Он столь же шутливо проворчал:
– Из-за одного пореза эта кудрявица мне такой скандал дома закатила! Вон Солу вообще ногу прострелили, так за ним девчонки еще больше бегать стали. А ты! Пригрел на груди змею.
– За Солом они бегают, потому что теперь он от них убежать не может, – хохотнул Хаук.
– За Со тоже бегать будут, как только она из больницы выйдет. Глазищи – на пол-лица! И куда это мы с тобой, брат, смотрели? – Единственный не пострадавший из парней, Пол, пихнул друга локтем. – Со, иди в фотомодели!
– Я что, похожа на идиотку? – Я сидела в кресле (после вчерашней поездки в город мы чувствовали себя не очень хорошо, поэтому врачи настояли, чтобы мы снова на некоторое время воспользовались этими каталками) и доедала кусок торта. Меня от него уже мутило, но Назиля пригрозила, что свяжет и накормит силком, так что лучше было бороться с тортом своими силами.
– Почему? – удивился Сол. – Ты себя со стороны видела? Это же мечта манекенщицы! За тобой все парни бегать будут.
– Я думала, вы не собаки и кости не любите, – отшутилась я. – У меня сейчас даже не суповой набор, если только на холодец, да и то варить долго придется.
– Сколько весишь? – Фо спросила очень серьезно.
– Тридцать восемь, нужно как минимум двадцать кило набрать. Лаки еще хуже – ему приказали на тридцать поправиться.
– Да, друг. – Хаук перевел взгляд на сидевшего по другую сторону от столика Лаки. – Сейчас ты выглядишь моложе, чем когда мы с тобой познакомились. Но хоть выжил! Еще раз попробуешь такое провернуть – собственноручно пристрелю, из твоего пистолета! Он пока у меня хранится, в сейфе, приедешь – отдам. Со, мое предупреждение и тебя касается.
– Не успеешь, – впервые за все время разговора подал голос Поп. – Потому что ее я придушу собственными руками. Ты идиотка! Куда одна полезла?! Без оружия! Хотя это, наоборот, хорошо, иначе бы ты там… Знаю я твои способности к стрельбе. Лаки, как ты додумался ей пистолет отдать?
– Другого выхода не было. – Лаки наконец справился со своим куском торта и облегченно запил его чаем. – Или ты предпочел бы, чтобы она с электричеством и жидким азотом возилась?
Поп, не выдержав, закатил глаза:
– Ну почему у всех друзья как друзья, а у меня – параллельщики долбанутые?!
– Ладно, рассказывайте, что вообще было? – Лаки перехватил инициативу в разговоре, позволив мне спокойно доесть этот клятый торт. Лучше бы сушек дали.
– А что рассказывать? – пожал плечами Поп. – Когда эта… чудачка пошла к тебе, мы только-только рации настроили. Хотели, чтобы они с Лотом и Хауком обратно ехали и привезли подмогу – дорога-то уже была более-менее знакома. Пришлось все планы менять, только что передали нашим, где мы да что происходит. Андрей Иванович приказал караулить выходы, чтобы, если поле исчезнет, успеть задержать этих сволочей. Ну мы и сидели, ждали. Потом свет потух, а вскоре и поле исчезло, да и… В общем, впервые мы такое видели, и очень надеюсь, больше не увидим – как границы зон схлопываются. Несколько минут, а шоу на всю жизнь запомнилось, благо само здание не пострадало. Зато вокруг! Ну а как все чуть успокоилось, эти гаврики сверху и ломанулись, благо у лестницы площадка что с нашей стороны, что сверху хорошо простреливается. У них тоже пистолеты были, и запасных магазинов дополна. Как они вас не ухлопали, не понимаю. Нет, понимаю – в установку палить не хотели, она на линии огня ведь, не рассчитали они немного. Ну вот мы с ними перестреливались, пока патроны не закончились, хорошо, у них немного раньше. А там уж и до драки дело дошло, хор-рошей такой. Знаете, ребята, эти два «близнеца» не только анализировать умеют.
Пол с Солом довольно хмыкнули.
– Ну вот, – продолжал Поп, – наши как раз в нужный момент подъехали. Вы бы видели, как там Мара молнии метала!
– Мара? – Мы с Лаки спросили это одновременно.
– Ну да, – кивнул уже Хаук. – Они с Андреем Ивановичем на пару командовали. Военные-то до нас добраться быстро не могли из-за сдвигов пространства. Ну Мара и поехала – она ведь на Урале дважды в блокаде побывала, во время войны, и знает что к чему, особенно когда цель поездки известна. И Андрей Иванович со своими, конечно. Приехали вовремя, гавриков тех упаковали – они и не возникали уже, против двадцати-то человек. Ну а мы с парнями наверх кинулись, чтобы хоть успеть с вами попрощаться. А вас нет, нигде. Мы тех придурков трясти стали, они сами не понимали, что произошло, уч-ченые недоделанные. Говорили, что впервые эту схему применили, что-то там у них по расчетам выходило особое, а получилось, что получилось. В общем, когда эта установка вразнос пошла, они хотели сунуться, наладить – видели, что вы уже в отключке. Но тут возникла волна смещения пространства, и вас, как они сказали, «смыло». Не знаю, что это значит, будем разбираться. Но когда примерно через час из Сибири пришел запрос, мы только рты пораскрывали: та самая телепортация в пределах одного пространства! Ладно, об этом потом, а то тема такая: начну говорить – не остановишь.
– А почему они по черной лестнице не пошли, когда поле исчезло? – Я, наконец домучила торт.
– А ты не поняла? – Они все смотрели удивленно.
– Что? – Я на самом деле ничего не понимала.
– Да та лестница была дважды заблокирована! – почти крикнул Хаук. – Внизу – тем полем, а наверху – угол здания как раз на пересечение линий блокады попал! Оказывается, это слабое место, и вы, параллельщики, можете его пройти. Да тут работы на десять Нобелевок! Скажите спасибо, что журналисты об этом не знают, а когда блокада исчезнет, уже другие новости будут, а то бы! Те сволочи не могли на ту лестницу попасть, и знали это с самого начала, еще когда установку подключали. А вы, идиоты жертвенные, прошли! Хоть один талант у тебя, болван ты удачливый, обнаружился.
– Ну не скажи, я и инженер все же неплохой…
– Инженеров и так дополна, о библиотекарях уж и не говорю, а вот действовать во время нападения вы умеете, чутье у вас, как у животных, просыпается.
– Нам об этом вчера говорили, – кивнул Лаки. – Но я не понял: поле-то исчезло, и они могли по той лестнице идти.
– Ты тот выход видел? – Поп ухмыльнулся. – Там их перестрелять – раз плюнуть. А вот на главной лестнице у нас положение одинаковое получалось, кто кого. К тому же после исчезновения внутренних границ блокады на той лестнице такой бардак был! Ее же лет десять как всяким барахлом завалили, и оно все
