Правильно, - радостно поддержал ее Леголас. – А после того, как насмотримся, сразу расху… расфи… расхе…
Сын, не тужься, основную мысль ты до всех донес, - язвительно сказал Трандуил.
Значит, идем громить средийашье, - подытожил Элронд.
А вот сейчас своим поведением вы наглядно продемонстрировала несомненный плюс ипостаси творца, - наставительно сказал Моргот.
Это какой же? – не понял Элронд.
Все, что в мире ни делается, делается во благо и по изволению творца.
Что-то полезли вы в какие-то дебри, - Эредин проводил заинтересованным взглядом симпатичную девушку, которая работала у Моргота в качестве обслуживающего персонала и приносила гостям к столу еду и напитки (к которым, впрочем, никто, кроме Эредина и Маши, не притронулся, видимо из опасений извратиться через еду и питье). – А, девчонки, - он посмотрел сначала на Галадриэль, которая сидела от него справа, затем – на Машу, которая сидела слева, причем обоих дам эльф приобнимал за плечи. – Пока они тут умничают и про местное мироустройство рассуждают, мож мы тройничок организуем, а?
При этих его словах Маша поперхнулась соком, а Галадриэль – слюной. Остальные, забыв о теме беседы, воззрились на Эредина.
Нахал! – Галадриэль, опомнившись, скинула со своего плеча руку эльфа.
Юноша, ты что себе позволяешь? – возмутился Моргот. – Так извращать эльфов даже мне в голову не приходило!
Да прям там, не приходило, - пробурчала Маша. – А как же Лючиэнь? Поди, на нее у тебя мно-ого интересных планов было.
По-моему, мы загостились, - оценил ситуацию Элронд.
По-моему, тоже, - поспешила согласиться Галадриэль, отодвигаясь от Эредина.
Ну я же сказал – скукота! – заявил ничуть не смущенный реакцией окружающих на его предложение ольх. – Все девки тут страшные, а те, которые нормальные, почему-то фордыбачатся и изображают из себя целок – это на пятой-то тысяче лет. Довольно странное поведение, не находишь, Владычица?
Надеюсь, вскоре тебе представится возможность направить свою энергию в другое русло и в полной мере проявить свои деструктивные наклонности, - ядовито парировала Галадриэль, без сомнения жалея, что у нее здесь нет магической силы и, соответственно, возможности проучить наглого эльфа.
========== ЕСТЬ ТАКИЕ ГОЛОСА - ДЫБОМ ВСТАНУТ ВОЛОСА. ГЛАВА 15, в которой герои готовятся к атаке, а Маша признается в любви Эредину ==========
Путники достигли вожделенного леса, когда день уже клонился к вечеру. Поэтому, как бы ни было велико желание средиземцев поскорее приступить к зачистке территории, все-таки решено было оставить это приятное занятие на утро, а в данный момент располагаться на ночлег.
Маша с Эредином уселись в стороне от своих спутников, которые, к слову, всю дорогу от Тангородрима до Леголасии совместно дулись на Эредина за то, что он оскорбил Владычицу. Эредину на сгрибленные лица средиземцев было, по всему видно, наплевать, зато Маша приняла эту ситуацию близко к сердцу и затаила на них ответную обиду.
А вот подорвать нахрен этот Морготов завод – и всего делов, - тихонько сказала Маша Эредину, оборачиваясь и глядя на корпуса, которые остались у путешественников позади.
Разумно, - согласился Эредин. – А почему ты шепотом? – тоже на всякий случай тихо спросил он у Маши.
Не хочу им такую шикарную идею подавать, - девушка злобно зыркнула на группу средиземцев. – Мне за державу обидно в твоем лице.
Это как? – не понял Эредин.
А потому что ты, за их интересы впираясь, ногу повредил, а они хоть бы спасибо сказали. Еще смеют обижаются на тебя за то, что ты ихней Владычице предложил, видите ли, что-то там неподобающее.
А-а, ну да, - согласился Эредин.
Я бы их вообще нахрен бросила тут на произвол судьбы, - снова заговорщицки зашептала Маша на ухо эльфу. – Пусть бы сами разбирались со своими проблемами. Потому что мы без них обойдемся, а они без нас – фиг. Да вот только как от них отделаться? Они же будут лица делать, но сами теперь ни в жизнь не отвяжутся. Так и будут за нами таскаться.
Да и хрен с ними, - отмахнулся Эредин. – Ты у Моргота еды захватила?
А как же! И поесть, и попить. Эти носы заворотили, а я-то не гордая. У меня никакой предвзятости по поводу вражьей сучности к этому Морготу нет. И я не боюсь, что его еда и питье на меня как-то не так подействуют. А дорога нам предстоит, быть может, дальняя, так почему мы-то с тобой страдать должны?
Вот все-таки что в вас, в dhoine хорошо, так это ваша хозяйственность. Хоть весь мир гори гаром, а вы про бытовуху подумать не забудете, - заметил Эредин. – Ценное качество, между прочим. Не грех и нам такой практичности поучиться.
Маша разложила на покрывале еду. Воздух тут же наполнился аппетитными запахами всяких яств и вкусностей. Голодные средиземцы, которые уже употребили большую часть своих запасов и теперь перешли на режим жесткой экономии, заводили носами и, бросая косые (и завистливые) взгляды на Эредина с Машей, стоически сглатывали слюну и пытались изображать на лицах безразличие и гордое терпение.
Сейчас слюной захлебнутся, - злорадно зашипела Маша, с аппетитом наворачивая копченую грудинку с черным хлебом.
Угу, - с набитым ртом кивнул Эредин. – Передай мне вон ту бутылку.
Это наверное Морготское собственного изготовления, - предположила Маша. – Видел, какие у него виноградники?
Видел. Давай, за то, чтоб завтрашний день нас порадовал чем-нибудь интересненьким, - Эредин чокнулся бутылкой со стаканом, который взяла в руки Маша.
Давай только без фанатизма сегодня, - попросила она. – А то упьемся, а я завтра с бодуняги всю Леголасию заблюю. А может, еще и на Трандуилию останется.
Да мы только чисто символически, по несколько капель, - успокоил Машу Эредин.
О-ой мороз моро-оз, не-е морозь меня-а-а!!! – над просторами Леголасии разворачивалась и ширилась льющаяся рекой песня, особенно актуальная в летней ночи. Песнь про морозную русскую зиму слушало озеро и звезды, смотрящие в него с высоких небес.
Эредин, лежащий на траве, закинув руки за голову с удовольствием внимал Машиному пению. Остальные от восторгов пока воздерживались, но на них мнение Маше было наплевать. Ее душа просила песен – и Маша пела. Завершив обращение к морозу, она поведала благодарным и не очень слушателям о том, как ей малым-мало спалось и что во сне привиделось, рассказала им, что такое осень, и поделилась душещипательной историей о трудной доле черного кота, живущего за углом.
Да сколько ж можно! – возопила наконец Галадриэль, которая явно привыкла к иным песням и в ином исполнении.
Не любо – не
