— Я не всегда работал в мертвецкой, — немного обиделся Рейк. — Я преподавал медицину в Оксенфуртском университете.
— Это не кровь, а краска, — на ходу соврала, ничуть не смутившись, Эрика. — Я сообщу ведьмаку, что вы приходили.
— Благодарю, — снова поклонился коронер. — Скажите, а это заведение работает?
Он имел в виду «Шалфей и розмарин».
— Видала! — донесся громкий шепот со стороны ворот. Две кумушки, одна из которых, Грася, торговала зеленью на рынке и всегда казалась Эрике премилой женщиной. — Живет с поганым карлом, спит с ведьмином, и еще, слыхала я, что по ночам к ней ельф захаживает!
— То-то я смотрю, странная девка, — поддержала ее товарка. — Теперича хорошего человека соблазняет, мало ей нелюдей! Это ж надо, троих за раз привечать!
Коронер отчего-то опустил глаза, спешно распрощался и скрылся за углом обшарпанного дома.
— Дамы, — Эрика весело помахала рукой сплетницам, — еще одно слово обо мне, и завтра весь Новиград узнает, что у Граси в петрушке блохи, а в укропе черви.
Сплетницы предпочли умолкнуть и скрыться за тем же углом, где давеча исчез Губерт Рейк. Эрика с облегчением вздохнула, закрыла дверь и наконец-то отцепила затекшие пальцы от собачьего ошейника. Ард, все еще настороженный, улегся прямо под дверью, положив голову на лапы.
Только сейчас, закрыв дверь на щеколду, Эрика поняла, что они с Иорветом остались в борделе совершенно одни. Не считая собаки.
Но сидх не спешил выходить из своей каморки. Девушка успела перемыть посуду, принять едва теплую ванну, прибраться наверху, в своей комнате, выгладить наконец свои рубашки и даже дочитать невероятно нудное «Сопряжение Сфер», но эльф так и не появился. Зато, аккурат с наступлением сумерек, за столом в общем зале собрались все обитатели борделя и доктор фон Гратц.
Вид они имели крайне усталый, исключая Золтана — тот был навеселе и в добром расположении духа. Турнир по гвинту принес ему хороший выигрыш и какие-то редкие карты в колоду. Геральт же хмурился и почесывал бороду. Доктор выглядел сосредоточенным и расстроенным.
— Рассказывайте уже, — Эрика нетерпеливо постучала пальцами по столу. — Что удалось выяснить?
— Мы были на месте преступления, — начал фон Гратц. - Там, где убили плотника.
— Вы же туда с Золтаном вчера ходили, — не поняла Эрика.
— Было дело, — прогудел Хивай. — Но ничего подозрительного не нашли.
— Зато я нашел, — ведьмак положил на стол свернутый вдвое пергамент с бурыми пятнами на нем. — «Проповедь Неравнодушного». Такая же, как и та, что вчера приклеили нам на дверь.
Эрика нервно поглядела на сгущающуюся за окнами темноту. Где-то там бродил маньяк, что поил своих жертв формалином и наживо выжигал глаза. По спине поползли мурашки, и девушка инстинктивно подвинулась поближе к ведьмаку. Так, чтобы их локти соприкасались. Стало чуть спокойнее.
— Мы с доктором пришли к выводу, — тем временем продолжал Геральт, — что маньяк убивает во имя Вечного Огня. Карает грешников в назидание другим. Эти проповеди разбросаны по всему Новиграду, но от них пахнет формалином. Я уверен, что убийца и «Неравнодушный» — одно и то же лицо.
— И з-зачем этот Неравнодушный присобачил свою проповедь нам на дверь? — Эрика поглядела на фон Гратца, будто он наверняка знал, о чем помышляет убийца.
— Это же очевидно, — врач, всегда бесстрастный, сейчас выглядел озабоченным. — «Шалфей и розмарин» — бордель. Обитель порока и разврата.
— Черт, — спохватилась девушка, вспомнив разговор двух сплетниц на углу и утреннего гостя. — Сегодня заходил коронер, Густав Рейк, кажется. Искал Геральта.
Ведьмак и доктор многозначительно переглянулись.
— Наверняка еще одна жертва, — фон Гратц поднялся из-за стола. — Жаль, что я не смогу поприсутствовать на вскрытии. У нас с Рейком давняя неприязнь, сомнительно, что он будет рад меня видеть.
— Он говорил, что преподавал в Оксенфуртском университете, — вспомнила Эрика. — Как и вы.
— Да, — сухо ответил Иоахим. — Это старая история, и я не люблю ее вспоминать, но раз уж мы делаем одно дело… Вы слышали о студенческих протестах в 1242? — ведьмак кивнул в знак согласия. — Я их возглавлял, — признался доктор. — А Губерт донес на меня властям, и я очутился в тюрьме.
— Но как это возможно? — Эрика удивленно вскинула брови. — Ему же лет тридцать, он тогда еще под стол пешком ходил…
— Губерт Рейк был моим преподавателем, — слова доктора прозвучали твердо, даже жестко. — А я — его любимым студентом, — здесь фон Гратц не сдержал горькой усмешки.
Наступила тишина. Каждый задумался о своем — Эрика о том, как подозрительно молодо для своих лет выглядит коронер, доктор о безрадостном прошлом, а Геральт — о том, что опять на ночь глядя придется тащиться на другой конец города.
— Я схожу в мертвецкую, — Геральт с тоской поглядел на бутылку медовухи и притащенный Золтаном из ледника кусок колбасы. — Где Йорвет?
— Спит, наверное, — пожала плечами Эрика, придав лицу равнодушное выражение.
Ведьмак постучал в дверь эльфовой каморки, перебросился с Иорветом парой фраз, и, снова окинув печальным взглядом накрытый стол, вышел на улицу. Доктор, коротко попрощавшись, последовал за ним.
========== 11. Отраженные звезды ==========
Летом столицы пустеют.
По вечерам — тоска.
В любую из них спокойно можно ввести войска.
Бродский
В комнате пахло сыростью — потолок еще не высох, а потеки на беленой стене грозились остаться навсегда, напоминая о недавнем потопе. Эрика подошла к распахнутому настежь окну, силясь вспомнить, открывала ли его утром. Но все замки были на месте, в шкафу не пряталось чудовище, под кроватью была только пыль и мышиный помет. На улицах еще было людно — до позднего вечера под фонарями бродили гуляки, торговцы, стражники, бродячие артисты и разбойники.
Ард засопел у кровати, устраиваясь на свернутое в углу одеяло. На краснолюдских харчах и от оседлой жизни зверь раздобрел и обленился. И когда дверь позади него скрипнула, не счел нужным даже поднять головы.
Иорвет подошел бесшумно, и если бы не проклятые несмазанные дверные петли, скоя’таэль ничем не выдал бы своего визита. Эрика обернулась.
— Стучать не учили? — буркнула она по привычке, но эльф пропустил замечание мимо своих острых ушей.
— Vatt’ghern попросил меня присмотреть за тобой, — равнодушно бросил сидх. — Словно у меня нет больше дел, кроме как приглядывать за взбалмошной dh’oine.
«Геральт, Геральт, что ты творишь», — с досадой подумала девушка, уставившись в темнеющее сапфировое небо. На крыше соседнего здания мелькнула чья-то тень, и Эрика сделала полшага назад. Идея ведьмака больше не
