Как вариант, можно, не мудрствуя лукаво, начать с Эвелины. Но что-то мне подсказывает, что Йорвет будет крайне недоволен, если я попытаюсь вовлечь его подружку в это дело. Он начнет возмущаться, говорить пламенные речи, подводить идейные базы… На самом деле Йорвет будет за нее волноваться, поэтому не захочет отпускать на это сомнительное мероприятие, хоть бы даже и со мной. И его можно понять. Я бы тоже не позволил своей женщине участвовать в подобной авантюре. А поэтому решено: выбираю низушка».
Однако уже менее, чем через час Геральт стоял на берегу Понтара у рыбацкого причала, задумчиво глядя на ухо искомого низушка, которое он держал в руке. Сам же Гуго Хофф, как только что выяснил ведьмак, навеки упокоился на дне реки, а вместе с ним там же теперь были похоронены надежды Геральта на то, что ему удастся обойтись без Эвелины, а следовательно — и без ворчания Йорвета по этому поводу.
«Ладно, — подумал ведьмак, не спеша направляясь к дому, — делать нечего, придется рассказать все эльфке и просить у нее помощи. Может, как-то удастся поговорить с ней наедине, чтобы Йорвета поблизости не было? Впрочем, один хрен. Он все равно узнает и будет бухтеть еще сильнее».
Эвелину Геральт застал сидящей за столом и вяло ковыряющей ложкой кашу в миске. Вид у эльфки при этом был то ли задумчивый, то ли расстроенный. Йорвет, конечно же, был тоже дома. Сидел на кровати, подобрав под себя ноги, хмурился и время от времени бросал сердитые взгляды на свою подругу.
«Голубки поругались, — сделал вывод Геральт. — Просто прелестно. Мне только этого еще не хватало. Это значит, Йорвет будет не просто бухтеть — скорее всего, меня ожидает семейная сцена с разборками, взаимными обвинениями и оскорблениями, вероятно, женскими слезами и надутым эльфом, твердым, как скала. Потом лед, конечно, подтает, эльф смягчится, последует бурное примирение… И поди попробуй тогда вытащи Эвелину из кровати непокобелимого эльфа».
— Привет, — для начала поздоровался со всеми сразу Геральт. — Эвелин, у меня к тебе есть разговор.
— А? — эльфка, отложив ложку, обернулась к Геральту, не выказывая, впрочем, особого желания общаться.
— Ты знаешь низушка-травника, что живет за Новиградским мостом недалеко от тракта?
— Конечно.
— В общем, он просил тебе передать…
— Что-о? — вскочивший с кровати Йорвет в мгновение ока оказался рядом с Эвелиной. — Ты договорилась с Геральтом за моей спиной? Обещала же подумать, а сама попросила его сбегать к травнику?
— Йорвет! Прекрати сейчас же истерику свою! — вспыхнула Эвелина. — Ничего я Геральту не говорила. Он сейчас имеет в виду совсем другое.
— Другое? Что именно — другое? — Геральт переводил непонимающий взгляд с взъерошенной Эвелины на нахохленного и сердитого Йорвета и обратно. — Вы о чем вообще говорите сейчас?
— Я беременна! — заявила Эвелина ведьмаку, в то время как Йорвет продолжал сверлить ее испепеляющим взглядом своего единственного глаза.
— Опаньки, — выдохнул Геральт, машинально присаживаясь на лавку.
В комнате повисла пауза, в течение которой ведьмак осмыслял услышанное, а эльфы продолжали войну взглядов.
— Но погодите, как же так? — ведьмак потер лоб. — То есть, вот вся эта ваша эльфская хренотень про овуляцию раз в десять лет. А вы вместе меньше месяца. Я, конечно, понимаю, что Йорвет из твоей, Эвелин, кровати почти не вылезал, но все-таки так быстро?
— Ну-у, видимо этот самый раз в десять лет именно сейчас и наступил, — развел руками несколько успокоившийся Йорвет. — Понимаешь, вот звезды так встали…
— Звезды? По-моему они-то тут вовсе ни при чем. Встало в данном случае кое-что другое, — заметил Геральт.
— А я не понимаю, чего ты-то так расстроился? — снова начал кипятиться Йорвет. — Это мне надо волноваться и башку ломать, как нам с Эвелиной быть и что в создавшейся ситуации делать? Хотя, как по мне, так все ясно — ей надо ехать в Верген и рожать.
— Просто я хотел предложить Эвелине работку для улучшения материального положения. Но с учетом ее состояния, ни о чем таком теперь не может быть и речи. Придется мне где-то искать другого верхолаза.
— Геральт, вообще-то я беременная, а не увечная. И мое состояние на данный момент позволяет мне делать все то же, что я делала и раньше, — возразила Эвелина.
— Эвелин, все. Это не обсуждается, — отрезал Геральт. — Я найду другого.
— А как же материальное благополучие? — не сдавалась Эвелина. — Вообще-то с учетом появления эльфенка денежки мне бы не помешали.
— Эвелина, втравливать беременную женщину в такое опасное предприятие, как ограбление Дома Борсоди, я не могу. Если с тобой что-то случится, Йорвет мне в жизни этого не простит. Да и я сам себе не прощу.
— Блин, это шовинизм какой-то, дискриминация по половому признаку, — проворчала Эвелина.
— Это вы что, собрались Дом Борсоди грабить? — неожиданно заинтересовался Йорвет.
— Ну да. Это вот то самое дело, ради которого меня и попросили тут задержаться, — сказала Эвелина. — Для этого ты мне записку тогда и приносил. То есть мне передали, что для меня может наклюнуться денежная работка, правда, не сказали, какая именно. Да впрочем, теперь это уже и неважно. Видишь, Геральт уперся, а значит плакали наши денежки.
— Геральт абсолютно прав, — сказал Йорвет. — И даже если бы он вдруг каким-то чудом согласился взять тебя, я бы все равно тебя никуда не пустил. А что касается пополнения нашего с
