Четырехчасовую пациентку Даны звали Тереза. Тереза приходила к ней около года; изначально терапия понадобилась ей из-за неспособности поддерживать длительные романтические отношения. Сперва Дана считала, что проблемы связаны с разводом родителей, когда Тереза была подростком, но теперь подозревала, что та ищет лучшие варианты. Во время сеанса на прошлой неделе Тереза сказала, что недавно встретила своего бывшего парня; пять лет назад она отказалась выйти за него, и теперь он был счастлив в браке с кем-то другим. Дана предполагала, что сегодня они продолжат беседу об этом.
Тереза часто начинала сеансы с любезностей – но не в этот раз. Едва усевшись, она выпалила:
– Сегодня в обеденный перерыв я ходила в «Хрустальный шар».
Уже догадываясь, каким будет ответ, Дана поинтересовалась:
– Что вы у них спросили?
– Я спросила, могут ли они выяснить, какой была бы моя жизнь, если бы я вышла за Эндрю.
– И что они ответили?
– Сказали, может быть. Я не знала, как все это работает; их сотрудник мне объяснил. – Тереза не уточнила, знает ли это Дана. Ей требовалось выговориться, и это было хорошо; в процессе ей часто удавалось разобраться в своих мыслях с небольшой помощью со стороны Даны. – Он сказал, что мое решение выйти или не выйти за Эндрю не привело к разделению двух временных линий, что к этому приводит только активация призмы. Сказал, что они могут взглянуть на призмы, которые активировали за несколько месяцев до предложения Эндрю. Они отправят запросы в параллельные версии «Хрустального шара» в этих ветвях, а их сотрудники найдут параллельные версии меня и узнают, вышла ли хотя бы одна из них на него замуж. Если вышла, они смогут расспросить ее и передать мне, что она сказала. Но он сказал, нет никаких гарантий, что им удастся найти такую ветвь, и отправлять такие запросы дорого, а потому они возьмут с меня деньги вне зависимости от результата. А если я захочу, чтобы они поговорили с параллельной версией меня, за это возьмут отдельную плату. И поскольку они будут использовать пятилетние призмы, все будет дорого.
Дана была рада, что «Хрустальный шар» честно все изложил; она слышала про информационных брокеров, которые обещали недостижимые результаты.
– И как вы поступили?
– Сперва я хотела посоветоваться с вами.
– Хорошо, – сказала Дана, – давайте посоветуемся. Что вы почувствовали после консультации?
– Не знаю. Я не предполагала, что у них может не получиться отыскать ветвь, в которой я сказала Эндрю «да». Почему у них может не получиться?
Дана подумала, не подвести ли Терезу к ответу, но решила, что этого не требуется.
– Это может означать, что ваше решение отвергнуть его не было спорным. Возможно, вам кажется, что вы сомневались, но в действительности это не так, и ваше решение отвергнуть Эндрю основывалось на глубоком чувстве, а не на прихоти.
Тереза задумалась.
– Это полезная информация. Быть может, мне стоит заказать у них поиск. Если они не найдут версию меня, которая будет замужем за Эндрю, я просто остановлюсь на этом.
– А если найдут, какова вероятность, что вы попросите их пообщаться с ней?
Она вздохнула.
– Сто процентов.
– И о чем это вам говорит?
– Надо полагать, о том, что не следует заказывать поиск, если я не уверена, что хочу знать ответ.
– А вы хотите знать ответ? – спросила Дана. – Нет, давайте поставим вопрос иначе. Какой ответ вы хотели бы услышать, а какого боитесь?
Тереза минуту молчала. Наконец сказала:
– Думаю, я бы хотела узнать, что та версия меня вышла замуж за Эндрю, а потом развелась, потому что он оказался не тем парнем. А боюсь узнать, что та версия меня вышла замуж и теперь безумно счастлива. Мелочно, да?
– Вовсе нет, – ответила Дана. – Это совершенно понятные чувства.
– Надо полагать, мне нужно решить, готова ли я рискнуть.
– Это один из путей.
– А другой?
– Другой – поразмыслить о том, принесет ли вам пользу информация, полученная из другой ветви. Возможно, ничто из того, что вы узнаете о некой другой ветви, не изменит ситуацию в этой ветви.
Нахмурившись, Тереза обдумала эти слова.
– Может, это ничего не изменит, но я буду чувствовать себя лучше, зная, что приняла верное решение. – Она умолкла. Дана ждала. Потом Тереза спросила: – Другие ваши клиенты ходили к информационным брокерам?
Дана кивнула:
– Многие.
– Как вы в целом считаете, хорошая ли это идея – пользоваться такими услугами?
– Полагаю, общего ответа нет. Это целиком и полностью зависит от человека.
– И вы не собираетесь говорить, следует ли мне так поступать.
Дана улыбнулась:
– Вы знаете, что это не моя задача.
– Знаю, просто решила, что спросить не повредит. – И минуту спустя добавила: – Я слышала, что некоторые люди помешались на призмах.
– Да, такое случается. Вообще-то я веду группу поддержки для людей, для которых пользование призмой превратилось в проблему.
– Правда? – Судя по всему, Тереза хотела узнать детали, но вместо этого сказала: – И вы не собираетесь предостеречь меня от услуг «Хрустального шара»?
– У некоторых людей проблемы с алкоголем, но я не собираюсь советовать моим клиентам никогда не пить.
– Надо полагать, в этом есть смысл. – Тереза помедлила и спросила: – А вы сами когда-нибудь пользовались такими услугами?
Дана покачала головой:
– Нет, не пользовалась.
– А когда-нибудь хотели?
– Скорее нет.
Тереза с любопытством посмотрела на Дану.
– Вы никогда не гадаете, не ошиблись ли с выбором?
Мне не нужно гадать, я это знаю. Вслух Дана ответила:
– Конечно, гадаю. Но стараюсь сосредоточиться на здесь и сейчас.
* * *Две ветви, соединенные призмой, вначале идентичны полностью, за исключением исхода квантового события. Если человек собирается принять серьезное решение на основании этого исхода – «Если загорится синий светодиод, я взорву эту бомбу; в противном случае я ее обезврежу», – то две ветви расходятся очевидным образом. Но если в результате квантового события никто не предпринимает никаких действий, насколько разойдутся две ветви? Может ли единичное квантовое событие само по себе привести к явным различиям между ветвями? Можно ли при помощи призм изучить более общие исторические силы?
Эти вопросы обсуждались с самой первой демонстрации общения посредством призмы. Когда появились призмы с блокнотами размером около ста килобайт, метеоролог по имени Питер Силитонга провел несколько экспериментов.
Тогда призмы еще представляли собой груду лабораторного оборудования, для охлаждения которого использовался жидкий азот, и Силитонге требовалось по призме для каждого запланированного эксперимента. Прежде чем активировать их, он провел некоторые подготовительные мероприятия. Первым делом он набрал из десятка стран волонтеров, которые не были беременны, но пытались зачать; год спустя пары, у которых родился
