— Отпустите, — зло прошипела я, пытаясь вырваться.
— Тише! — шикнули на меня, и крепкая рука сильнее сдавила талию, прижимая теснее.
От неожиданных ощущений, от того рельефа, который чувствовался ягодицами и спиной, я потеряла дар речи. Я бы, наверное, и сознание потеряла, но меня приподняли над песком и понесли в тень, туда, где остались лежать штаны.
— Небольшой экскурс по Гранатовому морю. Свой невероятный цвет оно приобрело благодаря лактору — крабообразному существу. Несмотря на маленький размер, оно вырабатывает достаточно парализующего яда, чтобы обездвижить организм, многократно превосходящий его в размерах. Как только жертва попадает в цепкие лапы лакторов, они начинают ее медленно жрать, еще некоторое время живую и осознающую происходящее, но совершенно не способную противостоять. Клетку за клеткой, кусок за куском. Мучительная смерть, которая у жителей Островов является излюбленной казнью. Поэтому мне интересно, как такая умная с виду трила, отучившаяся три курса в военной академии, могла не знать этого!
Судя по изменившемуся голосу, Ледышка был очень зол. Мое предположение подтвердил звонкий шлепок по мягкому месту, на котором послушным трилам полагалось сидеть, чтобы не приманивать приключения.
Мне было жутко, невероятно стыдно. Из-за своей наготы, из-за его близости, но сильнее всего — из-за глупости. Ведь знала же, чем опасно море Смерти, как его называли местные жители, в дневное время суток! Читала, что купаться можно только по ночам, когда эти самые лакторы покрываются плотной оболочкой и уходят на дно. Но нет же, голова словно отключилась, отчего я чуть не превратилась в экзотическую закуску!
— С-спасиб-бо, — неожиданно поняла, что стучу зубами. Видимо, такое количество переживаний за столь короткий срок не прошло даром.
Я стояла с закрытыми глазами, то ли от страха, то ли от смущения не в силах смотреть на полуобнаженного мужчину. Великая Лихар, пусть все это окажется бредом переутомленного сознания.
— Водопад в пятидесяти шагах отсюда, — при каждом слове он задевал губами мочку моего уха, напоследок еще и прикусив.
Это стало последней каплей. Резко оттолкнув от себя мужчину, я бросилась в сторону зарослей, не разбирая дороги. В голове было пусто, тело начала бить крупная дрожь. Слишком много всего навалилось, слишком неожиданно.
Поле боя… Нападение ветряников. Побег и ранение. Раскрытие моей тайны и снова опасность для жизни. И, как апофеоз, поведение короля. Недопустимое поведение. Я трила из древнего рода, а не одна из преследующих его дворцовых кокеток. Да как он посмел?! Меня переполняло возмущение, которое утихло, лишь когда я выбежала к водопаду.
Злая, смущенная и раздраженная, я через голову сняла рубашку и с разбегу прыгнула в воду. Ныряя на дно, я хотела хоть на время отвлечься от всего в объятиях любимой стихии, а заодно помочь магическому резерву. После перехода и лечения он был полностью истощен.
Купалась я долго, пока солнце не начало клониться к закату, окрашивая окрестности в золотые оттенки. Магией испарив влагу с тела, я оделась и побрела обратно к нашему прибежищу. Есть хотелось жутко, и я даже готова была терпеть присутствие злейшего врага, лишь бы мне дали, чем задобрить урчащий живот.
Общение с родной стихией всегда помогало мне сосредоточиться и упорядочить мысли. Нужно было по максимуму использовать ситуацию, в которой я оказалась. Возможно, за непринужденной беседой удастся выведать что-то, что поможет мне отомстить. А чтобы атмосфера для беседы была подходящей, необходимо приготовить ужин, о котором просил его снежное величество. Он, к слову, обнаружился сладко спящим. Кажется, его вообще ничего не заботило, а зря! Хоть Ледышка уже в который раз спас мне жизнь, я не могла простить ему смерть брата. Я даже спасала его с единственной целью — придумать способ сделать смерть мучительной и жестокой, чтобы он прочувствовал, каково было Армину ал Дирен принять «Лишение».
Вот с такими мыслями я и принялась готовить нехитрый ужин. Кинула на сковороду рыбу и принялась строгать овощи. Самым сложным было развести огонь. Даже если я использовала элементарные средства розжига — эта стихия мне сопротивлялась. Раньше я как-то не задумывалась о процессе приготовления, получая пищу уже в готовом виде, и теперь приходилось действовать наугад. В результате ужин немного подгорел, но выглядел вполне съедобным. Пора было будить его сопящее величество. Впрочем, когда я вошла в комнату, он уже принюхивался к витающему аромату.
— У нас пожар? — ледяные глаза были еще сонными, но голос уже сочился ехидством.
— Ужин, — буркнула я и вернулась на кухню.
— Давай поступим так. — Ледышка бесшумно навис над столом и буравил взглядом мою тарелку. — Ты дегустируешь ЭТО, а я засекаю время. Если через пятнадцать минут с тобой ничего не случится, я тоже поем.
— Как прикажет мой король! — сдерживая обиду, ответила я и принялась есть.
Удерживать бесстрастное выражение лица получалось с трудом. Овощи были пересолены, а гарь добавляла особую изюминку. Рыбные чешуйки, которые нет-нет да попадались на зубах, придавали пикантности. Ужин получился съедобным, пусть и не очень вкусным.
— Каймин из рода Дирен, не стыдно? Ты же девушка.
— Что ваше величество хочет этим сказать?
— Рин, Каймин. Повтори.
— Что ваше величество Рин хочет этим сказать?
Голубые глаза опасно сощурились, только вместо злости в них промелькнул азарт, который напугал ничуть не меньше.
— Лучше бы ты училась, как и другие благородные трилы, постигая азы управления домашним хозяйством, нежели забивала свою хорошенькую головку мужскими предметами.
— Ваше величество, после всего, что произошло, вы действительно так считаете? Если бы не эта «хорошенькая головка», вы как минимум пролежали бы в постели более трех месяцев, а как максимум — отдыхали за Гранью, — припомнила я случай с ядом.
— У тебя, видимо, накопились ко мне претензии. — Он опустился на соседний стул. — Сегодня я готов их выслушать.
— Их нет, мой король. Просто я считаю, что для дальнейшего развития Севера стоит пересмотреть традиции. Если уж Лихар наградила своих дочерей способностями к магии, почему мы лишаем их возможности приручать стихию наравне с мужчинами? Если у девушек есть склонность к изучению науки — пусть сами выбирают свою судьбу и решают, кем хотят стать в будущем!
— И кем же хочешь
