— Думаешь, у него с ней несерьезно всё?
— Я не знаю, Линда, о ней известно не более, чем о других его женщинах. Но мое шестое чувство подсказывает мне, что Рома будет рад тебя видеть. Поверь мне.
От страха Линда слегка дрожала. Когда они въехали на территорию больницы, она уже места себе не находила.
— Кстати, — заговорил снова Вася, когда они припарковались, — а что у тебя с твоим парнем? Не любишь его, что ли?
Линда покраснела.
— Не знаю, — ответила она, — теперь не знаю.
— Линда, — Вася снова позвал ее, пытаясь отвлечь от странных и мрачных мыслей, — мне кажется, что только ты можешь его спасти, — она улыбнулась, и ее глаза снова наполнились слезами, — эй, ну, чего ты? Ох уж эти творческие личности. Нервишки шалят?
— Нет, всё уже, беру себя в руки. Идем скорее. Если честно, я безумно хочу его увидеть.
— Идем.
Надев бахилы, они направились в палату Ромы. Приблизившись к дверям, Линда почувствовала, как земля уходит из-под ног, и всё вокруг закружилось. Но вот Вася резко распахнул двери и вошел внутрь, и Линда просто пошла за ним.
— Что, неужели реально пришел?
Она услышала такой родной голос, обращенный к Васе, и ощутила, как ее коленки подкашиваются. Вася заграждал Рому, а она боялась ступить ближе.
— Я не один здесь, — сказал Вася и отошел в сторону.
Рома повернул голову и замер. Улыбка сошла с его лица. Застыла на месте и Линда, борясь с желанием броситься его обнимать.
— Линда? И ты здесь? — спросил Рома удивленно, без агрессии или раздражения, но и без радости.
— Я не могла не приехать, — наконец, сказала девушка и подошла к его кровати. — Как ты?
— Уже лучше, — Рома улыбнулся, — как видишь, белый змей меня все-таки сгубил.
— Но ведь не всё потеряно?
— Нет, конечно, но врачи запретили мне пить категорически. А я не могу представить, как это — не пить всю жизнь. Хотя пока что они поставили условие продержаться в завязке два месяца, но для меня и это настоящее испытание.
— Ты похудел, — заметил Вася.
— И это единственный плюс, — вздохнул Рома.
— Черт, мне звонят, — сказал резко Вася и, сорвавшись с места, вышел из палаты.
Линда смотрела на Рому, провожавшего взглядом Васю, и ее душа начинала наполняться нежностью. Она взяла его за руку.
— Я рада, что сейчас ты в порядке, — прошептала она неуверенно. Рома молчал, но перевернул свою ладонь и переплел их пальцы вместе, неотрывно смотря в ее глаза. Его взгляд обжигал, и Линда чувствовала порхание бабочек в груди.
— Ты надолго приехала?
— Не знаю, планировала примерно на неделю.
— Это хорошо, что у нас есть время, — сказал он, поглаживая ее ладонь большим пальцем.
— О, Рома, — Линда не удержалась и обняла его.
Он нежно рассмеялся и обнял ее свободной рукой (вторая рука была с катетером).
— Соскучилась? — спросил он.
— Конечно, — Линда оторвалась от него, но продолжала держать за руку, — мы целый год не общались.
— А такое впечатление, что всего пару дней. Не хочу с тобой прощаться. Поехали из больницы ко мне, нам есть, о чем поговорить.
— Да, но… Твоя девушка…
Рома лишь слегка махнул исколотой рукой.
— Мне плевать. Я хочу провести эти дни с тобой. Ты ведь тоже на своего парня забила.
Линда покраснела и опустила глаза.
— И я рад, что ты это сделала, — продолжил он, — мы друг друга так давно знаем, мне всё равно, что подумают эти люди.
Линда закрыла глаза и отдалась своим ощущениям, наслаждаясь тем, как Рома гладит ее руку, колено. Она не понимала, как он воспринимает ее приезд. Наверное, для него это был лишь секс, но когда она открыла глаза и увидела с какой нежностью и одновременно вожделением он на нее смотрит, ей в очередной раз стало плевать на будущее.
— Извините, важный звонок был, — Вася вернулся в палату и застал их именно в таком виде. Он улыбнулся и сел на стул. — Что твоя капельница? Еще долго?
— Нет уже, — Рома поднял голову, — судя во всему, минут десять. Закинешь нас ко мне потом?
— Конечно.
Примерно через полчаса они ехали в квартиру Ромы. К удивлению Линды, он сел вместе с ней на заднее сиденье и обнял.
— Твои вещи в гостинице остались, — напомнил ей Вася.
— Ничего, — сказал Рома, — нам не впервой.
Когда приехали, Линда набралась наглости и пригласили Васю подняться с ними, но он отказался.
— Меня ждут уже, — сказал он и обнял Линду на прощание. — Пиши мне, ладно? — прошептал он.
— Конечно. Спасибо тебе.
Рома начал целовать Линду еще в лифте: просто внезапно приник губами к ее шее и начал облизывать, как конфету.
Конечно, тело Линды мгновенно отреагировало на эту ласку, и она застонала.
Выйдя из лифта, они немного отрезвились, и уже в квартире она спросила:
— Как ты себя чувствуешь? Может, отдохнешь?
— Мы что здесь отдыхать собрались? — возразил он, притягивая Линду к себе для их первого спустя год поцелуя. Он был таким долгожданным, но девушку не покидала мысль, что всё повторяется заново, что и в этот раз ничего не изменилось. Это только секс для Ромы — ничего более.
— Эй, что это? — спросил Рома, почувствовав вкус слез на своих губах. — Почему ты плачешь?
— Потому что ничего не изменится, — прошептала она, — ведь всё опять повторится. Я не знаю, как мне быть.
Рома смотрел на нее, слегка улыбаясь, не пытаясь утешить или обещать, а потом произнес:
— Оставайся дольше, чем на одну неделю — вот, что я тебе скажу.
На какое-то время эти слова успокоили Линду, она, наконец, расслабилась и сама потянулась к нему губами.
Ничего не изменилось за год разлуки: они все еще помнили, как реагирует тело на то или иное прикосновение. Только в этот раз Рома был более нежным и долго целовал, гладил, ласкал, прежде чем войти в нее. Эта близость была традиционной во всех смыслах, и Линда от этого зажималась еще сильнее: нельзя было привыкать к хорошему.
Дни летели быстро. Вот уже вечер третьего дня, и Рома с Линдой, наконец, выбрались из спальник на кухню, решив что-то приготовить.
— Сейчас ты узнаешь, что такое полезная пища.
— Надеюсь, ты шутишь. Я бы сейчас не отказался от старых добрых пельменей.
— Ты серьезно? — Линда оторвалась от холодильника.
— Да, а что тут такого?
— Ничего, просто я пельмени сто лет не ела. Если тебе можно, то я с удовольствием их приготовлю.
Линда могла поклясться, что в этот момент Рома выглядел абсолютно счастливым, как ребенок.
— Конечно, мне можно есть пельмени. Мне пить нельзя, а вот в еде я себя ограничивать не собираюсь.
И вот они впервые за долгое время снова сидели за столом на кухне и ужинали. Из необычного было только то, что в руках Ромы не было бутылки пива.
— А ты знаешь, что мы с тобой даосы? — спросил он.
— Кто? — Линда улыбнулась.
— Даосы — приверженцы философии даосизма. Их
