– Нет, не завтракал, нечем пока. – Он шагнул на кухню. – Так что не откажусь. Омлет?
– С остатками сыра. Держи. – Я разложила пышный золотистый омлет по тарелкам. – Дома любила его готовить, но не на завтрак.
– Фо тебя уже яйцами накормила? – Он рассмеялся. – Кью тоже жаловалась, и другие, кто у нее с ночевкой оставался, а Фотон считает, это лучшим началом утра. Но и ты ведь из яиц завтрак приготовила?
– Это уже не завтрак, я в семь позавтракала. – Я налила чай. – На вечер сварю ей пельменей, наверное. Вчера неудобно вышло, будто похвастаться хотела, показать, что я лучше хозяйки.
– Фо отлично готовит. – Он взял сушку. – Просто в последнее время не хочет, считает, что смысла нет. А так она многое умеет. Только вот не объяснять, что к чему. Человек действия. Пойдем?
Залитый летним солнцем город казался мне каким-то нереальным. С Фотоном мы его пробежали, и я мало что успела заметить, а тут мы шли не торопясь, и Лаки объяснял, что где находится.
– В центре города, около нашей конторы и еще километра на два-три от нее к северу и югу сохранилось довольно много старых домов, но в основном на центральных улицах, ну и церквей тоже. Здесь новые кварталы, они после войны все построены, а большая часть уже в последние лет двадцать, по новым технологиям. Вон там, на востоке, старый вокзал, на севере, при въезде в город, еще один, а за ним парк. Куда пойдем? В центр?
– Можно, но решай ты, мне все равно со всем знакомиться нужно.
Мы доехали до центра, потом прошлись по главной улице, центральной площади, посмотрели на собор – такой же, как у меня на родине. Лаки рассказывал, объяснял, где наиболее важные организации, как туда добраться и все в том же духе.
– Город у нас относительно небольшой, тысяч триста всего, и довольно компактный, особенно по сравнению с тем, каким был раньше. Тогда много частных домов было, но теперь люди побаиваются, большинство в новостройки переехало. Окраины – какие заброшены совсем, какие дачные, или в сады, огороды превращены. Зато польза: отдыхать есть где, да и город своими овощами и фруктами всегда обеспечен, и даже мясом – на юге птицефабрика новая. Мы тут погуляем или в парк съездим? Там сезон аттракционов начался, какое-то оборудование новое, колесо обозрения, оттуда всю округу видно.
– Поехали в парк. Он далеко?
– Нет, чуть дальше за нашим домом. К тому же там хорошие кафе, а я тебе обед должен, за суп.
Я удивленно остановилась:
– Откуда узнал? Ты тогда меня и не разглядел-то.
– Я всех соседей знаю, по крайней мере то, что такой суп никто не готовит. Значит, кто-то новый, а это можешь быть только ты. – Он улыбнулся. – Спасибо, выручила. Я с поезда уже никакой вышел: сутки работал, в дороге даже подремать не удалось, там семья с маленькими детьми ехала. А потом еще этот взрыв. Я как раз наверх шел, меня по ступенькам немного прокатило. Потом пока всех оттуда вынесли… Хорошо, девчонка какая-то за сумкой присмотрела. Так что до дома на автопилоте дошел, как дверь открыл, и не помню. Ты помогла?
– Я мусор выносила, увидела, что ты замок открыть не можешь.
– А если бы я вором оказался?
– В этом доме?
– И в такие дома посторонним попасть можно. – Он серьезно кивнул. – Но об этом позже. Пошли, пообедаем, а потом погуляем по парку.
За обедом он спрашивал уже о моем городе – похож он на их город? Я отвечала, что чем-то похож, чем-то – нет. Главное различие – мой раза в два больше по численности и в несколько раз по площади.
– У нас много частных домиков, даже почти в центре, некоторые еще дореволюционные. Много довольно богатых коттеджей. Основные здания примерно такие же и на тех же местах, но больше перестроены и в них другие организации. Главная улица немного иначе выглядит, магазинов и торговых центров раза в три, а то и в пять больше, а заводов практически не осталось. Не спрашивай почему – этого у нас в стране никто не понимает. Я никак не могу привыкнуть, что у вас все товары русские.
– Не все, мы почти треть импортируем.
Лаки доедал заварное пирожное и боролся с вылезающим из него кремом. Я, взглянув на кремовые «усы» парня, рассмеялась и протянула салфетку:
– Держи. У вас треть, а у нас даже зубочистки, и те китайские. Для меня такое количество русских товаров – фантастика побольше, чем параллельные миры, особенно учитывая, что я сейчас здесь.
Лаки доел пирожное, взглянул на меня, как раз с тоской смотревшую на карусели, и встал:
– Пошли кататься, а то у меня такое ощущение, что у вас и каруселей нет.
– Есть, но я на самом деле давно не каталась.
Мы прокатились на каруселях и колесе обозрения, а потом еще и на старых качелях-лодочках, при виде которых у меня мелькнули сразу две мысли: «Как они здесь сохранились?» и «У нас бы их запретили по технике безопасности». Но аттракцион работал, и я, взлетая вверх, снова почувствовала себя Алисой Селезневой. Только ненадолго, потому что после качелей Лаки кивнул на дальнюю аллею:
– Пойдем туда, там можно спокойно поговорить.
Мы прошлись по тропинке к деревянным мосткам на берегу большого пруда, Лаки сел на теплые доски, я, разувшись, рядом. Он стал рассказывать.
* * *– Это было в девяносто четвертом году. Союз развалился за три года до того, затем была еще одна попытка то ли переворота, то ли дележа власти. Страну лихорадило, старики умирали с голоду, дети бросали учебу, чтобы заработать на хлеб, зарплату людям не платили месяцами, а то и годами. И руководство нескольких уральских областей решило воспользоваться случаем. Они объявили о своей независимости, попытались захватить заводы и железные дороги. Если бы это им удалось – страны бы не стало: Урал делит страну пополам, там основная тяжелая промышленность, и через него идут все дороги в Сибирь. Москва поздно спохватилась, власть ускользала из рук президента, как раз когда-то и приехавшего с Урала, и его клики, никак не желавшей прекратить драку за кусок пирога. Тогда произошел новый переворот, успешный; к власти пришли военные, но не вояки, а хорошо знающие экономику, умеющие действовать и в стране, и во внешней политике. Они ввели диктатуру, национализировали все крупные предприятия, которые к тому времени пытались захапать бандиты, и ввели войска на Урал. Против воли других государств, но тут они жестко сказали: «Это наши суверенные дела, не лезьте».
Лаки сидел, задумчиво глядя на блестевшую воду, и вспоминал:
– Это был маленький городок на Урале, живший за счет вокзала, – обслуживал железную дорогу. Его пытались захватить
