– А он в ответ, – подхватил я: – «Да дай ты мне хоть в выходной поспать!»
Рита залилась волнующим грудным смехом. На какой-то миг ее лицо оказалось настолько близко, что повеяло теплом гладкой щеки. Я на самую малость приспустил ладони ниже девичьей талии, Рита надавила всем телом, и мы соприкоснулись куда тесней допустимого. Ощущение было настолько острым, сладострастным и пугающим, что и я, и девушка вернули руки на прежние позиции.
Наша пара мерно покачивалась, переступая на тесном пятачке, медленно, очень медленно остывая от пережитого момента близости, внушающего ужас падения, но по-прежнему манящего.
Испытывая легкую неловкость, Сулима отвернула голову и сказала:
– А вот Дюхе Инка не доверяет.
Я посмотрел на «Жука». Это будто про него было сказано: «Бледный вид и розовые щечки». А Инна действительно не подпускала кавалера слишком близко, держа его на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, Дюхе и этого было сверх всякой меры.
– А мне ты доверяешь? – мягко спросил я.
– Да, – сразу ответила Рита. – Не знаю, правда, с каких пор… С недавних. Не понимаю четко почему. Может, мне нравится загадка… Нет, не то слово. Меня загадка влечет! А в тебе она точно есть. – Девушка тихо засмеялась, тряся головой. – Не хочу гадать! Не хочу думать! Ты помнишь, как встретил меня в раздевалке?
– Как сейчас! – пылко признался я. – Меня это чудное виденье до сих пор преследует!
Сулима рассмеялась, запрокидывая голову, а я полюбовался совершенной дужкой ее зубов.
– Ты тогда руки поднял, будто сдаешься, – игриво заговорила девушка, – а потом ладони… э-э… скруглил.
– Это было неосознанное движение! – быстро ответил я.
– Так вот именно! – Рита наклонила голову, рассуждая вслух, правда, уж очень туманно: – Меня то тянет, то я вдруг остываю… С одной стороны, мне подавай все и сразу, с другой – сразу все и кончится… А я так не хочу!
– Все и сразу – это со мной? – уточнил я, чувствуя, как теплеют щеки и холодеет внутри.
– А я еще не решила!
Музыка закончилась уплывающим аккордом, Ритины ладони скользнули у меня по груди, и девушка отшагнула, исполняя дурашливый, но изящный книксен.
Улыбаясь, я обвел комнату взглядом. Инка с Ритой отправились на кухню помогать Насте готовить чай – и дегустировать символ таинственного Запада, запечатанный в фигуристой бутылке. Изя увлеченно изучал сокровища мысли и духа на книжных полках, а встрепанный Дюха не знал, как жить дальше и куда податься – то ли топать к девочкам, то ли остаться с мальчиками. Так, а Маша где?
Разглядев Машин силуэт за окном, я порадовался, что подружка не ушла, и вышел на лоджию. Вид понурой девушки резанул жалостью. Осторожно взяв ее за плечи, я спросил:
– Машенька, что случилось?
– Ничего, Миша, – вздохнула Шевелёва, – ничего, все в порядке.
– А где Света?
– Света? – голос Маши истончился – и словно туго натянутая струна лопнула. Девичьи плечи затряслись, и подружка заплакала.
Ошеломленный, я обнял ее, и Маша пристроилась лить слезы у меня на плече.
– Я сначала… вообще… идти не хотела… – прерывисто рассказывала она. – А Светка говорит… иди, говорит… Он же не виноват, что…
И только тут до меня стало доходить.
– Что со Светой? – задал я вопрос, холодея.
– Б-болеет она… – пробормотала Маша.
– Чем?
– Ничем… – Шевелёва бессознательно стала вертеть пальцем мой нагрудный карман. – Ты не знаешь… в мае авария была. На мне ни царапинки, а Светку заклинило на переднем сиденье. У нее ноги отнялись… она ходить не может!
Последние слова Маша выкрикнула громким шепотом, словно стесняясь своего горя. И затихла, только вздрагивала иногда, вздыхала судорожно.
– Ну и балбес… – медленно проговорил я, совершенно потрясенный. – Идиот конченый… Я-то думал, что Светка в ПТУ подалась… Вот же ж… Так. – Усилием воли я заставил себя успокоиться и сосредоточился. – Так… Машенька, скажи мне одну вещь, это очень важно. У Светы парализованы обе ноги?
– Да какое…
– Да или нет? – в моем голосе зазвучал металл, и Маша сникла.
– Обе, обе.
– И главный вопрос. Что сказали врачи? Нерв сдавлен или разорван? Это еще важней!
– Да какая разница! – не выдержала девушка. – Что ты меня мучаешь? Думаешь…
– Цыц! – сказал я, и Шевелёва смолкла. Наверное, от удивления. А я, взяв подружку за плечи, поставил ее перед собой и раздельно, четко, внятно сказал: – Я могу помочь твоей сестричке. Ничего нельзя сделать, если нервы разорваны, но если они лишь придавлены, шанс есть.
– Т-ты?! – выдавила Маша. – К-как? Ты…
– Акупунктура! – веско обронил я. – Поняла? Иглоукалывание. Ну, и еще кое-что. Неважно! Понимаешь, я не волшебник, надо просто пособить Светкиному организму справиться. Обещать, что она снова начнет ходить, я не буду. Посмотрим. Но, в любом случае, облегчение гарантирую. Поняла? Завтра же после уроков пойдем к вам!
– Лечить Светку? – пролепетала Маша.
– Лечить Светку, – подтвердил я. – Ну вот, всю красоту смазала, тушь потекла! Пошли, умоешься, и будем есть торт.
– Ага, ага, – сказала девушка и впервые улыбнулась.
К восьми часам веселье достигло пика, а тут еще полку поздравляющих прибыло – в гости заглянули Аля с Тимошей. На минутку, как водится. Мы их поуговаривали задержаться подольше, девчонки поотбрыкивались немного для соблюдения приличий и остались. Правда, к этому времени наш дружный коллектив уже избавился от улик – пустые бутылки из-под «Швепса» и «Мартини» улетели в зев мусоропровода – однако Ефимова с Тимофеевой и не притязали на алкоголь. Зато им удалось в торжественной обстановке продегустировать кока-колу.
– Ну и как? – сгорая от любопытства, спросил Изя.
Альбина сделала маленький глоток и задумчиво пожевала напиток, давнее изобретение мистера Пембертона.
– Ну-у… – девушка сделала рукой малопонятный жест. – Ничего так. Сладенько…
– Следи за кожей! – зловещим голосом сказала Рита. – Вот-вот родимые пятна капитализма проявятся!
Альбина испуганно глянула на свои ладошки, смутилась тут же и отмахнулась.
– Ой, да ну тебя! – сказала сердито. – Говоришь ерунду!
– Горячее будете? – донесся голос Инны.
– Будем! – отозвался хор вечно голодных.
Настя с Дворской перетаскали угощенье, а Дюха добавил громкости «Грюндигу» – как раз Джо Дассена «позвала меланхолия»[36].
Я мигом оказался рядом с Инной. По-светски шаркнул ножкой, протянул руку – девушка просияла улыбкой и вложила свою узкую ладошку в мою пятерню. Очень скоро Инкины ручки оказались у меня на плечах, а я мягко привлек Дворскую, с удовольствием ощущая, как по очереди напрягаются длинные мышцы ее узкой спины, спадая к тонюсенькой талии.
«Приятна во всех отношениях, – подумал я. – И во всех направлениях!»
– Рита на нас смотрит зверем, – сказал тихонько.
– Пусть смотрит! – хихикнула Инна, складывая ладони на моей шее.
Сулима мигом подтянула к себе заполыхавшего Дюшу и прошлась мимо в танце, снисходительно обронив:
– Слиплись, как пельмени!
Инна прыснула и вдруг, как будто приняв для себя какое-то важное решение, прижалась ко мне теснее. Она словно соревновалась с Ритой… Или это у меня легкое воспаление воображения? Треугольники мерещатся…
– Обними меня! – потребовала она. – Крепче!
Я притянул девушку сильнее – обе ее симпатичные окружности
