Я молча со всей силы втыкаю копье рядом с ней. С вызовом смотрю на Тодда. Он усмехается и дает знак церберам. Они подбегают и осторожно относят Брукс к врачам. Поворачиваюсь к заключенным. Лестер выглядит недовольным, но это быстро сменяется улыбкой. Он кланяется мне. Анхель кивает, вытирает ладонью лоб.
- Еще кто-нибудь желает попытать счастье? – спрашивает Тодд. Женщины-добровольцы из Дистрикта-2 отступают в толпу. – Тогда номер 2-137 на сцену.
Я поднимаюсь по лестнице, по пути вытирая кровь с лица. Лесли Штук выглядит не наигранно счастливой и когда я встаю рядом с ней, она не скрывает радости в голосе спрашивая:
- Как вас зовут?
Я смотрю перед собой прямо в камеру.
- Мирта Дагер.
- Аплодисменты первому трибуту из Дистрикта-2!
Мне аплодируют громче всех. Нужно что-нибудь сделать, нужно начинать играть уже сейчас. Камера все еще направлена на меня. Я улыбаюсь и повторяю свой жест, который показала Грейс Гламур вечность назад. О, как же мне хочется, чтобы она увидела это, а она наверняка смотрит. Все смотрят эту незабываемую Жатву.
Наконец овации стихают. Остается выбрать еще троих участников. И, кажется, я знаю, кто это будет.
Трибута-мужчину из Дистрикта-2 тоже не удается определить сразу. Анхель Росс вызывается добровольцем. Ему предстоит сражаться против представителя из шайки Брукс. Оружия он никакого не выбирает, только обматывает руки тканью. Несколько раз я наблюдала как он легко боксирует с другими заключенными. Делает он это профессионально и мне кажется, что этому он успел научиться в Академии.
Обычно занятия по боксу шли как дополнительные, мало кто из учеников хотел этим заниматься. Непрактично. Голыми руками хорошо подготовленного противника не убить. А вот Лайм Рэйб – четвертая воспитанница Магнуса Стерлинга Шара, в свое время доказала обратное. У нее настолько хорошо был поставлен удар, что никакое оружие кулаки бы не заменило.
Бой длится недолго. Анхель легко уклоняется от меча и наносит точный удар прямо в висок сопернику, отправляя его в нокаут. Бой со вторым противником длится дольше, но Анхель вновь одерживает верх. Всего он выстоял пять поединков, и когда Лесли Штук спрашивает его имя, он, сильно запыхавшись, едва его произносит.
Мы жмем друг другу руки и встаем рядом с другими трибутами.
Наступает очередь Дистрикта-1. Лилит Хэлл без боя занимает место трибута, а Лестер Вильямс, который так же, как она, вызывается добровольцем, совсем не рад тому, что против него никто не выступает. Это очень плохо: мне так хотелось посмотреть на то, как он убивает.
Наконец, все двадцать пять участников отобраны. Комендант зачитывает договор, пока каждого из нас снимает камера. Когда речь заканчивается, камеры отключаются.
- Внимание заключенные! – Тодд становится напротив нас. – Хочу вас поздравить. Вам действительно выпал уникальный шанс. Хочу сказать, что вы счастливчики. – Он обводит нас хмурым взглядом. Мне кажется, будь его воля, он бы с удовольствием с кем-нибудь из нас поменялся. – Удачи вам.
И он с каждым прощается за руку. Лесли Штук уже ушла к планолету, туда же гуськом отправляется вся съемочная команда. Нам же надевают обычные наручники и провожают к другой летающей крепости. Идем мы медленно, так как впереди следует Дед. Идущий впереди меня Джерри весело насвистывает какую-то песню. Радоваться действительно есть чему.
Мы отправляемся в Капитолий.
========== Глава 14 ==========
Всего в Капитолий отправляется четыре планолета. В одном капитолийская съемочная группа вместе с Лесли Штук, в другом заключенные, а в оставшихся несколько отрядов церберов для нашей охраны в столице. Когда мы занимаем свои места — небольшие клетки с кроватями — нам по очереди вкалывают снотворное. Я укладываюсь поудобнее и засыпаю.
Во время полета мне приснилось столько снов, что кажется, будто мы облетели всю страну и не по одному разу. Когда все просыпаются, нам выдают простые комбинезоны — такой же я получила, когда прилетела в «Черный волк». Церберы по очереди отводят каждого из нас в ванную, чтобы мы привели себя в порядок и переоделись. Аккуратно сложив рубашку, чувствую, что в кармане что-то есть. Кольцо Лестера. Цербер разрешает забрать, все что у меня сейчас при себе. У комбинезона не предусмотрено карманов, поэтому мне приходится надеть кольцо на палец. Я поворачиваю его так, чтобы печатка оказалась на внутренней стороне ладони. Не хочу, чтобы кольцо светилось.
Когда я выхожу из ванной, меня подводят к зеленому полотну и капитолийский видеооператор делает несколько коротких роликов. Для одного из них мне нужно встать боком к камере и по команде повернуться, скрестив руки на груди. Оператор говорит, что это будут использовать для рекламы Игр. А на втором ролике я стою лицом к камере со скрещенными руками, затем опускаю руки по швам и склоняю голову вниз. Для чего это нужно, капитолиец не поясняет, но он попросил, чтобы в этот момент мое лицо выражало скорбь.
Он снимает всех по очереди. У всех сосредоточенные и угрюмые выражения лица, только Джерри, как всегда, паясничает. В конец концов оператор сдается и снимает его, как есть. Один из церберов объявляет, что скоро мы будем в столице.
Все находятся в легком возбуждении. Многие никогда не бывали в Капитолии. За год кардинально наверняка ничего не поменялось, но даже я немного волнуюсь. Вряд ли за эти полгода Катон уехал обратно в Дистрикт-2. Но даже если это так, мне кажется, что ради этих Игр он вернется. Хотя бы в качестве ментора. Я очень надеюсь, что мы сможем с ним увидеться, пусть и ненадолго. Интересно, как в этот раз будут избираться менторы? Вряд ли это будут победители из дистриктов. А может, поскольку мы все взрослые, нам и нянек не приставят. Будем ходить вместе с церберами. Гораздо больше пугает тот факт, что нас могут сходу бросить на арену. Конечно, это мало вероятно, но от Капитолия можно всего ожидать.
Планолет начинает снижение, и церберы выстраивают нас в линию. Когда мы приземляемся, нас гуськом отводят к одному из бронированных автобусов. Все рассаживаются по своим местам, и колона начинает движение в сторону столицы. Джерри в подробностях рассказывает Лесли о Капитолии, который он когда-то видел. Судя по его рассказам, столица никогда не меняется в худшую сторону.
Автобусы въезжают на территорию. На улицах собрался, кажется, весь город. Жители встречают нас радостными
