Я неловко пихаю его связанными ногами, но он лишь смеется и хватает меня за волосы.
— Не пытайтесь сбежать, — шепчет он, крепче сжимая в кулаке мои волосы, от чего голова у меня начинает раскалываться. — Ну, куда вы пойдете? Только посмотрите на себя: больная, слабая и уставшая. И как далеко вы надеетесь уйти?
Пытаюсь вырваться, но Люциус хватает меня за руку, другой притягивая меня за волосы ближе к себе.
— Нет, — он даже не повышает голос. — Даже думать не смейте о побеге. А если вам все-таки удастся сбежать, то поверьте мне, вы будете жалеть об этом всю жизнь.
— Почему? — у меня даже нет сил говорить громко, я могу лишь шептать. — С чего бы мне сожалеть о том, что я буду подальше от вас?
Он издевательски улыбается.
— Вы, должно быть, забыли, что ваш маленький дружок в моей власти. — Он улыбается еще шире, когда я мертвенно бледнею. — О, да, я знаю на какие кнопки давить, чтобы вы меня слушались. Вы будете исполнять все мои желания, или я позабочусь о том, что Рональд Уизли испытает такие страдания и боль, какие и представить сложно. И я даже лично приму в этом участие.
Будь он проклят. Я в ловушке. Он прекрасно знает, что ради Рона я буду делать все, что он скажет.
— А теперь, — он вновь протягивает руку, — возьмите меня за руку и проследуйте со мной. Постарайтесь сделать то, что от вас требуют, без принуждения. Хотя бы на этот раз.
Неохотно я поднимаю вверх связанные руки, неуклюже протягивая ему пальцы. Он улыбается.
— Отлично. Возможно, вы все же не безнадежны.
Он медленно протягивает свою руку. Я невольно вздрагиваю от его прикосновения и последнее, что вижу перед тем, как мы аппарируем, — усмешку на его бледном лице.
Мы просачиваемся через аппарационное пространство и появляемся, будто из воздуха. Люциус стоит прямо, а я сжимаю руками виски, пытаясь собраться и избавиться от нескончаемой пульсирующей боли.
Наконец, я опускаю руки и прищуриваюсь.
Мы находимся перед огромным черным озером. Туман, будто покрывало, стелется над водой, освещаемой лунным светом.
Люциус подходит к воде, вытаскивая палочку, и заклинанием режет себе запястье, с шипением втягивая воздух от боли. Несколько капель его крови падают в воду. Он излечивает рану и делает шаг назад, произнося громко и четко:
— Я — один из потомков древнего и благородного рода Блэков, — его голос эхом раздается в тишине ночи, — и я приказываю пропустить меня.
Как только он заканчивает говорить, он поворачивается ко мне и вновь берет меня на руки.
— Вы не Блэк, — слабо говорю я, пытаясь привести мысли в порядок.
— Ну, надо же, какая ты проницательная. Твой ум никогда не перестанет меня удивлять.
— Ну, — выдыхаю я, закрывая глаза в изнеможении, — я просто удивлена…
Обрываю себя на полуслове, оставляя слова невысказанными.
— Я, может быть, и не Блэк, но я женат на одной из них, — отвечает он после короткой паузы. — Женившись на Нар… моей жене, я стал частью ее семьи. Моя кровь столь же эффективна, как и ее.
Чистокровные фанатики. Мне никогда не понять их извращенной логики.
— О, наконец-то.
Я открываю глаза и вижу маленькую лодку, появляющуюся из тумана. Она медленно приближается, покачиваясь на воде. На корме, отбрасывая жуткие тени, синим пламенем горит факел, освещая поверхность воды. Наконец, лодка тихо ударяется о берег.
Люциус ставит меня и сумку, что он нес, в лодку, затем сам встает позади меня и ногой отталкивается от берега. Я оборачиваюсь, глядя на удаляющийся берег. Мой шанс на побег…
Его руки обвиваются вокруг моей талии.
Я подпрыгиваю, чувствуя, как он крепче сжимает меня в своих руках, и это напоминает мне о кобре из программы «В мире животных», — мой папа очень любит эту передачу, — которая медленно сворачивается кольцами вокруг жертвы до тех пор, пока не задушит ее.
— Что вы делаете? — спрашиваю я.
Он смотрит на меня, на его лице застыла непроницаемая маска.
— Это озеро славится среди магглов, как наиболее опасное, — он почти шепчет. — Многие из них погибли, плавая здесь. А те немногие, кто выжил, сошли потом с ума. Принимая это во внимание, я бы посоветовал вам держаться за меня крепче. Поверьте, если бы в этом не было необходимости, я бы не позволил вам быть так близко.
Он еще сильнее сжимает объятия, и пусть мне это и не нравится, я перестаю вырываться. Я знаю, что он бы не стал так крепко прижимать меня к себе, если бы в этом не было необходимости. И совсем не похоже на то, что он ищет предлог, чтобы дотронуться до меня. Он слишком ясно дал понять, что испытывает ко мне лишь отвращение. И не раз.
Но все же… мне это не нравится. Мне не нравится, как сильно он держит меня, будто он хочет сломать мне ребра.
Я чувствую его прерывистое дыхание на своей шее.
И это мне тоже совсем не нравится.
Мы бесшумно плывем по озеру, лодка размеренно рассекает зеркальную поверхность воды. Луна освещает серебром синие глубины. От этой картины веет безмятежностью. Безопаснее и быть не может.
— Нет необходимости держать меня, — тихо говорю я. — Там ничего нет.
Я поднимаю на него глаза, но он продолжает смотреть на воду.
— Если нам повезет, то благодаря моему присутствию в лодке, они так и не высунутся из воды.
— Но почему…
— Шшш… — он резко обрывает меня. — Не очень умно с твоей стороны оповещать их о своем присутствии.
— Я и не собираюсь…
— Черт побери, ты можешь хоть раз сделать так, как тебе велено? — шипит Люциус, стараясь говорить как можно тише. — Я говорю это не ради своего блага. Если не хочешь сделать для себя только хуже, то заткнись!
Я сжимаю губы, зная, что нет смысла сейчас спорить с ним. Что-то беспокоит его, и я не хочу навлекать на себя еще больше неприятностей.
Мы тихо плывем по озеру, Люциус все еще крепко держит меня, хотя, кажется, что ничего уже не произойдет. Я чувствую стальные мышцы его рук даже через несколько слоев мантии.
Скольжу взглядом по воде: подернутая рябью лунная дорожка ярко выделяется на ее темном фоне. Порой мне кажется, что я вижу, как что-то движется под водой. Неяркое мерцание света, либо едва заметные движения чего-то невидимого.
На ум приходит ужасная мысль: Гарри рассказывал мне о пещере, где вода кишела мертвецами…
— Здесь ведь нет инферналов? — шепотом спрашиваю я, стараясь унять охватившую меня панику.
— Нет, — так же, шепотом, отвечает Люциус, — но эти существа столь же смертельны, если их спровоцировать. И твое происхождение — это уже достаточный аргумент для нападения. Так что не могла бы ты помолчать?
Мое происхождение? Что он имеет в виду?
А ты как думаешь?
Полагаю…
Грязнокровки. Именно это он имел в виду. И я
