— Я же говорил, ты не поймешь.
— Это вообще недоступно для понимания.
Мимо них прошло странное существо на четырех ногах, и Эм плотнее укуталась в капюшон.
— Однако это больно. Отверженные не выдерживают и кричат, добавляя к своим страданиям еще и боли от громких звуков.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Затем, чтобы ты следовала Правилам.
— Тебе не приходило в голову, что, если бы «не повышать голос» было природным явлением, вы бы рождались безголосыми или шепчущими при любых обстоятельствах?
— Какая глупость.
— Еще бы.
— Приехали.
Дидо вылез из лодки, подошел к одному из множества однотипных домов, взмахом руки сделал отверстие в стене и пропустил девушку вперед.
Внутри круглого помещения было пусто и гулко. Эми хотела подойти к крайней стене, но не смогла: ее тело застыло, а слова застряли в горле.
— Не бойся, — Дидо встал напротив ее вращающихся глаз. — Это я сделал. Не могу рисковать. Подожди здесь, я вернусь, когда закончу, и все исправлю.
Эм глазами показала ему, как она возмущена, напугана и совсем не хочет так простоять сколько бы ни понадобилось, но маг ее проигнорировал. Выйдя на улицу, он закрыл стену и отправился по своим делам.
Стало очень тихо. Эта тишина давила на уши, натягивала нервы, выводила из себя. Эми отчаянно, изо всех сил, пыталась разорвать оцепенение, но ничего не получалось. Постепенно испуг сменился паникой. Все мысли вылетели из головы. Она тяжело дышала, сердце стучало сильно и громко, но руки и ноги не слушались.
Когда Эм окончательно выбилась из сил, глаза закрылись сами, а разум заволокло поверхностным сном. Сколько он продолжался, девушка не знала, но движение воздуха снова заставило ее поднять веки. Эм посмотрела перед собой, увидела черную голову с маленькими глазками, круглую, как шар, и крепко зажмурилась. Незнакомое существо бесстыдно ее разглядывало, проникало куда-то вглубь, щупало заветные мысли и чувства.
— Не бойся, — прогундосила наконец голова. — Я пришел показать тебе другого. Такого, как ты. — Эм открыла глаза, борясь с отвращением. — Ты пойдешь со мной?
Трудно было ответить, а уж тем более идти в таком состоянии. Черный, вероятно, догадался об этом и снял с нее чары. Эм упала на пол, растерла затекшие конечности и присмотрелась к чужаку, его хищной улыбке в пол-лица, от которой стало не по себе.
— Ты пойдешь смотреть на другого… Вед-ма-ка?
— Нет, спасибо. Я жду кое-кого.
— Он страдает. Он ждет. Сейчас.
— Ты кто такой вообще? — Эм смерила его недоверчивым взглядом.
— Я — Скаур, — он откопал из складок платья черную лапу с длинными ногтями и положил ее на грудь. — Меня послал Дидо. Отпустить. Я же хочу показать.
— А сам он где?
— Ему пришлось бежать, — безбожно гнусавила голова. — Но он вернется. Надо идти, смотреть.
— Я тебе не верю.
— Он сказал, поверишь и пойдешь. Сказал, гестур ждет. Я говорю, вед-мак ждет.
— Какой еще ведьмак?
— Тот, что страдает. Тот, что был в мертвом потоке.
— Ты ковырялся в моей голове? — Эми прищурилась и машинально подумала об отсутствующем мече.
Черный развернулся, поковылял к отверстию в стене, которое создал, и скрылся из виду.
Эми колебалась, нервничала. Если это обман, то неизвестно, чем он закончится. С другой стороны, он не настаивал, да и какой смысл ему обманывать? Ведь здесь нельзя обманывать… Что, если это правда? Она даже не знает, как выбраться из города! Девушка накинула капюшон и быстро нагнала чужака; вместе они вышли на широкую улицу и слились с пестрой толпой. «Если Дидо пришлось бежать, то куда? — спрашивала она сама себя. — Где его найти и как? Что с ним произошло? Кто этот Скаур, почему он хочет показать мне ведьмака? Откуда он узнал это слово?».
Вскоре яркие необыкновенные картинки оттеснили размышления на второй план. С открытым ртом Эм рассматривала все вокруг — диковинных персонажей и животных, поражающих воображение. Они были разными, как день и ночь, высокими, низкими, с разнообразным набором конечностей, глаз и даже шерсти. Справа от нее прошагало существо, длинное и тонкое, как жердь, такое высокое, что девушка едва доставала ему до бедра. Эми забыла, куда идет, попыталась догнать его, чтобы увидеть лицо, но Черный увлек ее в другую сторону, к широкой площади, заставленной прилавками.
Они протиснулись сквозь толпу, поднялись на помост, отделенный от площади толстой занавесью, и остановились.
— Здесь, — прогнусавил Черный и стянул ткань с клетки поодаль.
Эм подошла ближе, вцепилась в прутья решетки и долго вглядывалась в серо-желтое лицо Гидеона. Его красные глаза несколько раз скользнули по ней, но не выказали признака осознанности.
— И что это значит? — она повернулась к Скауру, и бледность выдала ее волнение. — Что ты с ним сделал?
— Это не я. Это ты с ним сделала.
— Неправда, — прошептала Эми. — Неправда. И его здесь нет. Он погиб… Чего ты хочешь?
Черный стер оскал с лица, вонзился в нее взглядом, и девушка начала догадываться о том, что происходит.
— Я должна на тебя напасть? — холодно поинтересовалась она. — Нарушить правила, стать пищей для насекомых? Кто тебя послал? — Черный сосредоточился, и рука Эми потяжелела. — Я не буду с тобой драться, — она брезгливо отшвырнула меч. — Прощай.
Эм направилась к ступеням вниз, вспоминая дорогу обратно, к круглому дому, вздрогнула от пронзительного крика и замерла. Гидеон неестественно выгнулся в клетке, повалился на бок и так завизжал, что у нее перевернулись внутренности.
— Это все неправда, это только кажется, — повторяла Эми, не в силах пошевелить ногами, впиваясь ногтями в ладони, но крики ведьмака были более чем реалистичными. Она знала, что от них у друга скрутило голову и разрывает ее изнутри, знала, что хруст, который слышит, был хрустом ломающихся костей.
Дешевая нелепая пьеса на импровизированной сцене, как Эм и говорила. Все было так очевидно, что даже противно. Девушка тряхнула головой, отгоняя наваждение, и уверенно зашагала прочь, но Черный схватил ее мертвой хваткой и потащил обратно.
— Отпусти меня! — потребовала Эми, тщетно вырывая руку. — Я тебе ничего не сделала! Пусти!
Они молча боролись, пока Черный не оттолкнул девушку от себя на необычный прямоугольный аппарат, похожий на нагромождение столов со светящейся стеклянной сердцевиной. Эм в поисках равновесия изогнулась, получила ногой в плечо и разбила лоб об угол устройства.
— Оставь меня в покое, — прошипела девушка с пола, вытирая кровь, чтобы она не затекла в глаз. - Это, по-твоему, не проявлять агрессию? .. Ты сам уже должен был…
Скаур снова замахнулся на Эм. Вне себя от ярости, она развернулась, ударила его под колено, вскочила и с таким размахом треснула ногой по круглой голове, что она отделилась от тела покатилась по полу. Черный не растерялся, на ощупь поймал ее, запихнул под мышку и повернул к девушке невозмутимым оскалом.
Ярость Эм сменилась оглушающей болью и изумлением. Она упала на корточки и увидела, что занавеси больше не было, и на нее было направлено множество лиц самых разных черт, форм, цветов. Толпа, не сговариваясь, в полной тишине, под шелест платьев, торопливо отхлынула от помоста, как от источника заразной болезни.
— Это была иллюзия? — угрожающим тоном уточнила Эм у Черного и указала пальцем на пустую клетку.
— Да.
— Ну ты и сволочь.
Девушка спрыгнула с помоста и, пошатываясь, поспешила прочь, пока ей навстречу, в противоток толпе, не вышли четверо мужчин в серебряных одеждах.
— Руки вперед, — приказал один из них и продемонстрировал ей длинную палку с дрожащими полукольцами электричества на конце.
— А вы кто такие?
— Руки вперед, отверженный, — повторил другой.
— Я ничего не сделала.
Мужчины переглянулись, направили концы палок в ее сторону.
— Ага, дубасить электричеством, значит, можно? Еще одно чудесное исключение из правил? А его вы не хотите с собой прихватить?
Эми повернулась к Черному, но на помосте его не оказалось. Она нутром почуяла опасность, на лету перехватила электрическую палку, выбила ее из рук мужчины и запустила ему в живот.
Под ропот аборигенов, растерянно топчущихся вокруг мучившегося в судорогах мужчины, Эм бросилась прочь по опустевшей площади. Только бы выбраться из этого места, города, мира; только бы не сойти с ума среди многоопытных сумасшедших.
Впереди виднелся поворот, путь к дому, из которого Эм пришла. Девушка, часто дыша, принудила себя не сбавлять темп. Народ, с опаской и любопытством следивший за ней с безопасного расстояния, шарахнулся дальше, в сторону, и она упала вперед и на бок, застывшая, твердая, словно фарфоровая кукла.
— Ну, и что это такое? — поинтересовался спокойным тоном мужчина, чей бордовый подол Эм имела возможность рассмотреть.
— Не знаю, — прогнусавил Черный совсем рядом.
Мужчина, щуплый, лысый, с татуировкой на голове, сильно смахивавший на Дидо, присел перед девушкой на корточки, вытер большим пальцем кровь с ее лба и попробовал на вкус.
— Ну и мерзость, — сделал он вывод относительно Эми.
— Я о том же, — согласился Скаур.
— Запакуйте ее и быстрее в Азарве. Пусть успеет к последней Жатве.
— С ней был Тринадцатый.
— Божественная Серафида! .. — Мужчина испугался и резко встал. — Это точно? Пусть об этом никто не узнает. Отловите его и убедитесь, что он тоже успел на Жатву. Но только так, чтобы никто не узнал…
— Само собой, — прогнусавил Черный, глядя, как уносят застывшую Эм. — Само собой.
Кагыр шел по длинному коридору, намеренно растягивая время. Стук каблуков гулким эхом отдавался в каменных стенах дворца, отвлекая его от размышлений. Он не привык к бездействию, к интригам и игре слов, хотя скрытое осуждение и лесть вполне
