривала черную коробочку.
– Может быть, стоит соединить этот кончик провода вон с тем? – спросила она.
Карлос уставился на проводки.
– Ты права, эти концы не на своем месте.
Он по-новому скрутил друг с другом провода и снова щелкнул выключателем.
Из коробочки вырвался мощный электрический разряд. Он отшвырнул Карлоса и Иви к противоположной стене домика.
Луч света рванулся к фанерному потолку, прожег дыру в крыше домика и устремился в небо.
– Мать моя Малефисента! – выругался Карлос.
– Гоблины крылатые! – взвизгнула Иви. – Что происходит?
Они вдвоем протиснулись на балкон домика и уставились в небо. Луч света уходил все выше, выше и выше, он уже приближался к краю защитного купола.
Еще секунда, и луч прошел сквозь защитный купол с такой же легкостью, с какой прожег дыру в крыше домика на дереве.
Сверкнула молния, дрогнула земля, и на секунду в пробитом лучом света куполе показалось ночное небо. Черный ящичек ожил и начал издавать странные звуки: «Бип! Бип! Бип!»
Карлос и Иви бросились назад в домик, и Карлос взял свое устройство со стола. Приборчик продолжал издавать странные звуки.
Потом что-то случилось со стоявшим в углу телевизором. Он зашуршал, моргнул экраном и неожиданно ожил.
– Смотри! – крикнула Иви.
На экране, быстро сменяя друг друга, замелькало столько разных картинок, что от них начинала кружиться голова. Несколько секунд показывали говорящую собаку (увидев ее, Карлос вскрикнул от испуга). Затем показали пару близнецов, совершенно не похожих друг на друга (один мускулистый, спортивного вида, второй манерный, женственный, при этом они оба были чем-то неуловимо похожи на Мэл, только волосы у них оказались соломенно-желтыми, а не лиловыми).
Потом телевизор переключился на программу о двух мальчиках-подростках, которые, кажется, руководили госпиталем для супергероев.
– Смотри, смотри, сколько разных телеканалов! – закричал Карлос. – Я знал, я знал это! Знал, что они должны быть!
Иви рассмеялась. Но тут экран телевизора моргнул и погас, умерла и черная коробочка в руках Карлоса.
– В чем дело? – спросила Иви.
– Не знаю. Но ведь он же работал. Он пробился ненадолго сквозь купол, правда ведь? – Он притронулся пальцем к торцу коробочки, но тут же отдернул его. – Перегрелся.
– Да, он действительно пробился сквозь купол, по-другому все это не объяснишь, – согласилась Иви.
– Обещай, что никому не расскажешь о том, что здесь произошло, особенно про купол. Иначе у нас с тобой могут быть крупные неприятности.
– Обещаю, – вновь согласилась Иви, скрестив у себя за спиной пальцы. Как вы знаете, данное со скрещенными пальцами обещание силы не имеет.
– Отлично. Хочешь вернуться на вечеринку?
– А нужно? – спросила Иви. Ей совсем не улыбалось вновь оказаться запертой в каком-нибудь хитроумном шкафу.
– И то верно. А через пять минут по местному телевидению начнется твое любимое аурадонское шоу – «Принц Недели».
– Превосходно!
Неведомо для двух сидевших в домике на дереве подростков, далеко-далеко, в глубине Запретной крепости, скрывшейся в сером тумане на другом краю острова, ожил длинный черный посох. Венчавший его крупный алмаз проснулся и загорелся зеленым светом, набирая силу. Этот пробудившийся посох был самым грозным орудием сил Тьмы.
Задрожала стоявшая рядом со спрятанным посохом каменная статуя ворона. Вскоре птица расправила крылья, стряхивая с них пыль и каменную крошку. Еще секунда, и на месте статуи возник живой ворон с черными, как преддверие Ада, глазами. Это был Диабло, самый близкий друг и верный слуга злой волшебницы Малефисенты.
Диабло распушил перья и издал гортанный торжествующий клич. Зло вновь обрело крылья.
Зло ожило…
Глава 10
Совещание
Бен нервно крутил надетое на его палец кольцо с головой Зверя, ожидая, когда придут и займут свои места участники назначенного на сегодняшнее утро совещания Королевского Совета. В ушах Бена эхом продолжали звучать слова отца: «Крепче держи их в кулаке. Покажи им, кто здесь король».
Бен сжал пальцы, вспоминая мощный отцовский кулак. Насчет кулака отец говорил, конечно, в переносном смысле, но все же, все же… Бен с тревогой подумал о том, что сегодня ему придется в основном импровизировать.
– Готовы, ваше величество? – спросил Люмьер.
Бен глубоко вдохнул и, стараясь говорить как его отец, ответил:
– Да, благодарю, пригласите их.
Люмьер поклонился.
Хотя с тех пор, когда Люмьер был околдован и превращен в подсвечник, прошло уже много времени, от подсвечника в нем что-то сохранилось до сих пор, и Бен легко мог вообразить себе два язычка пламени, горящих на его вытянутых ладонях.
«Люмьер знает, кто он, – и счастлив быть Люмьером. А быть королем – намного сложнее, чем подсвечником?» – подумал Бен, и эта нелепая мысль почему-то успокоила его. Правда, ненадолго, пока в зал не вошли члены Совета. Увидев королевских советников, Бен вновь почувствовал себя неуютно.
«Они, конечно, очень симпатичные… До ужаса», – подумал Бен.
Почему он так боится, Бен и сам не понимал. Члены Совета вели себя очень дружелюбно и спокойно, переговаривались по дороге о вчерашнем рыцарском турнире, прикидывали, кто в этом году может выиграть Кубок. Продолжая непринужденно болтать, они занимали места, по рукам пошли кубки с пряным сидром, на столах появились сахарные плюшки.
Представителями со стороны Статистов были, как обычно, семь гномов, по-прежнему одетых в шахтерские робы и с колпаками на головах. Рядом с гномами (точнее, на краю лежавшего на столе толстого тома под названием «Гражданский кодекс и нормативные акты Аурадона») сидели, свесив лапки, мыши – те самые, что помогали в свое время Золушке выйти замуж за принца: хитрец Жак, пухленький Гус и миленькая Мэри. Мышиные представители в Совете не говорили, а скорее тоненько пищали, поэтому Бен понимал их только с помощью вставленного в ухо коммуникатора, переводившего все, что говорят участвующие в совещании животные.
Впрочем, такие хитроумные приспособления использовались многими членами Совета, а сами коммуникаторы входили в очень небольшое число по-прежнему разрешенных в Аурадоне магических предметов. Итак, с их помощью переводился на человеческий язык и становился понятным и мышиный писк, и лай далматинцев, и бульканье Флаундера. Сам Флаундер вместе с несколькими сестрами Ариэль (Бен никогда не мог запомнить их имена, тем более что все они начинались на «А») подъезжал сейчас к столу в большой медной ванне на колесиках, которую с несчастным видом катил Когсворт. У него сердце разрывалось при виде воды, выплескивавшейся на паркет через края ванны.
– Не брызгайтесь, пожалуйста! Я только что вытер здесь. Возьмите себя в руки, здесь вам не морской курорт. Вы понимаете? Не курорт. Здесь совещание Совета. Кор-р-ролевского Совета, – трубным голосом призывал
