того, как одна из связок на нём активировалась, перестал быть совместимым с данной конструкцией.
Да. Вот именно поэтому разрабатывают новые заклинания не ученики первых-вторых курсов, а магистры. Потому что они, в отличие от таких олухов, как я, учитывают все возможные контакты своего изобретения с остальными видами магии…
С каким-то обречённым чувством собственной глупости я смотрел, как впереди идущего шикрца разрывает буквально пополам, затем всё это исчезает в сером вихре, а потом…
Темнота.
Когда вышли все, кроме Мира, Хэйтэн сполз на пол, и, уставившись в потолок, высказал:
— Ну, сейчас выйдет, я его убью.
— Не забывай, это благодаря ему мы выбрались, — как-то неубедительно возразил Лас.
— И именно благодаря ему погибли Шатр и Раона!!! — взвыл в ответ Хэйтэн. — Ты понимаешь, их больше нет! Они умерли! Умерли!!! Совсем умерли!
— Прекрати истерику, Хэйтэн, — перебил его холодный голос Эно.
— Не нравится мне это, — поддержал её странно смотрящий на место, откуда они все вышли, Амит. — Он уже должен был выйти.
Наступила тишина, в которой раздались лёгкие, нервные шаги.
— Идиот!!! — взорвалась Кэрин, обрушивая на пол прихваченную зачем-то с собой чашку. — Придурок!! Он… он!!
И, развернувшись, выбежала из зала. Что примечательно, никто не вышел на шум, никто не обнаружил проникновение в святая святых королевства…
— Он? — переспросила Моника, до которой ещё не дошло.
— Он остался. — Растерянно и неверяще глядя в пространство, выдал Хэйтэн.
— А проход-то односторонний, — каким-то надтреснутым голосом произнёс Лас.
Но тут откуда-то со стороны раздался крик Кэрин. Все сорвались с места и помчались на голос. Поворот, поворот, какая-то зала… свет брызнул в глаза привыкнувшим к темноте друзьям. На полу, нелепо раскинув руки, лежал Раэннол II. Из груди его торчал красиво украшенный кинжал. Сомнений быть не могло: король Эно был мёртв. Кэрин стояла рядом с ним, и в глазах её читалось настоящее потрясение.
— Надо же, какие гости к нам пожаловали, — раздался голос со стороны, и из тени выдвинулась чья-то фигура.
— Мама? — совершенно ошалевшим голосом выдавил Элиас.
По губам женщины пробежала полубезумная усмешка.
— Ма-ма? — переспросила Миона и расхохоталась. — Ты и твой брат — мой позор, так что не смей меня так называть!
— Но как же…
— Всего лишь искусная игра! Но теперь, теперь я сделаю так, что некроманты вновь станут свободны! Нам больше не придётся скрываться! Чия! — она резко обернулась.
Из бокового прохода появилась её подчинённая. За собой она небрежно волокла тело брата Ласа.
— Кир! — Лас дёрнулся вперёд.
— Живой он, — презрительно скривила губы Миона. И добавила, явно чувствуя наслаждение от всего происходящего. — Пока.
Всех словно парализовало предчувствие чудовищной, невероятной беды, нахлынувшей на всех одновременно. Вот в воздух взвилась тонкая рука, в которой мелькнула маленькая чёрная шаровая молния, и…
— Так я и знала.
Все медленно обернулись назад и недоумённо застыли. Прислонившись к стене, промокшая до нитки и, видимо, до лешего злая, на них всех смотрела Нэвэрианэ. В зелёных её глазах плясало пламя.
— Оставлять вас одних было сущим безумием!!
Когда я очнулся, не знаю. Знаю только, что ещё долго находился в полубессознательном состоянии, пока наконец не осознал, что то, что держит меня на поверхности бытия — боль. Жуткая, расползающаяся по всему телу боль, эпицентром которой было моё правое плечо. Я разлепил глаза и попытался определить, где нахожусь. Было забавно то, что располагался я в вертикальном положении. Напротив меня была кирпичная грязная стена, уходящая далеко влево и вправо. Что было там дальше, я знать не мог — но, кажется, слева был тупик… а справа светилась узкая щель выхода. Похоже на улице всё ещё ночь. Я попытался определить причину боли в плече. Определил.
Жуть какая. Похоже, из телепорта меня выкинуло целиком, но… выкинуло весьма неудачно. Так, что насадило на железный штырь, непонятно зачем торчащий из стены вверх. Благо пострадало плечо, а не, допустим, сердце, а то бы точно умер. Другой вопрос: как отсюда слезть? Я попытался двинуться, но боль оказалась такой страшной, что я тут же потерял сознание. Очнулся уже от чьего-то голоса.
— Эгей, вот это картинка! Кто ж тебя, бедолага, насадил на штырь-то?
— Госпожа, может, помочь?
— Разве что добить… ммм? Где-то я его уже видала.
— Так что, добивать?
В этот момент я открыл глаза.
— Что? Нет, конечно! Сколько лет, сколько зим! Старина, вот жизнь тебя потрепала-то!
Дальше рывок… и вновь темнота. И только запоздалая мысль: где-то этот самоуверенный голос я слышал… но где?
С мокрых волос стекала вода. В груди пылало какое-то странное, давно забытое чувство. Не понимая, почему она стоит и ничего не делает, не понимая, откуда это чувство бессилия, Элдара смотрела на Школу Магических Искусств.
А сквозь её руины к небесам, освещённым лучами восходящего солнца, пробивались всё новые и новые ветви Древа Смерти.
На которых распускались кроваво-алые цветы…
VIII. Перекрёсток
__________________
Нэвэрианэ с холодным прищуром следила за Мионой, а та - за ней.
- В сторону, - сквозь зубы проговорила эльфийка, и выпускники первого курса поспешили покинуть потенциальную зону поражения. Один Лас остался неподалёку, но обе женщины будто бы его и не замечали. - Ну и что ты сделал с Мионой, уродец? -Младший принц недоумённо дёрнулся, услышав эту фразу.
- Ай-ай, а ты стала куда сообразительней, чем раньше! - лицо Мионы исказилось и преобразилось в бледное и не слишком-то симпатичное мужское. - Милашка Нэвэри...
- Язык прикуси, Аэрк.
- А то что, к мамочке побежишь жаловаться?
- Тебе и меня с головой хватит.
- Как стра-а-ашно...
- Что с Мионой, клоун?
Кривая усмешка, придающая вытянутому лицу просто отвратительное выражение.
