Хозяин всей этой красоты оказался настоящим страшилищем.
Вполне человеческое, подтянутое и, надо признаться, довольно привлекательное тело венчала уродливая голова с полузвериной мордой и огромными рогами. То ли бычьими, то ли козлиными – сразу и не разберешь. Создавалось впечатление, что это существо зависло в середине неудавшейся трансформации. Начало менять ипостась, но что-то произошло, и оно так и осталось в половинной форме.
Монстр медленно спустился с крыльца, приблизился и замер, изучая нас. Он явно не спешил убирать полог и приглашать к себе незваных гостей.
Повисла пауза.
– Что надо? – наконец хмуро осведомился хозяин.
Голос у него был низким, гортанным и очень приятным.
– Привет, Тактар, – похоже, магистра нисколько не смутил более чем холодный прием. – Я тоже рад тебя видеть.
– Был бы рад, пришел бы один, а не тащил с собой кого попало, – проворчал тот, кого назвали Тактаром, окидывая меня неприязненным взглядом. – Кого ты ко мне приволок?
– Просто мой знакомый, – Тейдж ни на секунду не запнулся, выдавая это. Его тон по-прежнему оставался доброжелательно ровным. – Очень хороший знакомый.
– Хороший, говоришь? А что за тварюшка с вами? – хозяин кивнул на присмиревшую Пинки.
Что удивительно, моя привереда даже на «тварюшку» не отреагировала, так старательно притворялась неподвижным чучелком.
– Это… гм… дракон-фамильяр.
– Дракон? – хохотнул Тактар. – Очень смешно. И зачем же вы явились – ты, твой «очень хороший знакомый» и его странный фамильяр?
– Посидеть, поговорить, обсудить новости за бокалом хорошего вина. – Бастиан жестом фокусника достал из воздуха пузатую, запыленную бутылку и продемонстрировал ее собеседнику. – Знакомому моему, правда, пить еще рано, да и неразговорчивый он, но ничего, просто помолчит, послушает старших. Ну что, пустишь старого друга?
– Отчего ж не посидеть, не поговорить и тем более не выпить? Для друзей мой дом всегда открыт.
Тактар щелкнул пальцами, разрывая защитный контур, дождался, пока мы через образовавшуюся арку пройдем внутрь, и направился к дому.
– А вот если вы за алоцветом пришли, то зря, – продолжил он на ходу. – Все равно не дам. Лимит для вашей академии полностью исчерпан. Возвращайтесь после Нового года.
Как это не даст? Что значит – после Нового года? Магистр Фаерай так долго ждать не будет. Мне сейчас нужно. Сегодня.
Я резко развернулась к Бастиану.
Нет, я не собиралась ничего говорить и лицо показывать тоже, хотела только посмотреть на магистра и удостовериться, что все идет как надо. Но капюшон плаща зацепился за ветку яблони, что росла возле самой дорожки. Дерево возмущенно затрещало и дернулось, как живое, буквально содрав с головы накидку.
В воздухе сгустилось тягостное, предгрозовое молчание.
Тейдж тихо выругался, похоже, опять на орочьем. А Тактар медленно повернулся и впился в меня тяжелым взглядом. Его глаза потемнели и превратились в два пылающих гневом угольно-черных бриллианта.
Ой, мамочки…
– Ты кого привел, Баст? – пророкотал он угрожающе. – Бабу? Ты. Привел. Ко мне. Бабу?! Ты? Ко мне? Предатель!
После этих слов мне стало совсем нехорошо.
А вот магистр пришел в себя почти мгновенно. Шагнул вперед, загораживая меня от разъяренного хозяина.
– Не бабу, Тар, – произнес он сдержанно и твердо. – И даже не просто девушку. Это моя…
Я вот с удовольствием послушала бы Бастиана – даже сейчас. Хочется же узнать, в конце концов, кто я ему. Но Тактар не дал магистру закончить.
– Мне неинтересно, кем она тебе приходится, – оборвал он грубовато. – Суть-то одна: если пробралась сюда, да еще обманом, значит, за алоцветом. Верно?
– Да, но…
– Как и все остальные, – закончил монстр с нескрываемой горечью. – Что ж, раз уж она здесь, пусть берет. Ты объяснил, каковы условия и чем нужно расплатиться?
– Расплатиться? – высунулась я из-за спины Тейджа.
Раз уж мое инкогнито все равно раскрыли, полагаю, и спрашивать теперь тоже можно. А о плате я от Бастиана ни слова не слышала.
– Как вижу, не сказал.
– Не сказал. – Тейдж сделал шаг в мою сторону, снова закрывая от своего приятеля. Да что же это такое? – Ее твои условия не касаются.
– Еще как касаются, – не согласился Тактар и тоже чуть сдвинулся, чтобы я его видела: – В обмен на алоцвет вам придется подарить мне свой поцелуй, барышня.
При слове «поцелуй» монстр так скривился, что даже последнему дураку стало бы ясно: целоваться – самое последнее, чего он жаждет на этом свете. Ну и зачем тогда ему это нужно?
Пока я размышляла над новой загадкой, мужчины не переставали горячо спорить:
– Не будет она тебя целовать.
– Если цветок нужен, придется.
– Нет.
– Да! И не говори, что ты передашь мне ее поцелуи. Не сработает.
– Уверен? Жаль… Я как раз собирался это предложить.
– Извращенец, – расхохотался хозяин.
– Послушайте, – вмешалась я в их перепалку, вроде бы и дружескую, но полную скрытой угрозы. – Если это обязательно…
Целоваться с непонятным чудищем совсем не тянуло, но как возвратиться в Асавайн без цветка? Подставлю ведь не только себя, но и подруг завтра на экзамене.
– Нет, я сказал, – поймав мой взгляд, отчеканил Тейдж. И мне почудилось, что в его голос вплелся рык Мрака. – Ты этого не сделаешь.
– Ого, – неожиданно тихо произнес Тактар. – Как, однако, все запущено. Почему сразу не сказал?
– Я пытался. Ты не стал слушать…
О чем это они?
Ладно, потом спрошу у магистра, сейчас важно другое.
– И все-таки, как же с цветком? Я его получу?
– Понимаешь, девочка… – Тактар сник, устало и как-то обреченно, словно из него разом выпустили весь воздух. – Я и рад бы, да не могу. Проклятие не позволит.
Глава 17
Хозяин помедлил и свернул с дорожки – к увитой плющом беседке неподалеку. Тяжело опустился на скамью. Я, повинуясь внезапному порыву, подошла, села рядом, и Бастиан не стал меня останавливать. Пинки устроилась у входа, на удивление тихая и серьезная.
– А что за проклятие?
В вопросе против моей воли скользнуло любопытство, и Тактар, покосившись на меня, усмехнулся. Но не зло – скорее понимающе.
– Я тогда был чуть старше тебя. Молодой, красивый, богатый, одаренный. Беспечный. А еще самоуверенный и наглый – мнил себя хозяином жизни. Пока судьба не столкнула меня с самой Мианой, владычицей перевертышей. Слышала о такой?
Еще бы не слышать!
– М-м-м… Да… Немного. Но она же жила очень давно.
– Я тоже уже не юноша.
Ого! Это сколько ему лет?
– Она купалась в лесном озере, надев свою любимую личину, – продолжил Тактар, не глядя на меня. – А я бродил неподалеку. Вышел к берегу, заметил оставленную на траве женскую одежду, лебедя, скользящего по воде, и все понял. Я был сообразительным мальчиком, жаль, ума мне эта сообразительность не прибавила. Надо же до такого додуматься – шутить над самой Великой Мианой. В общем, забрал я ее платье и крикнул, что отдам его лишь в обмен на поцелуй. Сначала владычица пыталась меня уговорить, усовестить, а затем… Я и опомниться не успел, как она уже стояла рядом. Обнаженная, прекрасная
