- Удачной охоты, - усмехнулась я в ответ, покидая своих спутников. Лошади, оставленные без присмотра, легко могли стать добычей хищников, а эльф и вампирша уж точно справятся без моей помощи.
Через час пленный Изгой валялся у моих ног, связанный так, что каждое движение конечностей только сильнее затягивало петли на них. Судя по хищному выражению лица Йорвета, вопросом обездвиживания пленника занимался именно он.
Изгой был худым, поджарым мужчиной с разукрашенным синей краской щеками и злыми карими глазами. Пока я развязывала кляп, он порывался откусить мне пальцы, но Йорвет многозначительно приставил лезвие меча к его горлу. Изгой замер.
- Всего один вопрос, и ты свободен, - я присела на корточки у несчастного пленника. – Где мне найти Вересковое сердце, который ест человечину?
На лице пленника отразилось удивление вперемешку с ужасом.
- Я не буду его убивать, - заверила я. – Мне бы только поговорить. Он мой друг.
Про друга я, конечно, загнула – Читера я видела всего пару раз в жизни на собраниях Клуба, и меня никогда не тянуло знакомиться с этим странным, длинноволосым парнем с безумным взглядом. Но я искренне надеялась, что он все еще в трезвом уме, насколько это возможно, когда играешь на стороне Изгоев и людоедов. И не превратился в неуправляемую машину для убийства, как это бывало с другими Вересковыми сердцами.
- Не скажу, - выпучив глаза, прохрипел пленник, разрушив все мои надежды на мирные переговоры. Я вдруг вспомнила своих убийц-Изгоев, злобных, жаждущих крови, ненавидящих всех, кто попадает в земли, нападающих без предупреждения, не жалеющих ни детей, ни стариков.
- Йорвет, - осторожно начала я. – Не мог бы ты…
Эльф мог.
Он оттащил пленника подальше от нас, и вернул кляп на место. Я отвернулась, и даже Серана, одним взмахом руки поднимающая мертвецов, поморщилась. Не прошло и получаса, когда точный адрес прописки, состав семьи и меню на неделю вперед искомого нами Изгоя стали достоверно известны.
Йорвет, небрежно вытирая от крови перчатки, подошел к нам. Я старалась не смотреть на его забрызганное красными каплями лицо, не проявляющее никаких эмоций. С таким выражением мясник разделывает свиней на бойне, изо дня в день выполняя привычную работу. Пленника было жаль, каким бы он ни был. Моя совесть больно хлестнула меня изнутри. Попросила эльфа-садиста пытать человека. Интересно, как низко я паду, если пробуду в Скайриме еще год? Подобно Читеру, примусь поедать человечину? Или перейду на сторону клана Волкихар? Я снова вернула в памяти обстоятельства своей недавней смерти от стрел Изгоев. Бесполезно, совесть не умолкала.
Зато я поймала себя на мысли, что начинаю лучше понимать Йорвета. В мире, где чтобы выжить, ты должен постоянно убивать, совесть была плохим помощником. И от нее избавлялись путем долгих тренировок, чтобы не видеть по ночам кошмаров, чтобы воспитать в себе жестокость и равнодушие к страданиям других.
«Два волка ведут в тебе борьбу, - вспомнилась мне старая индейская мудрость, – один олицетворяет зло и жестокость, другой – добро и сострадание. И побеждает всегда тот, которого ты кормишь».
Комментарий к Глава 6. О бедном вампире замолвите слово
Херт и Херн - вампиры, живущие на Полулунной лесопилке в Скайриме.
========== Глава 7. Две крайности одной и той же сущности ==========
Бурелом, овраги, крутые спуски и подъемы, мокрые от моросящего дождя скалы – чем дальше мы шли, тем опасней становилось путешествие, но коням все было нипочем. Казалось, еще немного, и лошади, как горные козлы, заберутся на самый верх горной гряды, и помашут оттуда хвостами.
Хищники и прочие монстры в этих краях почти не водились, по крайней мере, нам они не встретились. Единственный замеченный нами по пути монстр оказался миролюбивым великаном, который проводил наш отряд тоскливым взглядом, не нападая. Изгой Вересковое сердце по прозвищу Читер обитал в лагере неподалеку от форта Сангард. Везение наше было не то что редким, а, скорее, удивительным. Всего день пути, и мы у цели. Даже не верилось. Скажу больше, у меня закралось подозрение, что облегчив нам задачу в одном деле, злой рок обязательно усложнит до невыполнимости десять других.
Йорвет, который наотрез отказался надевать мой плащ, стоически мок под дождем. Уж не знаю, кому он что пытался доказать, но вид имел весьма жалкий. Хотелось обнять, согреть и вообще…
«Думаешь не о том», - одернула я себя, и попыталась сосредоточиться на насущных проблемах. Соваться в лагерь Изгоев просто так было изощренным способом самоубийства. Идти следовало тайно, причем кому-то одному, и тому, кто сможет внятно поговорить с Читером. То есть, мне.
Готовясь к худшему и надеясь на лучшее, я сверилась с картой. Лагерь был совсем близко, и, чтобы не нарваться на дозорных, нужно было срочно разделяться. Удача все еще сопутствовала нам: под выступом скалы оказалась просторная каверна, куда не попадал дождь, и где могли легко разместиться четыре лошади и трое всадников. Как ни странно, это место не облюбовал никто из хищников: здесь не было ни костей, ни звериного помета, и, что самое главное, никаких признаков присутствия двуногих.
- Дальше я пойду одна, - сообщила я тоном, не терпящим возражений. Но ни у кого отчего-то не появилось желания мне возразить. Совсем они меня не любят, что ли?
Йорвет уселся на валун и вытащил из седельных сумок какую-то жратву. Боги, если бы я столько кушала, подо мной бы уже сломался хребет Мороза, а эльфу хоть бы что. Я вытащила из рюкзака рабочую одежду – зачарованные легкие доспехи из кожи и плотной ткани, неприлично дорого мне обошедшиеся, но окупившиеся сполна в первый же месяц ношения. В комплект входила матовая замшевая курточка с вшитыми стальными пластинами, мягкие сапоги, напоминающие мокасины индейцев, штаны с широким поясом, капюшон и подогнанные по размеру перчатки. На ремне штанов располагались ножны для кинжала, набор отмычек в кожаном футляре, и удобная сумка для зелий, со специальными контейнерами для каждой склянки, чтобы не звенели попусту. Морщась от холода, я быстро разделась, настолько углубившись в свои мысли, что напрочь забыла о Йорвете.
А он смотрел. Плотоядно так смотрел.
С одной стороны мне было лестно, что я смогла его хоть чем-то заинтересовать, а с другой очень хотелось запустить в наглую морду чем-нибудь тяжелым. Под руку попалась куртка, та самая, не столь давно обагренная орочьей кровью.
Эльф ловко увернулся, и куртка шумно впечаталась в скалу. В ответ в меня полетел огрызок от яблока.
- Акела промахнулся, - я торжествующе покосилась на скоя`таэля.
В меня швырнули следующий предмет, на этот раз целое румяное яблочко. Придерживая одной рукой сползающие штаны, второй я умудрилась этот снаряд
