Меня накрывает почти безумный смех. Я пью еще и еще, лишь бы сохранить эти образы будущего, лишь бы перенестись прочь от арены. Я слышу, как из-за закутка, где я оставила Джерри и Лесли раздаются стоны. Ну вот тебе раз. Теперь мне придется спать у прохода, не буду же я им мешать. Я ложусь на спину поперек двери и смотрю в потолок. Если кто-то вдруг попробует зайти, то ему придется, буквально, перешагнуть через меня. Тем более, после удара дверью я точно проснусь. Я закрываю глаза и полностью сдаюсь на милость алкогольному дурману. Засыпаю с мыслями о своем прекрасном будущем, которое ждет меня спустя двенадцать жизней.
========== Глава 19 ==========
Я открываю глаза как раз в тот момент, когда фонарь гаснет и кухня погружается в темноту. Медленно поднимаюсь на ноги, опираясь на дверь. Странно, голова почти не болит, хотя, после столько выпитого я едва должна стоять на ногах. У меня сильно болит живот, во рту пересохло. Я чувствую, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Глаза более-менее привыкли к темноте. Я по памяти иду к Джерри и Лесли. Вижу, что они спят рядом. Включаю фонарь, батарейки в нем почти сели, но мне наконец-то удается найти стабильное положение. Он едва-едва освещает небольшой участок, но этого хватает, чтобы разглядеть парочку. Глаза округляются от ужаса: я вижу, что они оба лежат в луже крови.
— Боги… Джерри… Лесли, — я тормошу их, но никакой реакции. — Да что с вами? Вставайте, ну же!
Я хватаюсь за живот и едва успеваю отойти от союзников. Кажется, что из меня вышли все внутренности. Волей-неволей, даже в тусклом свете, мне приходится увидеть все это и, к своему ужасу, я не далека от своих предположений. Я вытираю рот рукой и смотрю на свои дрожащие пальцы. Они покрыты кровью. Принюхавшись, мне вновь чуть не становится дурно. Вся кухня пахнет кровью и тухлятиной. Еще никогда не чувствовала более омерзительного запаха.
— Ох, ну и вонь…
Я обернулась так резко, что у меня неприятно хрустнула шея, а тошнота вновь стала одолевать. Джерри кое-как усаживается на полу, прямо в луже крови.
— Как же плохо… Мой живот… — он со стоном ложится обратно. Лесли тоже начинает потихоньку просыпаться.
— Сколько времени? Ой, что-то мне нехорошо…
Джерри все-таки вывернуло. Тем же самым, чем и меня. Лесли вытаскивает из сумки воду и жадно пьет, но буквально сразу все это возвращается обратно. У меня нет сил говорить. Кажется, если я произнесу хотя бы слово, меня разорвет на части. Я заваливаюсь прямо на стол и пытаюсь успокоить дыхание. Живот неприятно бурлит, а во рту чувствуется запах крови. Я слышу, как мои союзники стонут от недомогания. Несчастного Джерри рвет несколько раз подряд.
Спустя, наверное, час становится тихо. Только хриплый кашель Джерри нарушает тишину. Фонарь уже давно погас. Я предпринимаю попытку заговорить.
— Вода есть?
— Угу, сейчас только… Ох, только еще фонарик достану, — Лесли роется в сумке и достает фонарь. Я зажмуриваюсь от яркого света. — Господи… Это все было в нас?
Я приподнимаюсь и оглядываю кухню. То тут, то там лужи рвоты, а пол заляпан почти свежей кровью. Я встаю и подхожу к Лесли. Она протягивает мне бутылку воды. Вид у нее болезненный. Я пью небольшими глотками, пытаясь сбить вкус крови. Ощущение, что он застыла у меня прямо в горле. Странная догадка посещает мою голову. Я откидываю пустую бутылку и иду к открытому холодильнику, в котором осталось приличное количество бутылок. Взяв одну из них, я разбиваю ее об стол под недовольный стон Джерри, который продолжает лежать на полу, держась за голову. Вместо вина, стол покрывается густой кровью.
— Мы… мы что, это пили? — Лесли закрывает рот шалью. — А что мы тогда ели?..
Я готовлюсь к самому худшему, но даже это не могло прийти мне в голову. В кастрюле, где должны были быть остатки супа, в кровавом бульоне обнаруживаются разорванные кишки и еще какие-то внутренности.
— Что там? — спрашивает Джерри.
Я захлопываю крышку, подавив очередной приступ рвоты.
— Лучше вам не знать…
— У нас осталось всего два пакета сухофруктов, — убитым голосом сообщает Лесли.
Думать о еде совершенно не хочется. Становится не по себе от мысли, какими нас показывали по телевизору. Неужели все зрители видели, что мы ели не жаренное мясо (хотя, мясо так и осталось, только не факт, что это говядина) и пили не вино. Жуть и мерзость: спасибо, мистер Эмерсон. Кажется, вы попортили аппетит несчастным капитолийцам.
Лесли вновь включает доктора: она дает мне и Джерри по таблетке, заявляет, что они от боли в желудке. Спустя несколько минут таблетка, действительно, начинает действовать: живот успокаивается. Я беру один из ножей и прицельно отправляю его в замочную скважину одного из ящиков. В яблочко. Хорошо: значит я не утратила свои боевые функции после насыщенного вечера.
— Надо валить отсюда, — говорю я, доставая нож.
— Там же был переродок? Или мне приснилось? — спрашивает Лесли.
— Был. А еще вы с Джерри тут кувыркались. Хоть бы тише стонали.
Джерри в шоке смотрит на меня.
— Не было такого! Нет, такая идея меня давно посещает, но не на Играх же. Ну это уж слишком…
— Да-да, — подтверждает Лесли. — Этот остолоп меня только щекотал, а потом мы о чем-то говорили… а дальше я не помню.
— Значит, опять галлюцинации, — я поднимаю
