— Зачем мы здесь?
— Мы здесь для того, — кто-то хлопнул его по плечу; Кирилл, обернувшись, встретился взглядом с серыми льдинками глаз парня, который выглядел едва ли старше его самого, — чтобы поведать тебе о твоем наследии. Разве не весело? Кровь не бурлит от желания скорее всё узнать, а?
— Алексей, — не оборачиваясь, предостерегающе бросил Ник через плечо.
— Всё-всё, умолкаю. Кстати, ты где прятался?
— Понять бы ещё, о чём ты толкуешь, — отмахнулся Кирилл, непонимающе пожав плечами.
— Мы искали тебя. Я даже встречался с твоим… э-э-э, наставником. Он тот ещё тип, согласен?
— Это тебя не касается, — Кирилл стряхнул с плеча руку Алексея. — И спасибо за неудавшуюся попытку меня найти.
— Ник, а мне говорили, что это у тебя скверный характер, — улыбнулся чародей и замер у порога, махнув на прощание рукой. — Свидимся ещё как-нибудь. Когда придётся лечить твою рану. Не за что, кстати.
Дом, несмотря на скромную обстановку — минимальное количество мебели и лишь самые необходимые предметы обихода, — оказался вполне уютным. Внутри пахло целебными травами и еловыми шишками, разбросанными по углам. У стены горел камин, разливая по комнате живительное тепло.
— Напоминает мне дом травника, — задумчиво вымолвил Кирилл, рассматривая старинный гобелен, растянутый по всей противоположной от камина стене. — Разве что растений поменьше. Да и пыли, тоже.
— Здесь живет наш связной, который и помог нам устроить ту засаду на конвой, — мужчина прислонился к стене, скрестив руки на груди. Задумался.
— Я не думал, что вернусь сюда, — Кирилл замер напротив отца, нервно взъерошил волосы. — То есть, я собирался… лелеял эту надежду будучи маленьким. А потом всё как-то забылось, стало привычным. Я ведь не знал, что ты выжил. Детская память стирает такие негативные воспоминания. Выходит, что зря я думал, будто у меня здесь ничего не осталось?
Он опешил на мгновение, когда сильные руки отца стиснули его в объятиях, словно разрушая слой барьера между ними.
— Прости, что не был рядом.
— Не твоя вина, — Кирилл ответил на объятие, мысленно возвращаясь в моменты из детства, когда отец всегда был рядом, когда мир их ещё не разделился на «до» и «после».
— Жаль, что мама не видит, каким ты стал.
— Да… мне тоже, — он стиснул зубы, изо всех сил стараясь удержать горячий ком, застрявший в горле. — Что ты делал всё это время?
— Прятался, — Ник разомкнул объятия и отошёл к камину, подбросив в огонь несколько сухих поленьев, — ждал, собирал всевозможную информацию, искал тебя.
— Прятался? От кого? Что вообще происходит? Тот тип в больнице, зачем ему я? Зачем ему все вы?!
— Он был одним из нас. Когда-то. Не всем дано узнать правду и не возжелать власти.
— Как же всё это знакомо, — Кирилл покачал головой, криво усмехнувшись.
— Это долгая история, которая охватывает не одно тысячелетие. Скажи мне, что ты знаешь про легенды о Дикой Охоте? — Ник взглянул на сына, увидев на его лице тень отвращения и злости. — Помнишь, как они гнались за нами? В ту ночь, когда ты исчез, именно они гнались за нами. Ты ведь видел всё сам.
— Я видел их и потом. В том, другом мире. Даже жил некоторое время с ними.
— Что? Но как? — Ник вскинул брови. Удивление сменилось мрачным взглядом. Тени залегли на лице. — Они бы не отпустили тебя.
— Я сбежал.
— От Дикой Охоты невозможно сбежать. Их чародеи могут выследить тебя даже в сотнях других миров.
— Стоп. Откуда ты всё это знаешь? Мне просто повезло попасть в мир, где мне помогли выжить, обучили использовать свой «дар», рассказали про Старшую Кровь. Но ты… Откуда тебе всё это известно?
— Не только тот мир обладает подобными знаниями. Многие тысячелетия подобные мне хранили секреты, которые нельзя просто взять и предъявить миру. Нельзя рассказать правду о том, почему был основан наш орден, и что он обязан защищать. Ты и те, кто обладает геном… Впрочем, — Ник вздохнул, в таком знакомом для Кирилла жесте запустив пятерню в волосы, — ты и так всё узнал бы. Присядь. Разговор обещает быть долгим.
***
Дождь лил не переставая, стекал с дорожных плащей, отбивая ритм по натянутым до глаз капюшонам. Туман, сырой и промозглый, стелился над землёй, растекаясь среди развороченных телег. Тракт, огибая холмы, тянулся на север. Лютик сглотнул, бросая взгляды на мёртвые тела солдат и простых кметов, которым не повезло оказаться на пути армии или обычных разбойников, охочих до чужого добра. Во рву, в который ручьями стекались дождевые воды, сиротливо повалившись на бок лежал фургон: разграбленный и разбитый. Мильва выругалась, осадила коня.
— Не крестьяне. Надеялась я, что хоть немного ещё сможем пройти, не нарвавшись на разбойников. Нужно двигать на восток. Там ещё может быть более или менее спокойно. Армия не сунется в те края.
— Нет. На восток мне ходу нет, — буркнул ведьмак, пустым взглядом уставившись перед собой. — Время — бесценная роскошь, которую я не могу себе позволить.
— Два, максимум три дня в пути, а там и резвее можно.
— Нет. И точка.
— Послушал бы ты её, — подал голос Лютик, взглянув на товарища. — Не хочется мне нильфам дорогу переходить.
— Мне одному будет сподручнее, говорил вам ведь уже. Зачем ты поплёлся за мной, Лютик? Сидел бы сейчас у дриад, ублажал бы их своими байками.
— Хочешь сказать, что мы обуза для тебя? — вскипела Мильва, едва ли не зашипев, словно дикая кошка. — Ох и дурень же ты, хоть и седой.
— Брось, Мильва, — махнул рукой трубадур. — Ему опять сон снился. По мрачной физиономии всё видно.
— Теперь мы будем на каждый сон друг друга желчью поливать? Так, что ли, ведьм?
— Чего ты хочешь, Мильва? — ведьмак вздохнул. — Извинений? Я оскорбил тебя правдой?
— Что на этот раз снилось? — вклинился Лютик и лучница сжала губы в тонкую полоску, оборвав колкое словцо, готовое сорваться с языка. — Тебе не надоело всё в себе держать?
— А тебе не надоело любопытствовать? — Геральт ощерился, сплюнул. Плотва под ним заплясала на месте, словно почувствовав настроение хозяина. — Хочешь знать, почему я так тороплюсь, Лютик? Я скажу тебе. Три дня назад мне снилась смерть. Снилась Цири.
