Имеют право, - подал голос Имлерих. – На их месте я поступил бы так же. И кто бы меня осудил?
А наш многомудрый Ге’эльс оказался не готов к такому повороту событий. Как выясняется, хорошо управлять нами он мог, лишь имея за спиной твой авторитет и военную мощь, - язвительно сказала Дариэль. – Когда ему пришлось взять бразды правления в свои руки, в том числе заняться вопросами обороноспособности и снабжения, оказалось, что его инновации не приносят желаемого результата. И все, что строили сначала Ауберон, а затем и ты, стало рушиться, как карточный домик.
А что же новый предводитель Красных Всадников? – спросил Эредин. – Кто он вообще такой?
Молодой субтильный хлыщ в раззолоченных доспехах, - презрительно сказала Дариэль. – Ты его, пожалуй что, и не вспомнишь. Представитель нашей золотой молодежи. Три года назад с треском провалил экзамен абсолютно по всем видам боя. К экзамену по теории допущен не был. А жаль. Думаю, он обогатил бы наших профессоров и ведающих новыми знаниями, нестандартно интерпретируя базовые принципы изучаемых в нашей Академии предметов, а также альтернативно трактуя общеизвестные события, например, по истории Лары Доррен или того же пророчества Итлины.
Как такое убожество могло стать предводителем Красных Всадников?
Будучи внучатым племянником Ге’эльса? Да легко! – скривила губы в презрительной усмешке Дариэль.
Ге’эльс? – Эредин вопросительно посмотрел на своего наместника.
Тебе, король, хорошо! – взвился Ге’эльс. – У тебя нет голосистых и прилипчивых сестриц, обремененных многочисленным и никчемным потомством! И куда прикажешь эту бездарь деть? Особенно если бабки-мамки-тетки-няньки воют в двадцать глоток: «пристрой дитятко!» Мы, ольхи, всегда свято чтили семейные узы.
Я заработал это звание, беззаветно и преданно служа народу ольх, не жалея ни крови, ни жизни для защиты своего народа, - Эредин ударил себя кулаком в грудь. – А ты поставил на это место какую-то никчемную шваль? Знаешь, кто ты после этого?
Ге’эльс попятился от начинающего вставать с трона разъяренного короля. Карантир с Имлерихом переглянулись и пожали плечами, явно не собираясь удерживать Эредина от расправы над наместником. И неизвестно, что стало бы с Ге’эльсом, если бы своды дворца Тир на Лиа не огласили истошные то ли вопли, то ли завывания:
О божи, коко мущщыно! Я прошу у тибе шину! И я качу на тибе бочку! И точ… Бля! Ик! Пиздец, хде я? Ксюх, ебать тя в рот, ну и самогону ты в этот раз нахуярила! А, допеть же ж надо. И точку!!! – голос сорвался на запредельной ноте в душераздирающий визг и, к счастью, смолк, щадя слух присутствующих в тронной зале эльфов.
Потрясенный этим шедевром певческого искусства, Эредин плюхнулся обратно на трон. Ге’эльс, который мысленно уже попрощался с жизнью, осел на ковровую дорожку, обессмыслившимся взором глядя на Эредина.
Что это было? – полушепотом вопросила Дариэль, но среди внезапно наступившей гнетущей тишины ее приглушенный голос прозвучал у всех в ушах почти как гром.
Это Ге’эльсова лягушонка в коробчонке приехала и возвестила о своем прибытии, - пискнула из-за спинки трона Маша.
Это ж молодая! – Имлерих стукнул себя ладнонью по лбу. – Которая Шип Плюнь! Оклемалась, родимая! А мы-то про нее и забыли!
Очень вовремя, - Эредин выдохнул, расслабляясь. Безумная ярость, застилающая ему глаза, требующая жертв и крови, отпустила. Он уже более-менее спокойно посмотрел на белого, как мел, Ге’эльса, мысленно попрощавшегося с жизнью, и, давя в себе остатки еще тлеющей злости, криво ухмыльнулся:
Забыл сказать. А мы ж тебе невесту нашли.
Кого? Чего? – Ге’эльс инстинктивно попытался отодвинуться подальше от трона и Эредина.
Слышишь, как поет? Соловьем заливается. Наверное, от любовного томления. Имлерих, приведи молодую. А то, неровен час, заплутает в наших лабиринтах. Пора явить невесту пред светлы очи жениха. Пусть ценит королевскую милость. Он меня, скотина такая, конечно, предал. Но я – великодушный и добрый король. Я на него не в обиде. Даже напротив, дарую ему не только жизнь, но и невесту в придачу. Благодари, мразь! Руку целуй! – Эредин протянул кисть в лубке к лицу Ге’эльса, и тому ничего не оставалось, как податься обратно к трону и приложиться губами к твердому материалу, фиксирующему в неподвижности кисть и пальцы.
– Где улыбка, разлитая по лицу! – Эредин сделал резкое движение рукой, разбивая Ге’эльсу лицо. – Не вижу радости!
Ге’эльс было наспех скривил в подобии улыбки разбитые губы, но она в момент сбежала с его лица при виде своей нареченной - Анны-Марии-Луизы-Берты-Фредегонды Доннапедровны Шип Плюнь Пеньблевеллы дважды де Ре, которая, шатаясь из стороны в сторону, вбрела в залу.
О! – она раскинула руки в жесте неопределенного назначения. – А это чего это… тут это… вы это… хто ваще?
Замуж пойдешь? – Имлерих, возникший позади нее на пороге, придал невесте ускорение, и она, тут же потеряв и без того шаткое равновесие, рыбкой нырнула вперед навстречу своей судьбе.
А я вот ща не поэл, - поднимаясь с ковра и помотав головой, заявила молодая. – Я хде?
На Тир на Лиа, - пояснил с трона Эредин. – А во-он тот тощий и противный старый эльф – твой жених. Замуж за него пойдешь?
Да мне замуж – как два пальца обоссать! – заявила дважды де Ре. – Выпить есть, а? Сушняк, бля, долбит… Я, если хотите знать, замужом была два раз. Да-а! За таким важным хером, что пиздец! Ага. Токо как его звали, я ни хуя не помню.
Анна-Мария и так далее дважды де Ре огляделась.
Хде я, ёптить?
На Тир на Лиа, - терпеливо пояснил Эредин. – Во дворце короля ольх.
Ой, чё-то тут как-то стрёмно, - де Ре с тоской огляделась по сторонам. – Ни палаток со шмотками, ни мордобойки-рыгаловки, ни помойки, ни угла, за которым поссать можно. Даже ларька с куревом поблизости нет. Как вы живете-то в такой дыре?
Да маемся, конечно, - дипломатично вздохнул Эредин, в то время как Дариэль, замершая у его трона, и Ге’эльс, застывший на ковре перед Эредином, уже были готовы грохнуться в обморок.
Хуйня этот ваш Тир, - заявила дважды де Ре. – Я сейчас обоссусь, - торжественно оповестила она весь эльфский бомонд.
Имлерих, выкинь ее отсюда! – заорал Эредин. – Еще не хватает, чтобы она мне в тронной зале ковер обдудонила!
А я нашел другую! – заорала очередной шедевр песенного творчества гражданка Шип Плюнь, в то время как Имлерих, подхватив ее поперек живота, быстро поволок даму вон из тронной залы. – Хоть и
