— А, я понял, — Горохов вздохнул. — Учил что-то такое, в школе ещё. Сейчас всё гораздо честнее. Хоть я и не уверен, что такая расстановка сил справедлива. В общем, ясно. При чём тут террористы?
— Небольшая группа людей проникла на территорию Кштинских. Тогда охранные системы были ещё не совершенны, а люди с максимальным рейтингом предпочитали жить и работать на одной территории, создавая что-то вроде мини-городов. Преступники пробрались на подземный завод. Последовала череда взрывов, начавшийся пожар уничтожил производственные помещения, отдел разработок, усадьбу, склады…
— Я понял, понял. И все сгорели, так?
— Да. Включая неудачливых диверсантов. Кроме того, вся документация тоже была уничтожена. К сожалению, никто из наших современников не смог достигнуть того уровня познания графена, какой был у Кштинских. Именно поэтому на данный момент его использование эпизодично. А семьи элит стараются жить и работать в разных местах.
— Элис, спасибо за историческую справку, но меня в первую очередь интересует секта.
— Конечно. На единственного выжившего смерть семьи повлияла очень сильно. Восстанавливать родовое гнездо он не стал, всю принадлежащую ему территорию засадил лесными деревьями и заявил, что все беды человечества из-за технической эволюции. Он принялся собирать вокруг себя сторонников, которые в знак преданности идеям отказывались от гражданства, социальных благ, ставили заглушки на шунты и отключали чипы. И селились у предводителя. У Кштинских владения простираются на шестнадцать тысяч квадратных километров, так что никто точно не знает, где конкретно находится поселение. Известны лишь координаты гостевой посадочной площадки.
— Так они всё-таки общаются с остальным миром?
Элис совсем по-человечески пожала плечами:
— За всё время существования данного общества они семь раз принимали журналистов, сорок два полицию, которая разыскивала преступников. Всё. Площадка в основном для новообращённых, которые пребывают в поселение.
— А нас они примут?
— Не знаю.
— Тогда рассказывай дальше.
— Я почти закончила. Члены организации отрубают себе ту руку, в которой находится чип. Единственный, кто этого не сделал — сам Кштинский. Все стерилизованы — это одно из условий города. Секту не трогают, пока она не размножается естественным путём.
— Жуть какая, — поёжился Трофим.
— Ещё они принимают только совершеннолетних, не пользуются минивизорами, визуализаторами и Сетью…
— Естественно, это без чипа и шунта невозможно.
— … И живут натуральным хозяйством.
— Милое местечко. И бывшая жена дяди Семёна там уже пятьдесят четыре года? Интересно, она жива вообще?
— Неизвестно. Нет данных. Даже о Кштинском нет данных, но я могу предположить, что основатель давно мёртв. На момент создания поселения ему было тридцать девять, а без соответствующего медицинского обслуживания шанс дожития до ста лет равен трём процентам.
— Так и Зое Игоревне должно быть за восемьдесят.
— На момент развода искомой женщине исполнилось двадцать семь лет. Так что сейчас ей… О! Мы на месте.
Флаер завис над лесом, а потом стал снижаться. Трофим с удивлением смотрел на поляну, которая была похожа на посадочную площадку так же, как балерина в пачке похожа на воина в доспехах.
* * *Ни подлететь, ни подъехать к поселению им не разрешили. Двое мужчин в шубах из натурального меха, дежурившие на площадке, заявили, что «механической повозке» нечего делать в «цитадели природной чистоты», и идти туда придётся пешком. Их речь была странной и искусственной — Трофим прекрасно видел, что сектантам не больше сорока, а значит, они не так давно покинули Мегаполис и прекрасно знают настоящее название «повозки». Словно мужчины играли в какую-то ролевую игру. Вот только однорукость обоих указывала на то, что здесь всё всерьёз.
Поначалу их не хотели впускать. Статус овера не произвёл никакого впечатления, попытка включить минивизор, чтобы показать документы, разозлила. Но рассказ о массовых убийствах заинтересовал. Особенно то, что происходили они в «бесовском потустороннем мире, где даже умереть никто нормально не может». Так что они, хоть и морщась, всё же разрешили активировать чип и внимательно просмотрели лицензию сыскного агентства.
Один из дежурных достал из кармана шубы древнюю рацию, отошёл в сторонку и с кем-то поговорил. Потом вернулся и заявил:
— Староста готова помочь, раз уж расследование привело вас в наш дом. Люди глупы, не понимают, что технологии уничтожают планету, и господь смотрит на них, роняя слёзы. Но это не значит, что кто-то может безнаказанно убивать непросветлённых братьев и сестёр, да ещё таким некошерным способом. Наша община всегда шла навстречу полиции, а вы, хоть и частники, тоже охотитесь на зло. Так что следуйте за нами.
Выданная тирада состояла из известных слов, но смысл понять было сложно. Трофим так и не сообразил, какую религию исповедуют «Дети Земли» и религия ли это вообще. Молодой сыщик решил, что подобным личностям о сути Элис знать не стоит и представил её сотрудницей агентства. Робот сразу сообразила, что от неё требуется, и постаралась вести себя, как настоящая девушка. А сектанты её особо и не разглядывали.
Идти пришлось по грунтовой узкой дороге больше получаса. Да и дорогой это сложно было назвать — так, вязкая полоса грязи. Сопровождающие маячили позади, о чём-то между собой переговариваясь. Элис, конечно же, держалась прекрасно, а вот Трофим последние минут десять ноги переставлял с большим трудом. Единственным, что не давало ему плюнуть, вернуться к флаеру и улететь домой, было подтверждение сектантами того, что среди них есть пожилая женщина по имени Зоя Игоревна. И она в здравом уме и твёрдой памяти.
Завидя деревню, Горохов не сдержал улыбки — все дома были построены из современных материалов. Но трубы на крышах давали понять, что отопление здесь печное.
Зданий было не слишком много — несколько одноэтажных, стилизованных под стародавние избы, одно чуть повыше и посолиднее. За домами виднелись невысокие изгороди, видимо, огороды, и какие-то хозяйственные постройки.
Поглазеть на гостей никто не вышел. Лишь собаки бесновались — судя по их поведению, в поселении действительно редко появлялись чужаки.
— Вам туда, — один из дежурных махнул в сторону большого здания. — Староста внутри.
— Я с радостью пообщаюсь с вашим руководством, но мне нужна Зоя Игоревна.
— Вот непонятливый. У вас в Мегаполисе, что, из-за дурного воздуха все так мозгами слабы? — презрительно сказал второй. — Делайте, что говорят. Она и есть староста.
Глава 44
Комната выглядела так, как изображают во всевозможных сказочных симуляторах деревенские избы — печка, дощатые стены и пол, в углу какие-то корзины и туески, большой обеденный стол в центре, под которым стояло несколько грубо сработанных табуреток. Сопровождающий вытащил три, красноречиво постучал костяшками пальцев по двум из них, дождался, пока гости усядутся, и вышел, прикрыв за собой дверь.
Трофим волновался. Его не оставляло ощущение, что он сейчас узнает ответы на все вопросы по делу. Парень почти не встречал старушек в «естественном» виде, то есть, таких, чья старость не скрывается за «инъекциями молодости», пластическими
