Стенгер выплюнул на землю передний зуб и откашлялся.
Конюшня полыхала, выбрасывая в небо столб черного, густого дыма.
— Не соскучишься с вами, — покачала головой Эрика, подходя к тяжело дышащим после мордобоя мужчинам.
Геральт бросил на нее неласковый взгляд - мол, не лезь не в свое дело. Девушка подумала ехидно, что на свою черноволосую чародейку он бы вряд ли рискнул так зыркнуть, но послушно удалилась.
***
— Ну что, нашел этого Гендрика? — как бы между делом поинтересовалась Эрика, перевязывая глубокую царапину на плече ведьмака. — Кто это тебя так? Что сказал ворожей?
— Гендрик мертв, — мрачно ответил Геральт. — В Вересковке побывала Дикая Охота. Я нашел бухгалтерскую книгу, а в ней упоминание о Кровавом Бароне и какой-то ведьме. Вернулся в корчму, выпустил собаку, та взяла след и привела меня сюда. Ворожей заставил меня искать свою козу, гремя колокольчиком. То еще веселье. А потом мне встретился медведь.
— Увлекательно у тебя день прошел, — девушка закончила перевязку и сложила остатки чистых тряпиц в сумку. — Я вот ничем особенным, окромя ловли блох и купания в медном тазу, не занималась. Так что там с женой барона?
— Тебе лучше не знать, — лицо ведьмака вдруг сделалось строгим, в глазах промелькнула ярость, как тогда, на подворье, во время пожара.
— Отчего же? — Эрика заломила бровь. — Мне не десять лет. Я всякого повидала.
— Ты знаешь, что такое игоша? — Геральт говорил отрывисто, зло. — Это мертвый нерожденный ребенок, который…
— Все, хватит, я поняла, — девушка остановила ведьмака, подняв ладонь. — Я видела у тебя в сумке книгу с занятными картинками. И там было нечто… похожее на ребенка.
— Бестиарий брата Адальберта? — ведьмак вытряхнул из сумки тяжелый потрепанный том и протянул девушке. — Читай, если хочешь. Нам придется еще ненадолго задержаться во Вроницах.
— Мне неловко тебе об этом говорить, но читать я не умею, — ничуть не смутившись, заявила Эрика.
Геральт был немало удивлен.
— Что, совсем?
— Ну, пару рун я знаю, и написать свое имя тоже могу. Но эта книга, небось, так и пестрит заумными словечками, так что увы. Придется мне коротать время за ловлей блох.
— Погоди-ка, — заинтересовался ведьмак. — Как вышло, что ты не умеешь читать? На Скеллиге…
— Я не со Скеллиге, — решила разом расставить все по местам Эрика. — Я вывалилась из портала над Белым Садом, где меня подобрал охотник Мыслав. Случилось это в конце апреля сего года.
— И где был открыт этот портал? — осторожно спросил ведьмак, чуя неладное.
— Ты все равно не поверишь.
— А ты попробуй.
— В другом мире.
Ведьмак почесал затылок и крепко задумался — на минуту.
— Наверное, будет честно, если я все тебе расскажу, — рассудила Эрика, усаживаясь на кровать, поджав под себя ноги и засунув под спину свернутую подушку.
Нужно отдать должное Геральту из Ривии, прозванному Белым Волком — слушать он умел. За те пару часов, пока спутница рассказывала ему о хитросплетениях судеб и миров, его лицо несколько раз меняло выражение, но губы оставались плотно сжаты. Наконец, когда неправдоподобный рассказ завершился, ведьмак покачал головой и многозначительно изрек:
— М-да.
Той же ночью, когда девушка уснула в теплой постели, опустив руку вниз, туда, где спал верный пес, Геральт тихо вышел из комнаты и направился в кабинет барона.
***
— Что ты делаешь? — Эрика высунулась в коридор, отпихивая коленом любопытную собачью морду.
— Сыплю соль, — невозмутимо изрек ведьмак, высыпая из мешочка белесую крупу на дверной порог. — Закрой дверь на щеколду, затвори ставни и до рассвета никуда не ходи.
— Ладно, — легко согласилась девушка. Если ведьмак был настроен серьезно, то и возражать ему не следовало. — Никуда так никуда. Только у нас тут еда кончилась. И собака имеет свойство, прости за выражение, гадить. Я вывожу его на двор около полуночи, терпеть он не приучен.
— Тогда сделай это сейчас и быстро, — смилостивился ведьмак. — И еще. Если вдруг утром я не приду, уезжай из Велена немедленно. Барон выписал подорожную грамоту, вот, возьми, — Геральт протянул девушке скрепленную алой печатью бумагу. — Езжай прямиком в Новиград. Там найдешь Трисс Меригольд, чародейку, что живет около площади Иерарха. Она не откажет в помощи.
— Ты куда это собрался? — Эрика перепугалась не на шутку.
— Игоша, — коротко бросил Геральт. — Я должен превратить его в чура, доброго духа, который укажет путь к сбежавшим женщинам.
— Бред какой, — девушка, пошатнувшись, ухватилась за лутку. — А как-нибудь попроще нельзя?
— Нельзя, — отрезал ведьмак.
— Постарайся вернуться, пожалуйста, — Эрика лишь на мгновение представила, как останется в этом мире без ведьмака, и ей натурально поплохело. — У нас контракт. И смерть исполнителя в него не входит.
Геральт криво усмехнулся, отстраненно почесал за ухом собаку, к которой обычно теплыми чувствами не пылал, и ушел.
Девушка быстро оделась, на всякий случай прицепив к ошейнику Арда веревку — чтобы не ловить в темноте загулявшегося пса в жуткую ночь, и бегом спустилась по лестнице. Вроницы уже спали — все ставни, вопреки обыкновению, были наглухо заперты. Даже драной кошки не было на подворье, что уж говорить о двуногих обитателях замка. Пока Ард делал свои дела около сада с мальвами, Эрика беспокойно озиралась по сторонам, а добравшись до комнаты и завалившись на свежую постель, принялась размышлять.
Подумать было о чем.
Больше всего девушку беспокоила ее память. С самого первого дня все ее прошлое уносилось в туман, да так стремительно, что порой это вызывало приступы панического ужаса. Даже главная причина ее путешествия теперь была лишь смутным образом — красная повязка, темная прядь, двойной зефар за спиной, зеленая стеганка, трофейные жетоны… Мужественное лицо с выразительными скулами, зеленый глаз в обрамлении пушистых ресниц, надменно изогнутые губы — все таяло в памяти, как снег на весеннем солнце. Жизнь, казалось, бежала своим чередом, превратившись в бесконечный калейдоскоп событий, большей частью жутковатых, но от этого… не менее интересных. И пусть порой хотелось разрыдаться, забиться в самый дальний закуток, кусая губы и сетуя на собственную глупость и безалаберность, это было замечательное приключение. Пора было взять себя в руки и перестать бестолково тыкаться носом в собственное будущее, как слепой щенок в порог будки.
Повздыхав немного, Эрика взяла с тумбочки книгу в потертом переплете, раскрыла на первой странице, вгляделась в руническую вязь. Поначалу чтение давалось тяжело и со скрипом — приходилось выписывать угольком на клочке бумаги непонятные слова и руны
