— Да. Я бы хотела знать, насколько мое продвижение сравнимо с тем, что считается нормой для телепата.
— Хорошо. Мы полагаем, что истинный телепат получает свои способности при рождении, но блокирует их в качестве защитной меры от влияния ста миллионов умов в улье. Когда лотерея обнаруживает истинного телепата, используются специальные техники, чтобы снизить его ментальные барьеры. Как только способности телепата проявляются, его отсылают в Футуру, наш старый дочерний улей. Поскольку население Футуры давно вернулось в главный, это тихое место безопасно для начальной стадии тренировки телепата 6943d1.
Лукас помолчал.
— Первая критическая точка в развитии телепата — это возвращение в главный улей. Телепатические подразделения размещаются в самом спокойном районе, но у некоторых телепатов возникают проблемы. Как правило, они проявляются сразу по возвращении и легко решаются более долгим периодом тренировок в Футуре.
— Я помню, как все переживали из-за моего возвращения в главный улей, — сказала я. — Но никаких сложностей не возникло.
— Как только телепат успешно преодолел переход в главный улей, он начинает тренироваться с ударной группой, — продолжил Лукас. — Это редко вызывает проблемы. Теперь телепат контактирует со многими умами, но все они знакомы, безопасны и принадлежат людям, преданно служащим улью и готовым защитить своего телепата любой ценой.
Я кивнула.
— Вторая критическая точка — включение телепатического подразделения в работу и первый контакт с разумом настоящей цели в чрезвычайной ситуации. Телепат впервые считывает разум того, кого ты называешь дикой пчелой. И сталкивается с крайне пугающими действиями, мыслями и воспоминаниями. Это всегда вызывает сильную, а временами и перехлестывающую через край реакцию.
Я сморщила нос.
— Мой первый чрезвычайный вызов был… довольно чувствительным.
— Твоя реакция не выходила за пределы того, что мы считаем нормой, — ответил Лукас. — Но мы все равно сильно за тебя тревожились. Легко недооценить размер травмы, вызванной первым чрезвычайным вызовом телепата.
— Именно в этой критической точке Йорк лишил себя жизни?
— Да. — Лукас поморщился и поспешил продолжить объяснение. — После того, как телепат справился с первыми несколькими заданиями, обычно наступает довольно мирный период. Телепат продолжает наращивать умения и опыт, и все вроде бы идет безупречно.
Он скривился.
— Однако это впечатление обманчиво. Повторяющиеся контакты с умами целей ведут к накоплению напряжения, телепат все с большим трудом стряхивает их влияние и начинает страдать от симптомов фрагментации. Это третья критическая точка в развитии телепата, когда ему приходится рассеивать сохранившиеся эха разумов целей. Телепатические способности всплывают во время лотереи, то есть сразу после Праздника. Проблема фрагментации обычно возникает сразу после Хэллоуина.
— Сразу после Хэллоуина? — переспросила я. — Но он прошел пару месяцев назад.
Лукас в отчаянии всплеснул руками.
— Я знаю. Мы наблюдали за тобой, ища признаки фрагментации, но ничего находили. По прошествии месяца мы решили, что ты, должно быть, справилась с проблемой с невероятной легкостью. Мы испытали глубокое облегчение. Тем страшнее был шок, когда несколько дней назад ты начала проявлять симптомы фрагментации.
Базз подняла руку.
— Я не знаю, что произошло с Эмбер после лотереи. Существует ли какая-то причина, чтобы фрагментация началась у нее позже, чем у других телепатов? Возможно, прошло больше времени до ее первой чрезвычайной ситуации, или ей досталось меньше напряжения, чем в среднем?
— Нет, — сказал Лукас. — Как раз наоборот. Эмбер вернулась из улья Футура с опережением расписания, нас бросили в первое дело еще до того, как подразделение официально заработало, и Эмбер пережила безграничный стресс во время крайне тяжелого и опасного расследования. Если на то пошло, мы ожидали, что симптомы фрагментации поразят ее раньше обычного, поэтому…
Он оборвал предложение и ударил ладонями о столешницу.
— Подожди! Вот ответ. Это должен быть он. Я так ударился в панику, что не увидел его, но…
Лукас улыбнулся Базз.
— Ты золото. Ты чистое золото.
— Какой ответ? — спросил Адика.
Лукас повернулся ко мне.
— Эмбер, ты действительно пострадала от симптомов фрагментации раньше обычного. Ты уже нашла способ справляться с последствиями чтения разумов.
Я нахмурилась.
— Если это правда, почему Меркурий застрял в моей голове?
— Потому что ты столкнулась с проблемой фрагментации во время похода во Внешке. Ты вступила в контакт с раздражающим разумом Элдена. С разумом, который читала с особым напряжением из-за своей личной истории.
— Но у Эмбер, похоже, не возникло проблем после чтения Элдена, — заметила Меган.
— Не возникло, — согласился Лукас. — Тогда я удивился этому, но с благодарностью принял. Если бы я остановился и как следует все обдумал, то понял бы, что Эмбер пострадала, но нашла какой-то способ с этим справиться.
Он помолчал.
— Эмбер, это произошло, когда мы были вдалеке от улья, и на телепатическом уровне стояла абсолютная тишина. Думаю, твой мозг как-то использовал эту тишину, чтобы очиститься от вторгшихся теневых личностей.
— Правда?
— Думаю, да, — сказал Лукас. — И сделал это так хорошо, что мы даже не заметили происходящего. Но затем мы вернулись в улей. Напряжение от чтения разумов целей вновь стало накапливаться, и в окружении мыслей ста миллионов людей твоя тактика не сработала.
Он покачал головой.
— Ты только что пережила несколько исключительно напряженных рейдов, и естественно, возникли проблемы. Пребывание в парке тебе немного помогло. Выход во Внешку помог больше, но ты по-прежнему оставалась слишком близко к шуму улья.
Лукас улыбнулся.
— Эмбер, если мы надолго увезем тебя далеко от улья, твой мозг сумеет справиться с фрагментацией.
— То есть мы снова отправляемся в поход? — скривился Адика. — Сейчас зима, Лукас. Во Внешке страшно холодно.
Лукас рассмеялся.
— Нет, мы должны забрать Эмбер из улья туда, где стоит абсолютная тишина на телепатическом уровне, но для этого необязательно идти в поход. Мы можем просто полететь на самолете в Футуру.
Адика облегченно вздохнул.
— И на сколько, по-твоему, нам придется уехать? Если Эмбер права, то мы обнаружили Юпитер и должны остановить ее, чтобы она не причинила новых проблем. К тому же, нам еще надо разобраться с Марсом. Если мы не сможем сделать это сами, то нужно передать дело другому подразделению.
— Переезд в Футуру поможет нам справиться и с Марсом, — ответил Лукас.
— Правда? — спросил Адика самым саркастичным тоном. — Думаешь, полет в улей Футура — это лучший способ справиться с нападением, которое произойдет именно здесь?
— Да, — подтвердил Лукас. — Я совершенно не представляю, кто такой Марс или как его выследить, но знаю, на что он планирует напасть. Я пытаюсь понять, как его остановить, и не могу. Но переезд в Футуру означает, что мы можем использовать совершенно новый подход.
— Не мог бы ты объяснить, что имеешь в виду? — попросил Адика.
Лукас ответил ему намеренно раздражающей улыбкой.
— Нет, не мог бы. Во-первых, мы выезжаем в Футуру, чтобы помочь Эмбер избавиться от проблем с фрагментацией. Не считая людей в этой комнате и членов моей тактической группы, я хочу, чтобы все считали это единственной причиной. Когда Эмбер поправится, я объясню, как переезд поможет нам
