Рассматривая свой приезд в Вейнджан, как унизительную ссылку, Ченгир-хан, тем не менее, остался доволен слухами о красоте и благонравии раджассы Марджены, вдовствующей правительницы княжества. Да и само княжество, точно созревший персик, было готово упасть в его алчные руки.
« Рано ли поздно – рассуждал этот высокомерный вельможа, покачиваясь на широкой спине огромного белоснежного слона, покрытого пушистой попоной и рассматривая цветущие земли княжества, через которые пролегал его путь и владетелем которых он рассчитывал стать – столкновение с Юасминой и ее сторонниками
будет неизбежным, а пока он затаится в провинциальной глуши далекого южного города и, накапливая силы для будущей войны, приятно проведет время с умной и образованной женщиной, радостно исполняющей любые его прихоти.»
Некоторые из знатных кшатриев, глаза и уши Ченгир-хана, доносили ему о тайном клане файнагов, о кровавых жертвах в неведомых храмах и об изуродованных телах на улицах городов и селений, но иноземный вельможа считал эти рассказы глупой выдумкой невежественной черни. С тех пор, как Юасмина заподозрила его в причастности к смерти своего отца и заговоре против нее самой, оставаться в Айодии Ченгир-хану стало
просто опасно и он, скрепя сердце, был вынужден отправиться в далекий город на берегу Уттарийского моря.
Цветущие сады вокруг Лунного дворца, возвышающегося посреди искусственного озера, хрупкие алебастровые башни, золотые купола величественного храма Асуры, зеленые лужайки с разбросанными повсюду ажурными беседками из розового аргосского мрамора и цветные стекла в высоких, вытянутых дворцовых окнах – все это льстило высокому гостю. А ступив на яркий иранистанский ковер, сопровождаемый отрядом гвардейцев- копьеносцев с саблями наголо, Ченгир-хан окончательно убедился в том, что дворец магараджи Вейнджана если и уступает замку его двоюродной сестры, правительницы, правительницы Вендии, то только размерами, а не роскошью и богатством.
Завидя женщину в пурпурном платье, восседающую на изящном золотом кресле, изготовленном в форме цветущего лотоса и притом с большим искусством, Ченгир-хан, важно приосанившись, медленно пошел к чудесному видению, поразившему его в самое сердце. А в том, что женщина очень красива, не оставалось никаких сомнений.
Ченгир-хану никогда еще не доводилось видеть столь прекрасных, чуть удлиненных глаз, подведенных синей краской, столь нежной и прозрачной кожи, таких чувственных губ и манящих своим совершенством, выпуклых округлостей пышной груди, томно вздымающейся под тонким дорогим шелком.
Вслед за вендийским вельможей, быстро передвигая коротенькие толстенькие ножки, семенили два уродливых забавных карлика, неся в кукольных ручках два простых черных ларца из лакированного черного дерева.
Богато одетый посланник остановился у подножия трона и легким кивком головы поприветствовал раджассу Марджену, мазнув алчным взглядом по огромным рубинам, украшающим княжеский трон.
Вайомидис внутренне содрогнулся, заметив циничный, оценивающий взгляд мужчины, направленный на прекрасную повелительницу Вейнджана.
Марджена с нескрываемым восторгом рассматривала расшитый жемчугами сиреневый муслиновый камзол Ченгир-хана, его алый кушак, жесткий от украшающей его серебряной нити, любовалась завитками темных волос под белым парадным тюрбаном, огромной брошью с сапфиром, голубым и прозрачным, а так же оружием, украшенным такими же крупными и дорогими камнями.
Большая розовая жемчужина, грушевидной формы покачивалась в левом ухе вендийского принца, а ногти ухоженных рук, покрывал тонкий слой розового лака, словно у заправской кокетки.
Вельможа мгновенно заметил заинтересованность раджассы и поспешил воспользоваться благоприятным моментом. Он щелкнул пальцами и карлики, согнув спины, поспешно поставили свои ларцы у самых ног раджассы.
- Это подарки, присланные моей сестрой, Деви Юасминой, своей сестре, повелительнице Вейнджана, в знак своего дружеского расположения и покровительства.
Марджена чуть приподнялась, но наткнувшись на властный взгляд Верховного дайома, вновь опустила свое тело в золоченое кресло.
- Вейнджан – не сатрапия просвещенной Вендии, посланник Деви! – оскорблено проговорил жрец. Умышленно опуская остальные титулы знатного гостя – наша раджасса не нуждается в покровительстве. Вы можете говорить лишь о дружеском участии.
Ответом Вайомидису послужил лишь недобрый взгляд Ченгир-хана, сразу почувствовавшего острую неприязнь к остроглазому старцу и еще один небрежный поклон. Сделав пару шагов вперед, дерзкий вельможа попытался приблизиться к раджассе, но Рамасанти и ее Черные стражи были наготове.
Пожав плечами, Ченгир-хан легким движением рук открыл ларцы, отбросив тяжелые крышки для того, чтобы продемонстрировать присутствующим их содержимое и заставить раджассу оценить подарки.
Вайомидис лишь вскользь взглянул на драгоценности в одном ларце и на тонкую посуду из редкостного кхитайского фарфора в другом. Для него богатые дары имели значение лишь как выражение дружбы и уважения одной государыни к другой.
Марджена же, наоборот, с жадным любопытством рассматривала длинные золотые серьги с лазуритом и точно такое же роскошное ожерелье, изящные и легкие подвески с янтарем, бусы из нефрита и розового жемчуга,высокий черепаховый гребень зингарской работы с искусными золотыми инкрустациями, а так же легкие браслеты из слоновой кости и все того же нефрита.
Во втором ларце находился красивый сервиз из синего кхитайского фарфора с изумительным рисунком и серебряными бабочками на прозрачных чашечках, аккуратно упакованный в тонкий шелк, благоухающий сандалом.
Дары были действительно богатыми, но посланник, прибывший вместе с ними не внушал жрецу ни малейшего доверия. Тем более дайом не хотел видеть заносчивого и непочтительного вендийца на тоне в Лунном дворце рядом с раджассой.
Марджена посматривала на красивого посланника доброжелательно, с плохо скрываемым любопытством, что обнадежило лукавого интригана гораздо больше, чем все приветливые слова, слышанные им за целый день.
Ченгир-хан слыл искусным обманщиком и опытным обольстителем и ничем не выдал своего разочарования, когда Вайомидис объявил о том, что раджасса устала и желает отдохнуть.
Прекрасная женщина не произнесла ни одного слова, приветствуя своего гостя, что слегка озадачило высокородного брата Деви Юасмины, и лишь смотрела на него восхищенными глазами, как ребенок из бедной семьи на богатого родственника.
« У меня еще будет время познакомиться с ней поближе – думал вендиец, пожирая глазами точеную фигурку женщины в пурпурном платье – Этот спелый персик сам кпадет мне в руки, вместе со всем княжеством, не смотря на все ухищрения этого пройдохи в грязном балахоне.»
Охранники Ченгир-хана, прибывшие вместе с ним, многочисленная свита, карлики и девицы-танцовщицы, заняли пустующие комнаты в правом крыле
